Наталья Солнцева - Яд древней богини Страница 17

- Но умерли они одинаково! - не отступала Ева.

- Если проверить статистику, окажется, что не только они умерли от остановки сердца и дыхания. Насколько мне известно, подобные причины - не редкость.

- Так займись этой статистикой. Люди умирают, я не спорю! Но все ли получают незадолго до смерти анонимные письма с угрозами, восковые фигурки, всем ли заранее заказывают катафалки и предупреждают по телефону о «жучках» и паучках?

- Откуда я знаю? - вяло защищался Смирнов. - Наверное, не всем. Хотя мерзкие шутки входят в моду. Не исключено, что это явление набирает обороты.

- А собаки от чего дохнут? Они шуток не понимают, их кладбищенской пылью не испугаешь.

- С собаками еще проще, - разозлился Всеслав. - Им просто не делают вовремя прививок или вакцина попадается некачественная.

- И что ты предлагаешь? Делать бабушкам прививки от чумки?

Сыщик рассмеялся бы, не будь момент столь серьезен. Ева в своем репертуаре: доводит восприятие ситуации до гротеска.

- Ладно, - примирительно поднял он руки вверх. - Сдаюсь! Есть в этих смертях нечто зловещее и… непонятное. Не буду спорить. Пожалуй, стоит поинтересоваться статистикой. Только вот к кому обращаться, в милицию или к медикам?

Ева осталась довольна. По крайней мере, ее предложением не пренебрегли. Она отправилась спать с сознанием выполненного долга. Смирнов же ворочался, не мог уснуть. Простое на первый взгляд дело обернулось непредвиденными сложностями. А что, если Ева права, и виной всему пресловутое колдовство?

Он чертыхнулся, закрыл глаза и начал считать овечек, мирно пасущихся на зеленом склоне…

Будильник прозвенел неожиданно. Смирнов, зевая, поднялся, поплелся в душ. На кухне Ева гремела посудой. Она вытащила из духовки творожную запеканку и позвала Славку завтракать. Ели молча. Ева просматривала вчерашние газеты, искала описание похожих случаев подозрительной смерти.

- Думаешь, еще какой-нибудь Ершов объявится? - не выдержал сыщик. - Вряд ли.

- Твоя правда, - вздохнула она. - Ничего подобного, если верить прессе, в Москве не произошло.

- Увы! - он комично развел руками. Наскоро допивая кофе, поднялся, мельком взглянул на часы и пошел одеваться. - Закрой за мной! - крикнул Еве из прихожей.

Утро стояло теплое. Ласково шелестела умытая ночным дождем листва. По клумбе, сминая хилые нарциссы, носился соседский пудель. «Живой и здоровый, - подумал Смирнов, шагая к машине. - Клумбу разоряет, стервец!»

По дорогам уже неслись потоки автомобилей. Славкина «Мазда» влилась в их ряды и покатила по влажному асфальту. Светофоры мигали разноцветными глазами. Удачно избежав попадания в пробку, сыщик подъехал к бару «Червовый король», где у него была назначена встреча с бывшим сослуживцем. Тот из госструктуры на вольные хлеба перейти не рискнул, тянул лямку, дожидаясь пенсии.

Невеселый майор, одетый в мешковато сидевший на нем штатский костюм, сидел за столиком у окна, как и договаривались. В подвальчике со сводчатым потолком было сумрачно, прохладно. Сонный бармен скучал за стойкой.

Смирнов заказал два пива, сосиски для приятеля и соленые орешки для себя.

- Привет частному сыску, - криво улыбнулся майор. - Чем моя скромная персона привлекла знаменитого детектива? Небось, собираешься выудить жирную рыбку в мутной воде?

- Угадал.

Майор попробовал пиво, похвалил.

- А ты стал гурманом, Смирнов. Ну, давай, забрасывай свою удочку, не тяни.

Он принялся жевать сосиски.

- Меня интересует, не случалось ли в городе на протяжении последних года-двух подозрительных смертей? - спросил сыщик.

- Что ты имеешь в виду? - оторвался от сосисок майор.

- Ну… например, человека запугивали, а он взял да и умер ни с того, ни с сего.

- Как это? Раз запугивали, значит, была причина. А от чего он потом умер? От испуга?

Всеслав пожал плечами, проклиная свою покладистость. Не стоило идти на поводу у Евы. Теперь он задает товарищу глупые вопросы, которые тот даже не в состоянии понять.

- Вроде бы от стресса, - пробормотал сыщик. - Но кончина естественная: дома, в собственной постели происходит остановка сердца, прекращается дыхание… или наоборот. Я не доктор.

Майор задумался. Вопреки предположениям Смирнова, он не смеялся.

- Слу-ушай, а откуда ты знаешь об этом? Информация для внутреннего служебного пользования, ее никто…

- Что-что?! - перебил его сыщик. - Ты хочешь сказать, смерть неких пожилых дам интересует органы? Чем обыкновенные пенсионерки заслужили столь пристальное внимание со стороны стражей порядка?

- Какие пенсионерки? - удивился майор. - Это директорша крупнейшего ювелирного объединения «Карат»? Да ей всего сорок три года исполнилось! А Жанна Вальцова, супруга известного шоу-продюсера? Ну и еще пару громких имен могу назвать. Для всех они умерли естественной смертью - такова официальная версия. Случаи разрозненные, редкие: сначала ни у кого сомнений не возникало, пока… В общем, прошел слушок, будто директоршу «Карата» заказали. Она принимала меры предосторожности, но от киллера не спасешься: рано или поздно достанет. Дама занервничала, тем более что ее предупредили о смерти.

- Кто? - уточнил Смирнов.

- Черт его знает! Кто-то. И спустя некоторое время она умирает - не от пули, а от болезни. Начала чахнуть… и скончалась. Особого внимания этот случай не привлек бы, не повторись похожая история с женой продюсера. Ее тоже предупредили, чтобы готовилась к смерти - дама в панике, заперлась, никуда носа из дому не высовывала, захворала на нервной почве, и… того… похоронили.

- Ты шутишь?

- Если бы! Патологоанатом подтвердил указанную в заключении врача «Скорой» причину смерти: остановка сердца, дыхания… в результате бронхопневмонии или чего-то в этом роде. Словом, не подкопаешься. Мы давай окружение шерстить… бесполезно. В последний месяц ни она к кому-либо, ни к ней кто-то посторонний не допускался. Впору на «нечистую силу» все списать. А когда произошел следующий инцидент, информацию распространять запретили. Во-первых, из-за ее полнейшего абсурда; во-вторых, чтобы не сеять страх. Но происшествия брали на заметку, изучали… только без толку.

- Колдовство! - многозначительно заявил Смирнов, поднимая вверх указательный палец. - Порчу на людей наводят черные маги!

- Да ну, - отмахнулся майор. - Скорее всего, действует киллер: каким-то извращенным способом расправляется с намеченными жертвами. То ли страху на них нагоняет, то ли… не пойму! Ему платят, он убивает. Как? Вот в чем вопрос! Человека ведь вернее пули и ножа могут прикончить собственные черные мысли. Мы уже версию скрытого гипнотического воздействия отрабатывали.

- И что?

- Ничего, - вздохнул майор. - Пусто.

Сыщик погрузился в размышления. Ни Ершова, ни Руднева не подходили на роль жертв киллера. Кто стал бы их заказывать? С какой стати? Директор объединения «Карат» - понятно; жена продюсера - тоже более-менее объяснимо…

- О чем думаешь? - нарушил ход его мысли майор. - Не такие умники уже думали! Пей пиво, пока холодное.

Он деликатно не настаивал, чтобы Смирнов признался, откуда у него появились сведения о странных смертях. Шила в мешке не утаишь. Просочились слухи…

- Да, ошарашил ты меня, - сказал на прощание сыщик. - Просто оглушил. Я-то думал…

Он осекся под блеснувшим из-под густых бровей взглядом майора.

- Если чего накопаешь, поделишься? - спросил тот.

- Обещать не могу. Тайна клиента!

- Я тебе помог?

- Еще больше запутал, - усмехнулся Всеслав.

Светлана Межинова любила своего мужа. Она давно положила на него глаз. На школьных вечерах Рудольф выделялся крепким, развитым телом, мужественными чертами лица и глазами героя-любовника. Многие девчонки вздыхали по нему.

Светлана решилась и написала ему записку с приглашением на свидание. Он пришел. Они гуляли по пустеющим вечерним улицам, говорили о всякой ерунде. После того памятного для Светланы вечера их отношения развивались как-то вяло, скачками. Подружки нашептывали ей, что Рудик, как называли Рудольфа в юности, увлечен другой девушкой. Светлана осознавала свое истинное положение утешительницы и друга, но довольствовалась и этим.

Рудольф возвращался к ней каждый раз, когда ссорился или расставался с той, другой. Что-то у них не складывалось… а Светлана всегда была готова на все ради Рудольфа. Она провожала его в армию - и отдалась ему в темной дальней комнатушке квартиры его родителей, куда они спрятались. Высокая пружинная кровать громко скрипела, и страх быть захваченными врасплох заглушил в Светлане остальные ощущения.

Он уехал. Светлана едва ли не каждый день бегала к почтовому ящику, с замиранием сердца ждала письма. Писем не было. Рудольф забыл, как они пили вино, танцевали в обнимку, любили друг друга в темноте, пахнущей свечами и лавандой. Наверное, он слишком много выпил… не помнил ни лихорадочных, путаных речей, ни опрометчивых обещаний, ни торопливых ласк.