Анна Данилова - Дама из Амстердама Страница 17

– Не смешно.

– Согласен, не смешно, но они убиты. Может, убийце срочно понадобились деньги? Ограбить банк он не в состоянии, это слишком сложно, вот и решил брать кассы, вернее, сейфы…

Разговор ни о чем. Дождь за окном только усиливал ощущение полной беспросветности в этом деле. В Москве в день совершается огромное количество преступлений, и дать им оценку и тем более понять, с чего начать поиск, не так-то просто. Кассирши каждый день держат в руках наличные деньги, они дышат сложным запахом купюр и просто не могут не мечтать разбогатеть – не отсюда ли тянется кровавая ниточка? Но к такому выводу можно было бы прийти, если бы ограбили лишь один сейф. Кассирша подстроила ограбление таким образом, чтобы подозрение пало на кого угодно, но только не на нее… А тут – убийства… Зачем убивать ни в чем не повинных женщин? Да они бы и сами отдали все ключи… Стоп.

– Ваня, я тебе потом перезвоню…

Егор достал из ящика старого письменного стола пакетик растворимого кофе со сливками и высыпал в стакан с кипятком, принес из холодильника круглую коробку с плавлеными сырками. Размешав ложкой кофе, он сделал несколько неторопливых больших глотков. Вот она, вот мысль, которая целый день ускользала от него… Убийства… почему этот человек убивает кассирш, почему не оставляет в живых? Да потому, что они знают его в лицо! Так-то вот. Это надо записать. Поехали дальше. Шоколад. Вкусный, тает во рту. Он оказался в столе благодаря жене, которая сунула ему эту шоколадку в карман куртки: на, мол, у тебя работа вредная, перекусишь, когда выдастся свободная минутка… Выдалась. Сейчас и мозги заработают.

Где убийца мог видеть этих женщин и при каких обстоятельствах? Банк мы исключаем. Да и банки, обслуживающие организации, где работали убитые женщины, разные. Кассирша. Женщина с маленькой зарплатой, ведущая скромный образ жизни. Утром завтракает докторской колбаской и чаем, обедает, вероятно, на работе, сейчас почти везде кормят. Кассирша привыкла считать деньги. Чужие в основном. Ужин ее тоже очень скромный, если только, конечно, муж не зарабатывает. Но если он получает хорошие деньги, то какой смысл его жене работать за копейки? Она за то время, что проводит на бесполезной для семьи работе, лучше приберется дома, приготовит обед, позанимается с детьми… Кассирша. Что он, Егор, знал о кассиршах? Пять трупов, вот что он знал. Где убийца мог их видеть? Где познакомился?

Он позвонил Васильковой:

– Это Мыльников. Извините, что приходится вас беспокоить. Скажите мне, пожалуйста, вот ваша дочка, Анжелика, как случилось, что она стала кассиршей?

– Она экзамены завалила в театральное училище, – услышал он тихий, упавший голос матери убитой девушки. – Ей было все равно, куда устраиваться. Купила газету, позвонила по объявлению…

– У вас не сохранилось этой газеты? Этого объявления?

Вместо ответа Василькова положила трубку. Но он простил ей этот невежливый поступок, до вежливости ли ей теперь, когда ей предстоит похоронить свою красавицу-дочку. Но ведь эту дочку кто-то убил. Кто-то, кого Анжелика знала… И все кассирши знали.

Кто, кто это мог быть?

Он позвонил жене на работу. Просто так. Не было сил и дальше думать об убитых кассиршах.

– Привет, Гор, как дела?

– Скажи мне, Тая, что может быть общего у пяти убитых кассирш?

– Убийца, – спокойным родным голосом отозвалась Тая. – Один и тот же убийца, ты ведь про это дело?

Егор подумал, что жизнь женщины все же куда легче и приятнее, чем мужчины. Там, где женщина, – там комфорт, тепло, красота и кастрюля с вкусной едой. Жизнь мужчины же практически всегда сопряжена с тяжелым физическим или умственным трудом, с опасностью, риском, и это счастье, когда у мужчины есть женщина вроде его Таи, милой и все понимающей, ласковой, умной и заботливой. Он часто разговаривал с женой о своих делах, спрашивал совета, особенно когда ему важно было увидеть тот или иной факт глазами стороннего человека. Вот как сейчас в деле об убитых кассиршах.

– Да, убийца один и тот же, но что еще может их связывать?

– Кажется, они все из одного и того же района? Значит, убийца действовал еще и по территориальному признаку, – предположила Тая.

– Да, это так. Но маловато…

– Корпоративные вечеринки общие исключаются?

– Исключаются.

– Представители рекламы, разносчики газет, менеджеры, распространяющие косметику и дешевые китайские товары…

– Их, как правило, не запоминают в лицо, да и вообще, кто пустит, к примеру, в помещение с сейфом, полным денег, коммивояжера?

– Да, ты прав, никто. Особенно если в сейфе хранится много денег…

– Компьютерный магазин.

– В каких еще фирмах работали кассирши, какие фирмы ограбили?

– Я понял твою мысль, но фирмы, в том-то и дело, торгуют разными товарами: электроникой и компьютерами, сахаром и маслом…

– Тогда проверь, нет ли общего учредителя.

– Предположим, есть, и что тогда? Корпоративные вечеринки исключаются – слишком большое количество народу…

– Правильно. Но этот учредитель может затеять, к примеру, ремонт… Гора, я боюсь за тебя, за твой желудок… Ты когда придешь домой?

– Вчера. – Он поцеловал жену в трубку.

Через час он уже знал, кто и когда ремонтировал офисы и складские помещения всех пяти фирм с одним общим учредителем – Петром Васильевичем Гусевым: ремонт шел практически одновременно во всех фирмах в апреле этого года. Он все порывался перезвонить жене, чтобы поблагодарить ее за подсказку, но потом решил оставить это на вечер, он дома поцелует ее и скажет, что она гений.

Фирма, занимающаяся ремонтом, тоже частично принадлежала Гусеву, чем объяснялась и дешевизна выполненных работ, и качество. Об этом он разговаривал непосредственно с самим Гусевым, но уже два часа спустя, в кафе неподалеку от прокуратуры.

– Петр Васильевич, вы, наверное, уже поняли, в связи с чем я вам позвонил. Убиты кассирши принадлежащих вам фирм…

– Да, я знаю и отдал распоряжения, чтобы семьям погибших женщин была оказана материальная помощь.

Петр Васильевич Гусев, высокий крепкий мужчина в сером костюме, смотрел на Егора с выражением полной растерянности на лице. Видно было, что ему эти убийства доставили массу неприятностей. Это Егор недавно узнал о том, что все фирмы принадлежат полностью или частично ему, а сам-то Гусев знал это и тоже наверняка недоумевал по поводу прокатившихся по его фирмам убийств и ограблений.

– Петр Васильевич, у вас есть какие-нибудь соображения на этот счет? Почему именно ваши фирмы? И что общего было у ваших кассирш? Они могли где-нибудь встречаться вместе? Может, существовал какой-нибудь клуб кассирш или что-нибудь в этом роде…

– Не смешите меня, – устало проговорил Гусев, затем, словно опомнившись, извинился: – Простите, но это действительно смешно: клуб, союз кассирш… А почему вы спрашиваете об этом?

– Понимаете, женщин могли просто ограбить, забрать у них ключи или сумки… Но их убили…

– Думаете, они знали убийцу в лицо?

– Да, потому-то я и подумал о ремонте… Может, какой-нибудь штукатур, работая в помещении, где находились сейфы, заводил знакомства с кассиршами, при этом в голове его уже бродили мысли об ограблении…

– Все может быть, конечно.

– Кто-нибудь уволился у вас в последнее время? Вы можете проверить?

– Но почему именно строитель, штукатур? Были люди, которые устанавливали эти самые сейфы, они же все новые… К тому же я владею фирмой, которая обслуживает и компьютеры… Любой из специалистов, работающих рядом с бухгалтерией, мог стать, выходит, убийцей…

– Они знали его в лицо, иначе он бы их не убивал…

– Какая ужасная история. – Гусев достал из кармана костюма большой белый платок и промокнул им совершенно сухое, но красное от волнения лицо. Ему было от силы пятьдесят лет, но за счет своей комплекции и большого, помеченного заботой и очень серьезного лица он казался гораздо старше. – Среди кассирш, как вы их называете, были и совсем молоденькие… Анжелика Василькова, Женя Мусина… Я вот тоже никак не могу понять, зачем их было убивать, если основная цель преступника – забрать деньги из сейфа…

– Вы должны предупредить остальных своих служащих о том, что убийца на свободе, чтобы они были предельно бдительными…

– Все это слова, – вздохнул Гусев и снова промокнул сухое лицо. – Разве можно предотвратить убийство? Что может остановить убийцу не стрелять, когда мишень движется ему навстречу… возле дома, в центре города, в лифте… Если только распространить слух, что в связи с убийствами все ключи, которые прежде кассирши носили при себе в сумках, теперь будут сдаваться на хранение службе безопасности…

– Петр Васильевич, я так понял, что у вас пока на подозрении никого нет… Я прошу вас, если вы что-нибудь вспомните, позвоните мне, пожалуйста… – Егор протянул ему свою визитку.

Гусев ушел, Егор с удовольствием выкурил сигарету и посмотрел в окно: стекло заливал голубой холодный дождь. Но дома его ждала Тая, женщина, которую он любил и которая любила его, все остальное не имело значения. В сущности, что бы он ни делал, он постоянно думал только о ней.