Юлия Шилова - Разведена и очень опасна Страница 17

— Поздравляю, — захлопал в ладоши Лось.

— Спасибо!

Но вдруг Лось перестал хлопать и остановил на мне задумчивый взгляд. Такая резкая перемена его поведения не могла не удивить.

— Лось, что-то не так? — забеспокоилась я.

— У меня, кажется, есть подозрение…

— Говори.

— А вдруг ничего этого не было?

— В смысле?

— В смысле того, что, может, и не было никакого киллера. Может, этот Глеб все нарочно придумал.

— Что значит нарочно? — совершенно не поняла я Лося.

— А для того, чтобы мы потеряли бдительность и ты вышла из укрытия. Короче, для того, чтобы тебя хлопнуть без особых забот.

— Ты хочешь сказать, как только я вернусь к себе домой и расслаблюсь, со мной сразу расправятся? Ты это хочешь сказать?

— Это мое предположение. Глеб мог повести нас по ложному следу, чтобы мы потеряли бдительность.

В разговор влез Вован:

— Лось, я так не считаю.. Эту историю я слышал не только от Глеба, но и от других людей. Это люди все взрослые, при понятиях и откровенным враньем не занимаются. Они сейчас заняты поисками этого киллера, бросили на это все свои силы.

— Значит, мне повезло. Все обвинения сняты. Прямо фантастика какая-то! Мне нынче подфартило!

Я обвела мужчин счастливым взглядом и подарила им свою шикарную улыбку.

— Я получила моральное удовлетворение и отомстила за брата! Я это сделала! И мне за это ничего не будет! Я возвращаюсь домой! Черт побери, я возвращаюсь домой!

Глава 6

Я и не удивилась тому, что вновь оказалась в одной машине с Лосем, который старался даже не смотреть в мою сторону.

— Тебя куда? — с поддельным безразличием в голосе спросил он и закурил сигарету.

— Я бы хотела заехать к подруге.

— Ты хочешь, чтобы с тобой был я или пусть едет кто-нибудь из ребят?

— Ты на меня обижен? — спросила я.

— На обиженных воду возят, — все с тем же безразличием ответил Лось и посмотрел на часы. — За что я могу обижаться? Я от всей души сделал тебе предложение, а ты культурно мне отказала. Это твое право. Ты к Ритке собралась?

— К ней.

— Тогда я тебя отвезу, а у подъезда тебя будет ждать машина с нашими ребятами.

— Поедешь заряжать телефон?

— Сегодня от тебя таких бобов получил…

— Извини, если обидела, — повинилась я.

— Все нормально. Я и в самом деле перед тобой виноват. Оставил нас без связи.

Когда мы подъехали к подъезду моей подруги детства, я коснулась небритой щеки Лося влажными губами и вдохнула аромат его умопомрачительного одеколона.

— У тебя такой одеколон приятный.

— Обыкновенный одеколон, — слегка растерялся он.

— Странно как-то, подзарядку с собой не берешь, а одеколон не забываешь.

— Да одеколон у меня в машине валяется постоянно. Это я сейчас его открыл, перед тем, как ты в нее села. Хотелось, чтобы в машине пахло прилично.

Я улыбнулась и обвила массивную шею Лося своими руками.

— А сам зачем надушился?

— Я уже сказал тебе, чтобы пахло прилично, — окончательно растерялся Лось.

— А мне кажется, ты просто хочешь мне понравиться.

— Я уже ничего не хочу. — Лось опустил глаза и заметно занервничал.

— Вообще ничего?

— Вообще ничего.

— И меня ты тоже не хочешь?

— Не хочу.

— Не ври. Я чувствую, как ты меня хочешь. От тебя исходит невероятная энергетика.

— Что от меня идет?

— Сексуальная энергетика.

— Саня, прекрати надо мной издеваться! Ты посмеяться решила? — обиделся Лось. — Скажи, посмеяться? Знаешь, над чувствами нехорошо смеяться. Даже очень нехорошо. Я, пожалуй, вот что, наверно, сделаю…

— Что?

— Я женюсь.

— Что?

— Женюсь, чтобы ты перестала шутить над моими чувствами. Женюсь, чтобы побыстрее тебя забыть.

— Ты всерьез?

— А почему бы и нет? Мне уже давно пора семью заводить, а с тобой каши не сваришь. Я человек приземленный, совсем не такой, как ты. Мне семья нужна. Наследник или наследница. Я после себя что-то оставить должен.

— У тебя есть кандидатура? — Я прекрасно понимала, что Лось говорит мне все это только для того, чтобы позлить меня, но, несмотря на это, чувствовала настоящую раздирающую ревность.

— Кандидатура в наше время не проблема, тем более что я мужчина видный.

— А помнится, еще вчера вечером ты говорил мне, что будешь ждать меня всю жизнь, что твое предложение остается в силе на всю жизнь. Говорил так или не говорил?

— Говорил, — кивнул головой Лось. — Но я мужчина, и у меня есть чувство собственного достоинства.

— А я и не трогаю это твое достоинство, — обиженно хмыкнула я и ощутила какую-то внутреннюю пустоту. — Разве что только вчера ночью немного потрогала…

Лось никак не отреагировал на мой юмор, притормозил рядом с домом моей подруги и помог мне выйти из машины. Когда мы шли рядом, я вдруг подумала, что бессмысленно сопротивляться чувствам, которые я испытываю к этому мужчине. Бессмысленно и бесполезно, потому что, как бы я ни гнала от себя эти мысли, мы были жертвами одной судьбы и крутились в одном круге. Его мужская сила сделала свое дело, и будто вихревой поток понес нас друг к другу. Возможно, та встреча с Лосем, которая произошла много лет назад благодаря моему брату, была фатальной. В глубине души я понимала, что либо этот мужчина станет моей погибелью, либо он по-настоящему меня осчастливит. Все эти годы после нашего расставания мы мысленно шли навстречу друг другу, хотя и держали это в тайне. Немая жажда встреч, постоянные мысли о прошлом, целое море взглядов, которые мы бросали друг на друга… Все это сделало свое дело. Значит, вчерашняя ночь была далеко не случайной, а она связана со всем, что происходило с нами в последнее время.

Мысли об этом заставили меня взять Лося за руку и посильнее ее сжать. Вся моя наигранная строгость, все мое показное безразличие не имели под собой реальной почвы и были мне уже в тягость. Я очень хотела прекратить лгать самой себе, но мне трудно было это сделать. Я боялась дать слабину, но понимала, что обязательно к этому приду, потому что этот мужчина мне близок и уже давно дорог. Его чувственная притягательность была безусловной и действовала на окружающих, словно магнит. Мы были людьми жестокого криминального мира, который диктовал нам свои условия и подчинял своим правилам, но это колдовское взаимное влечение выводило нас за рамки этих правил и заставляло нас не страшиться того, что творилось внутри нас.

Поднявшись вместе со мной на нужный этаж, Лось нажал на звонок и после того, как Рита открыла мне дверь, поспешил со мной распрощаться.

— Я сейчас позвоню Вовану, чтобы машина с кем-нибудь из ребят ждала тебя у дома.

— А ты? — спросила я.

— Что — я?

— Чем будешь заниматься ты?

— Я… Не знаю. Наверное, поеду домой и поставлю свой телефон на подзарядку, — как-то грустно улыбнулся Лось.

— А ты будешь по мне скучать?

— Зачем тебе это?

— Просто хотела бы знать.

— Ты же знаешь, что если я буду тебе необходим, то ты мне позвонишь и я приеду по первому же требованию.

— А если я просто соскучусь? Я могу позвонить?

— Можешь мне звонить в любое время суток. Зачем ты спрашиваешь?

Я не нашла, что ответить, а Лось и не ждал ответа. Он развернулся и пошел по лестнице вниз. Закрыв за ним дверь, я посмотрела на растроганную подругу и выдавила из себя улыбку.

— Рита, привет! Черт знает, сколько времени тебя не видела. Ты что такая грустная?

— Увидела, как по тебе мужик сохнет. Красивый мужик. Я б за такого полжизни отдала.

— Еще чего не хватало — за мужиков свои жизни раскидывать. Поверь мне, ни один мужик этого не стоит! Ни один! Даже одного дня, подаренного тебе свыше, не стоит, а ты говоришь про жизнь!

Мы с Риткой обнялись. Я любила свою подругу, несмотря на то что мы жили в разных жизненных измерениях, которые практически не соприкасались, но все же довольно часто виделись. Скромная, даже можно сказать, старомодная девушка Рита, с которой мы просидели десять лет за одной школьной партой, далеко не с первого раза поступила в свой обожаемый медицинский институт, а теперь усиленно готовилась к защите диплома, который должен быть обязательно красным, потому что в усидчивости, трудолюбии и целеустремленности моей подруге не было равных. Я же никогда не отличалась хорошими отметками в школе, разве что по физкультуре, и не мечтала об институте, поэтому не бредила о красном дипломе. Несмотря на то что мы были совершенно разные, мы очень дорожили нашей дружбой. Рита никогда не любила тот мир, в котором крутилась я, и желала мне совсем другой участи, но я приняла свое решение и никто не мог на него повлиять. Я приезжала к Ритке и словно возвращалась в свое прошлое, где было тихо и спокойно, тепло и уютно, светло и по-своему празднично. Я возвращалась в обычную жизнь, где никогда не была лидером, где пахло борщом или Риткиными пирожками, где меня ждала милая девушка в больших толстых очках, просиживающая за конспектами и учебниками массу времени.