Наталья Андреева - Любить нельзя помиловать Страница 17

– Что-нибудь будешь заказывать? Надо отпустить человека.

– Пива. И все.

Официант исчез, а хозяин посмотрел на него, Никиту, с откровенной иронией:

– Что, с финансами туго? Может, тебя угостить?

– Нет, спасибо.

– Как хочешь… Мне надо выйти.

И Владимир Иосифович встал и направился к занавеске, за которой находился туалет. «Только бы не ушел совсем!» – подумал Никита. Ему еще предстояло одно важное дело. Но хозяин, видимо, тоже решил выяснить с ним сегодня все до конца. Именно сегодня поставить точку в их отношениях. Последнее предупреждение, а потом выстрел в голову. Вернувшись, Владимир Иосифович одним глотком допил вино и решительно заявил:

– Перед тем как уйти, я хочу сказать тебе еще одно: оставь в покое Веру.

– А если нет? То есть, я хотел сказать, что если я ее оставлю, вы пойдете мне навстречу?

– Что?! Да ты, братец, нахал! Вздумал меня шантажировать! Тебя надо хорошенько проучить. Завтра к тебе придут крепкие парни, и на твою смазливую физиономию долго еще нельзя будет взглянуть без слез. А лучше я скажу, чтобы тебя покалечили. Чтобы ты на всю оставшуюся жизнь остался инвалидом. Да, так будет лучше. Ты сделал глупость, потерял деньги и теперь хочешь решить свои проблемы за счет женщины. Она не чета тебе. Вера – это клад. Умна, трудолюбива. К тому же интересная женщина.

– Не в моем вкусе, – усмехнулся он.

– Да что ты понимаешь в женщинах, щенок! Она сама себя сделала, понял? А ты растерял. Ты себя растерял, щенок. По бабам да по кабакам. Знаю я таких резвых парнишек! Короче, я и так потратил на тебя слишком много времени. Готовься к самому худшему. Я не буду ждать ни дня.

Владимир Иосифович выразительно посмотрел на проходившего мимо официанта. Тот исчез и через минуту вернулся со счетом. Расплатившись, хозяин встал и, ни разу не оглянувшись, направился к выходу.

Никита машинально взглянул на часы: половина одиннадцатого. Ну, вот и поговорили! И часа не прошло, как все уже кончено. Теперь самое время позвонить Наденьке. Хоть чем-то себя утешить. Он набрал номер.

– Алло? – раздалось в трубке.

– Надя, это я. Все уже закончилось.

– Так быстро?

– Да. Так быстро.

– Ты решил свои проблемы?

– Решил, – невольно усмехнулся он. – Но ты не бери в голову. Где мы встретимся?

– Через полчаса у метро… Где тебе удобно?

– Ну, «Водный стадион», еще лучше «Речной вокзал»…

– Метро «Речной вокзал», через полчаса. Выход к Универсаму. Не к рынку. Так?

– Да. Я тебя жду.

– Целую.

Он оглянулся, ища взглядом официанта. Тот мигом подлетел:

– Еще что-нибудь хотите заказать?

– Нет, счет, пожалуйста.

Расплатившись за пиво, Никита оставил на столе почти полный бокал и направился к выходу. Возле его машины топтался парень, собирающий деньги за стоянку. Никита вспомнил злое лицо своего кредитора и невольно рассмеялся. Вот все и решилось само собой! Обратной дороги нет.

– С вас пятьдесят рублей.

…Наденька приехала первой и уже ожидала у двери в метро. Он немного не рассчитал и опоздал минут на пятнадцать. «Какой безумный, ну просто сверхбезумный день!» – невольно вздохнул Никита, взглянув на часы. Начало двенадцатого. А им еще ехать до дома полчаса, не меньше. Цветы ей купить, что ли? Обойдется. Пусть сначала расскажет, что задумала Вера.

– Привет! – он поцеловал девушку в румяную упругую щечку и подумал, что слишком уж много Наденька наложила тонального крема. Да и тенями для век явно переборщила. Порядочные женщины так ярко не красятся. Вот Вера, например, никогда не злоупотребляет косметикой.

– Привет! – улыбнулась Надя. – Ну что, поехали?

Когда девушка села в машину, Никита первым делом спросил:

– Как муж? Не захочет проверить, ночевала ли дома его жена?

– Нет, не захочет.

– Уверена?

– Абсолютно.

Они немного помолчали, Никита невольно вновь вернулся мыслями к закончившейся недавно встрече с Владимиром Иосифовичем. Да, неприятный был разговор. Но все уже кончено.

– А шампанское у тебя есть? – спросила Надя.

– Шампанское? Найдется. – Как хорошо, что одну бутылку оставил-таки про запас! И почему это женщины так любят шампанское? Видимо, оно ассоциируется у них с праздником. Много шампанского – много праздника.

– Как я люблю шампанское!

Вчера он это уже слышал. От Ниночки. Ниночка, Наденька – какая, в сущности, разница? Одна толстушка, другая худышка, но обе откровенные дурочки. Надя ему не нужна, сейчас он всего-навсего хочет оказать Вере любезность.

– Долго еще? – зевнув, спросила девушка.

– Почти приехали.

Возле своего подъезда он вновь машинально взглянул на часы: через пятнадцать минут пробьет полночь. На улице никого. Место тихое, вдали от ярко освещенных проспектов и ресторанов, где развлекается ночная публика. Одинокий прохожий нетрезво покачнулся у двери подъезда, защищенной кодовым замком от посторонних, и неуверенно стал тыкать указательным пальцем в кнопки.

– Ну, пошли? – спросил Никита.

– Погоди. Пусть сначала он уйдет.

– Почему?

– Не хочу, чтобы меня видели.

– Да кто тебя здесь знает?

– Все равно не хочу, – упрямо сказала Надя.

Это его насторожило. Но не стал спорить, подождал, пока нетрезвый гражданин справится с кодовым замком, и только тогда вылез из машины. Они больше никого не встретили. Кажется, Наденька осталась этим довольна. Поднявшись к нему в квартиру, девушка первым делом сказала:

– Мне надо позвонить.

– Кому?

– Маме.

– Ну, позвони.

Наденька открыла сумочку и достала мобильный телефон. И потупилась, изображая смущение:

– Послушай, это личное. Ты можешь выйти на минутку?

– Запросто! Я сейчас принесу шампанское и конфеты. А ты поговори с мамой.

Она была не только глупа, но и наивна. И почему-то держала его за дурака. Он намеренно громко хлопнул дверцей холодильника, потом пулей метнулся в прихожую и замер, прислушиваясь к разговору.

– Все в порядке, я с Никитой в его квартире.

Нет, это не любовник. Такую фразу в начале первого ночи не говорят ни любовнику, ни мужу. А кому? Маме? Надежда что, назвала ей имя своего любовника? Сказала, где и с кем проведет ночь? Что ж, отношения между детьми и родителями бывают разные. Возможно, что это вторая Ниночка. Фраза вполне в ее духе.

И все-таки ему стало не по себе. Когда он вернулся в комнату с бутылкой шампанского и двумя бокалами, спросил:

– И как?

– Я ее успокоила. Все-таки ночь на дворе.

– Понятно.

– Ну, открывай, – нетерпеливо сказала Надя.

Не время еще поговорить с ней о Вере. Потом. Он разлил шампанское, открыл коробку шоколадных конфет и включил магнитолу. Надины губы были сладкими и слишком уж настойчивыми. Эта девица ничем таким его не поразила. Разве что своей опытностью в постельных делах. Занималась она этим вполне профессионально и выдала себя с головой. Вот теперь самое время.

Надя, полностью расслабившись, лежала в его постели и допивала шампанское. Он к своему бокалу почти не притронулся. Целуя девушку в загорелую тонкую шею, чуть ниже уха, он осторожно спросил:

– Что она от тебя хотела?

– Кто? – не поняла Надя.

– Вера. Ведь это ей ты недавно звонила.

– Я звонила маме.

– Кому ты заливаешь? Мне проверить в памяти твоего телефона последний набранный номер? Я сейчас это сделаю. Между прочим, я прекрасно знаю номер мобильного телефона Веры. Тихо-тихо, не дергайся! – он крепко взял девушку за руки. – Я все равно сильнее.

– Да ничего она от меня не хотела! Пусти! – растерялась Надя и попыталась вырваться. Но он держал крепко. – Просто просила позвонить!

– А зачем ей это нужно? Узнать, что ты ночуешь в этой квартире? Что мы трахаемся? А ты знаешь, что Вера замуж за меня собралась? И как это сочетается?

– Замуж? Неужели замуж? – И Надя нервно расхохоталась. Она явно перепила шампанского и стала слишком уж развязной. Ему это не понравилось.

– Представь себе. И как это ни странно звучит, я ей отказал. Это ведь выгодный для меня брак. Во всех отношениях. – Он внимательно посмотрел на девушку.

– Вот, значит, почему она так старается!

– Что ты знаешь?

– Да ничего я не знаю! Клянусь тебе! Мне надо было провести с тобой ночь, и чтобы об этом знала Вера Александровна. Вот и все.

– Александровна. Понятно. Мне даже неинтересно знать, кто ты на самом деле и почему такая дура, что связалась с Алмазовой. Это уже свершившийся факт. Да ты, похоже, ничего и не знаешь. Тебя использовали втемную. Что ж, завтрашний день покажет, зачем это было нужно Вере.

– Ну хочешь, я тебе все расскажу?

– Не хочу. Избавь меня от подробностей своей бурной биографии. Уверен, что они увлекательны, но как-нибудь потом. К тому же теперь уже поздно. Она получила, что хотела, а теперь следует ждать сюрприза. Непредсказуемая женщина! И с какой фантазией!

Невольно он восхитился фантазией Веры. Вот с кем не скучно! А ведь он, оказывается, совсем ее не знал!