Анна Данилова - Приговоренный к жизни Страница 17

– Я тоже считаю, что сонный порошок подсыпала та девушка-студентка, – высказала предположение Глафира после рассказа Геры. – Она же увидела комнату, где обитает сторож Михалыч. Или же в морге еще есть место, куда бы ее могли уложить, пока она была в обмороке?

– Да в том-то и дело, что его комната находится ближе всего к секционной. И, как правило, если кто-то грохается в обморок, всех несут к нему. У него там диван, а в шкафчике он держит пузырек с нашатырем.

– Что, если эта группа студентов там уже была, раньше и эта девушка-студентка уже знала, куда отнесут находящегося в бессознательном состоянии человека?

– Конечно, скорее всего, так оно и было, – согласился Герман. – Остается только вычислить эту студентку. Я могу позвонить одному своему знакомому в мединститут, объясню ситуацию и попрошу прислать мне список студентов, которые посещали морг два дня тому назад. Значит, договорились – это я беру на себя! Я же понимаю, что если мы узнаем, кто усыпил Михалыча, то выясним, кто проник ночью в морг и откусил, предположительно кусачками, палец несчастной девушки – Марины Варфоломеевой.

– Да уж, Гера, тогда ты бы нам здорово помог! Ведь от этой студентки потянется ниточка к тем, кто похитил Лену Пирскую, – сказала Лиза.

– Значит, вы не поверили, что похищение организовала сама Лена? – спросил Денис.

– Гера, – обратилась Лиза к эксперту, – я объясню. Дело в том, что есть свидетель, который утверждает, что подмену колясок организовала девушка, которую звали Лена Пирская.

И она рассказала Герману историю с выкупом и пропавшими деньгами Пирского, который положил их в детскую коляску.

– Пятьдесят на пятьдесят, – прокомментировал ситуацию Герман. – Это могла быть сама Лена, но что-то мне все-таки подсказывает, что это не она… Ведь если она сама все спланировала, придумала, разве стала бы светиться перед хозяйкой квартиры, называя свою фамилию?

– Я тут кое-что проверил, – сказал Денис. – Женщина, хозяйка квартиры, сказала мне, что эта самая Лена, делясь с ней своим планом, сказала, откуда у нее эта идея с коляской. Она просто вспомнила, как, когда она была маленькая, ее мама перепутала коляски и пошла на прогулку с соседским ребенком. Так вот, я поехал к Ольге Пирской, чтобы задать ей вопрос, действительно ли было такое.

– Ты был у Ольги? – удивилась Лиза. – Но когда?

– Я только что оттуда.

– И как она там?

– Ужасно. Плачет. Я задал ей этот вопрос, так у нее вообще случилась истерика. Но я должен, должен был задать ей этот вопрос! И знаете почему? Не только для того, чтобы проверить эту информацию. Ведь этот случай из детства Лены свидетельствует о том, насколько и тогда ее мать, Ольга, была невнимательна, раз даже не взглянула, кто был в коляске.

– И что? Что же теперь получается? – нахмурила брови Глафира. – Значит, похищение действительно спланировала сама Лена?

– Или кто-то, кому она когда-то рассказала об этом случае, – сказал Герман.

– К сожалению, я не успел навестить ее близкую подругу, Наташу Каленову. Быть может, она расскажет что-нибудь интересное. Просто я закружился с этими колясками, – признался Денис.

– Но ты очень много успел сделать, – сказала Лиза. – Сейчас вот отдохнем немного, посидим тут с Герой, и отправляйся к Каленовой.

– Да я вот торт доем и поеду, – улыбнулся вымазанными кремом губами Денис. – Мне и самому уже не терпится поскорее разобраться со всем этим. Какое интересное дело!

– А я в Вязовке была, – сказала Глафира. – И привезла оттуда не только букет сирени.

Она рассказала о своем визите в сельскую библиотеку, знакомстве с Катей Чибиревой, она же «Эстер», показала Лизе распечатку разговоров Кати с Леной Пирской.

Лиза пробежала глазами по тексту.

– Чушь полная! Разговоры ни о чем. Стоит пробежать глазами по строчкам, становится все ясно: эта «Эстер» считает фильм с Кирой Найтли искажением подлинного романа Толстого, Лена же считает, что Найтли доросла до этой роли, что Самойловой до нее далеко, что Самойлова фригидна, что у нее каменное лицо и полное отсутствие чувств! Нет, похоже, что в Вязовку ты ездила напрасно. К сожалению! Однако…

– Лиза, у меня есть еще кое-что. Неподалеку от этой библиотеки есть один дом, он стоит на самой окраине…

И Глафира рассказала все, что ей удалось узнать о стороже Григории, и о микробусе, который привез гроб.

– Гроб?

– Понимаете, я бы, может, и не придала значения этому, но ведь в доме, кроме сторожа, как будто никто больше не живет. Тогда для кого гроб? Если предположить, что умерла его хозяйка или кто-то из членов ее семьи, то зачем было везти гроб в Вязовку? В пустой дом?

– Глаша, может, ты и права, и здесь имеет место преступление, но что мы можем сделать? Обратиться в полицию? – спросила Лиза. – Или ты чего-то не договариваешь?

– Просто я подумала, – неуверенно начала Глафира, – что Ирена, ее поведение, ее попытка скрыть то, что она знала о побеге племянницы… То есть она была в курсе и молчала, зная о том, как переживает ее брат. И эта же Ирена дружит с Григорием, человеком, который сегодня привез гроб!

– Думаешь, они убили Лену? – Денис судорожно сглотнул и чуть не подавился куском торта. – Ты что, Глафира?!

– Ну, может, и не убили, может, она заболела и умерла. Или же с ней произошел несчастный случай. Но вы сами сопоставьте факты: Лены нигде нет! Тетка долгое время скрывала от ее родителей ее бегство! Григорий, который дружит с Иреной, привозит в Вязовку, в дом, в который пускает, по словам Кати, только ее одну, не считая, конечно, хозяйки, гроб! Разве все это не странно? Ты вот, Глаша, будь у тебя родная сестра, разве не рассказала бы ей о том, что твоя дочь, к примеру, сбежала из дома?

– Ты понимаешь, не всегда между сестрами существует душевная близость, – заметила Лиза. – Если ты хочешь знать мое мнение вообще по поводу родственников, то оно у меня твердое: кровь не играет большой роли в отношениях людей. Вот так! И примеров тому я могу привести великое множество. Подчас люди общаются и дружат до самой смерти по географическому принципу, как я это называю; скажем, подружились, когда жили в одном доме, на одном этаже, на одной улице и так далее. Или же просто случайно знакомятся и потом преданы друг другу всю жизнь. А вот родственники убивают друг друга из-за наследства или по каким-то другим причинам, ненавидят друг друга и только портят друг другу кровь. И вообще это отдельная тема, и когда я начинаю об этом говорить, то завожусь, и меня трудно остановить… Но все это я рассказала, конечно же, применительно к отношениям брата и сестры Пирских. Ирена и Михаил. Ирена была привязана к своей племяннице больше, чем к брату. Она реально видела, как живет подросток, как девочке трудно и одиноко, вот и прониклась к ней теплым родственным чувством. А Пирского решила проучить, захотела, чтобы он прочувствовал, как это плохо – без дочки, чтобы вспомнил о ней, наконец! Я уж не говорю об Ольге, которую кто только не пинал, не обвинял в эгоизме из-за этого замужества!

Я понимаю, Глаша, куда ты клонишь. Ты предполагаешь, что этот гроб предназначается для Лены! И что ее родная тетка знает, что племянницы нет в живых, и продолжает разыгрывать полное неведение?

– Нет, конечно, и эта версия тоже кажется мне бредовой. Но, Лиза, сколько бредовых версий было выдвинуто за все время нашей с тобой работы – немалый, скажу я тебе, процент, – и срабатывали именно они! Казалось бы, полная чушь, невозможно предположить, что именно этот замечательный и добрый с виду человек замешан в убийстве. Однако, признайся, как часто оказывалось, что убийца именно тот, на кого меньше всего падает подозрение!

– Поверь мне, Ирена – чудесная женщина. И если в доме ее приятеля Григория, сторожа этого, как ты называешь…

– «Ивового дома», – подсказала Глаша.

– Именно! Если в этом «Ивовом доме» и произошло нечто, пусть даже и преступление, то не факт, что Ирена в нем замешана. Но съездить туда, проверить, было бы неплохо, а, Денис?

– Я готов! – Денис промокнул салфеткой рот, допил яблочный сок, который заменил ему праздничное шампанское. – Вот только навещу все-таки эту Каленову.

– Вот и договорились. Ты же, Глашенька, выясни все о хозяевах «Ивового дома», об этом стороже Григории, кто он такой, семейное положение, покопайся в его прошлом… Надо выяснить, для кого он припас гроб. Я же, в свою очередь, поеду к Михаилу Пирскому, думаю, что Ирена еще у него, поговорю с ней тоже об этом Григории. Может, она расскажет нам, зачем ему понадобился гроб.

Дверь распахнулась, и вошел взмокший санитар Федор. Высокий, нескладного телосложения парень деревенского типа.

– Герман Львович! – прогремел он на весь морг. – Там это… Привезли… Утопленница! И знаете чего? Я ее знаю.

Он произнес это даже с гордостью.

– Что, Федя, она твоя родственница? – Герман недоверчиво покосился на санитара.

– Нет, но я ее по телику видел, вчера! Такая красивая… У нее муж – какая-то шишка, я не понял точно… А она оказалась шлюхой… Ох, извините… – Он прикрыл рот рукой. – Это я про шоу «Скелет в шкафу». Мы с сестрой каждую неделю смотрим. Она семечки жарит, потом мы сидим, смотрим.