Влада Ольховская - Маска, я тебя не знаю! Страница 17

Правда, очень скоро выяснилось, что крем от солнца, который девушки почему-то таскали один на двоих – и даже на троих! – закончился.

– Не страшно, – беззаботно махнула рукой Жин-Жин. – Я принесу, у меня еще много!

– Сиди на месте, – велел ей Андрей. – Куда ты одна пойдешь?

– Так ведь сейчас белый день!

– Не аргумент. Оставайтесь обе у бассейна, здесь охраны хватает, поэтому есть вероятность, что вы не спровоцируете массовые волнения. Я сам принесу ваш крем.

Можно было бы потащиться в апартаменты втроем, но от этого и вовсе веет маразмом. Процессия, направляющаяся в номера за кремом, – этого только не хватало!

Андрей набросил спортивную рубашку с капюшоном, чтобы укрыться от солнца. Ему, если призадуматься, этот крем больше всех и нужен, а где-то через час ему и вовсе придется возвращаться в каюту, потому что в полдень даже крем не спасет его от «прожарки с хрустящей корочкой».

В коридорах было пусто, мало кто оставался в каютах. До нужного этажа, теперь уже Лазурного, Андрей добрался быстро – и приостановился.

Дверь в их с Женей апартаменты была открыта. Не распахнута настежь, но щель просматривалась. Если бы он не знал, где сейчас Жин-Жин, страх накрыл бы его с головой. Но беспокойство за нее отпадает, можно действовать уверенно.

Уходить отсюда он и не думал. Он уже один раз упустил возможность во всем разобраться – тогда, возле пункта наблюдения. Себе он доверял больше, чем охране лайнера.

Он двинулся вперед – медленно, прислушиваясь к малейшему шороху. Он был абсолютно уверен, что ни шагом себя не выдаст. А вот тот, кто орудовал в данный момент в их апартаментах, скрываться даже и не пытался. Он не только периодически неуклюже задевал вазы и полочки с сувенирами, но еще и пыхтел, как оскорбленный тараканом носорог, и бубнил что-то себе под нос.

Это – непрофессиональное поведение. А еще – это не тот голос. Не мужской тембр. И пахнет незнакомыми духами…

Андрей перестал таиться. Он уверенно вошел в каюту и закрыл за собой дверь. Только когда щелкнул замок, незваный гость наконец обратил на него внимание.

Это была женщина. Андрей ни разу с ней не беседовал, имени ее не знал, но раньше видел. Та самая брюнетка, которую он внес в условный список подозрительных личностей! Ну вот – она себя и проявила.

Молодая же совсем, явно ей где-то двадцать с небольшим… И туда же – воровать! Сумка с побрякушками Жин-Жин, стоявшая на полу, не оставляла сомнений относительно намерений девицы.

– Я вообще-то не очень сильно привязан к неодушевленным предметам, – заявил Андрей. – Но моя спутница вряд ли захочет расстаться со своим имуществом.

Девушка ни слова не ответила. Она смотрела на него, как олень, оказавшийся в лучах фар автомобиля. Но ступор этот надолго не затянулся – надо отдать ей должное. С кошачьей ловкостью воровка рванулась к двери, не обращая внимания на собранную ею сумку.

Кто-то другой, пораженный подобными темпами, мог бы и упустить ее. Но только не Андрей. Ему и не с такими противниками приходилось дело иметь! Так что девицу он перехватил практически в полете и скрутил ей руки за спиной. Сопротивлялась она достойно – для столь хрупкой комплекции у нее была впечатляющая сила, явно она спортом занимается! Однако выше головы не прыгнешь: их с Андреем уровни подготовки были слишком разными.

Он был уверен, что все пройдет легко и просто. Стоило бы устроителям круиза предположить, что такое скопление богатых людей привлечет на лайнер немало желающих озолотиться за пять минут! Вот и юная воровка попалась на банальной неудаче – если бы он не вернулся вовремя, ей бы удалось спокойно уйти.

Его вера в предсказуемость развития ситуации несколько пошатнулась, когда девица нагло заявила:

– Руки прочь убери! Я с мамой свяжусь, она все уладит!

Глава 8

Алевтина Волконская пылала от возмущения. Хотелось верить, что это – «аристократичное» возмущение, но сейчас ей было не до того. Какое есть, такое и есть, сначала нужно с его источником разобраться, а уж потом анализировать собственные эмоции!

Отчасти она понимала, что злиться должна только на свою дочь. Но материнский инстинкт – штука сильная. Он как-то очень ловко и быстро «перетасовал» виноватых, и теперь уже Валерия выступила в роли невинной жертвы.

Тем более что и человек, поймавший ее, идеально подходил на роль злодея. Алевтина давно приметила его и все никак не могла взять в толк: откуда он взялся на корабле и, главное, что он тут делает! Белесый какой-то, полосками тату сплошь покрыт… Но на стандартного фаната татуировок он не был похож. Не будучи в силах в этом разобраться, женщина предпочитала просто игнорировать его – по мере возможности.

А теперь вот – не вышло! Потому что, как ей сказали, он поймал Валерию в своем номере во время попытки кражи. Он запугал ее бедную девочку, привлек к этому внимание организаторов форума… Позор какой!

То, что происходило теперь, напоминало ей какую-то театрализованную постановку процедуры суда. С одной стороны длинного стола сидели она и Валерия. С другой – белесый мутант, а рядом с ним – адвокат, Даниил Вербицкий, и еще какая-то темноволосая девица, одетая слишком скромно, чтобы быть на одном уровне с присутствующими.

Адвокат – это плохо. Вербицкий – плохо вдвойне! Алевтина никогда с ним не работала, но некоторые из ее коллег прибегали к его услугам – или становились его жертвами. Несмотря на молодость, репутация у него была солидная!

Однако женщина упорно продолжала отстаивать свою позицию:

– Я требую извинений! Я понятия не имею, зачем он затащил Валю в свой номер, но уверена, что это произошло по его инициативе! Вы только посмотрите на этого урода!

– Воздержитесь от оскорблений, – велел Рощин, представлявший на этой клоунаде сторону организаторов.

Алевтина отнюдь не обрадовалась, увидев, что сюда явился именно он. С другими инвесторами она уже успела наладить контакт, с кем-то даже планировалось сотрудничество. А вот Макса Рощина она до сегодняшнего дня игнорировала, считая его слишком молодым, чтобы он мог оказаться нужен. Оказалось – зря.

– У нас в стране свобода слова! – огрызнулась Алевтина. – Я имею право называть вещи своими именами! Урод – он и есть урод!

Белесый мужик оставался спокойным. Он и бровью не повел, словно прямое оскорбление его не касалось. Это раздражало Алевтину еще больше. Как будто он – выше ее, а любые ее слова равносильны тявканью дворняжки!

Зато вступил Вербицкий:

– Алевтина Ивановна, я советую вам временно ограничить свободу слова. Ваша дочь взломала двери в чужой номер… Нет, даже не взломала: у нее обнаружили универсальный ключ! Где она взяла его – это уже другой вопрос. Она собиралась украсть драгоценностей на солидную сумму, дотягивающую до особо крупного размера. Она оказала сопротивление при задержании. Судя по ее лексикону, вы вполне можете ею гордиться, но ей это «довесок» – еще и обвинения в оскорблении личности. Вы серьезно хотите увеличить количество ее проблем, продолжая поражать нас вашей свободой слова?

– Я надеюсь, что все проблемы разрешимы, – вмешался Рощин. – Уверен, Даниил Владиславович просто сгущает краски.

– Даниил Владиславович не имеет обыкновения ничего сгущать, – равнодушно отозвался адвокат. – Он вообще в химии не силен. В данный момент он говорит по делу. Это не значит, что я исключаю мирное урегулирование конфликта. Просто мне не нравится тот факт, каким образом виновная сторона подходит к этому вопросу.

Алевтине очень хотелось высказать все, что она думает, причем обо всех троих – о наглом адвокате, мутанте и о малолетнем выскочке Рощине, у которого-то и деньги – от родителей только! Заодно можно и о шалаве этой упомянуть, которая рядом с ними сидит. И даром что она все время молчит, зато смотрит на нее осуждающе, устроила из этого шоу – для себя лично!

Но – надо молчать. Потому что за стеной ее гнева и унижения все еще остается истинное понимание: Вербицкий прав насчет виновной стороны. Дочь в очередной раз втянула ее в неприятности!

Собственно, она с самого начала была… «неприятностью». Забеременела Алевтина рано и случайно, в шестнадцать лет. Но тогда у нее не было времени для ребенка. Денег катастрофически не хватало, зато у нее имелось желание работать, вкалывать. Благо еще Валерию удалось скинуть на родителей и заняться делом.

Бизнес постепенно развивался. Было трудно, но… кому вообще в этой жизни приходится легко? Понятно, что на рынке нет места для маленького ребенка, и участие Алевтины в развитии дочери ограничивалось денежными переводами родителям. А потом, когда она уже встала на ноги, можно было вспомнить и о ребенке.

Правда, дочери к тому моменту исполнилось пятнадцать лет и мать она знала лишь весьма условно. Но Алевтина не видела в этом особых проблем: ничего, познакомиться всегда можно! Тем более что две последующие ее беременности закончились выкидышами. На прочих детей она и не рассчитывала. Теперь уже ошибка юности не казалась ей такой страшной – зато наследница есть!