Анна Данилова - Роспись по телу Страница 17

Поговорить с соседями. А вдруг они видели этого «хозяина» и могут его описать?

Вошла Наташа с подносом. Бутерброды выглядели аппетитно, но есть все равно не хотелось.

В приемной послышался характерный звук открываемой двери, затем раздались приглушенные ковровой дорожкой шаги. Так могла семенить только женщина в узкой юбке и на шпильках. В дверь постучали, Наташа бросилась открывать, и на пороге возникла изящная брюнетка в светлом костюме. Белая кожа, ярко-синие глаза, пунцовый, красивой формы рот и волна блестящих, здоровых черных волос.

– Я вам звонила, – улыбнулась женщина, чем сразу же расположила к себе Земцову.

– Проходите, пожалуйста, – Наташа предложила посетительнице удобное кресло. – Вам подать пепельницу?

– Да, спасибо… – В ее руках тотчас появились золотая зажигалка и сигареты «Вог». – Кто здесь у вас самый главный?

– Хозяйка агентства я, меня зовут Юлия Земцова. Я слушаю вас…

– Юлия? Это хорошо, что без отчества. Я считаю, что все отчества нужно вообще упразднить, чтобы люди обращались друг к другу только по имени. Это бы омолодило нацию. Но вообще-то я приехала к вам, сами понимаете, заниматься не этой проблемой, а совершенно другой. Личной. Для начала я тоже представлюсь. Меня зовут Гел.

– Как?

– Гел, – коротко ответила она, и внезапно лицо ее осветила добрая улыбка. – Мое настоящее имя Галина, но с давних пор все друзья зовут меня просто Гел. Когда-то одна свинья решила, что я смогу участвовать в конкурсе красоты… Но это старая история… И если вам нетрудно, то зовите меня, как все, договорились?

– Очень красивое имя. Почти сценическое…

Гел в это время подумала, что сидящая перед ней бледная и хрупкая девушка довольно проницательна, что уже вселяло какую-то надежду. Хотя сама Гел всегда предпочитала иметь дело с мужчинами.

– Юля, – доверительным тоном обратилась она к Земцовой, – у меня к вам просьба. Мне надо найти одного человека и собрать о нем максимум информации. Мне думается, что этот человек живет в Саратове, но я могу ошибаться.

Улыбчивость Гел была лишь игрой. И никто не знал, каких усилий ей стоило сдерживать дрожь во всем теле от животного страха перед обрушившимися на ее голову несчастьями и предстоящей (в этом она нисколько не сомневалась) расплатой.

Два часа тому назад она еще была в аэропорту, а вот теперь сидит в кабинете частного детектива… Как же много всего произошло за это время!

Из аэропорта она сразу же помчалась к Михаилу Семеновичу. Долго звонила, а потом догадалась дотронуться до ручки… Когда дверь открылась, отпрянула, и ей показалось, что на нее кто-то смотрит из глубины квартиры. Она позвала Бахраха по имени, но ей никто не ответил. Но взгляд, нацеленный на нее, она все равно продолжала испытывать на себе. Пройдя несколько шагов, она снова позвала. И опять ей ответила тишина. Только тогда Гел что-то заподозрила. Уже сам факт того, что квартира такого человека, как Михаил Семенович, была не заперта, говорил сам за себя. Он никогда, ни при каких обстоятельствах не оставил бы квартиру открытой. У него одного антиквариата было на несколько миллионов…

В гостиной, как ни странно, все выглядело более-менее пристойно. То есть все на своих местах: горка с дорогой посудой, картины на стенах, безделушки на полках… И тогда она снова не выдержала и позвала его. Не получив ответа и на этот раз, открыла дверь спальни и увидела Бахраха лежащим на полу с открытым ртом… Ни крови, ни видимых признаков насильственной смерти, хотя он был мертв и все указывало на это…

Гел со свойственным ей хладнокровием опустилась над трупом и на всякий случай, для очистки совести, приложилась ухом к груди человека, которого боялась больше всего на свете… Она еще не верила своему счастью. Тысячи фанфар проиграли победно-траурно-бравурный марш в честь смерти Михаила Семеновича Бахраха – самого непостижимого из всех людей, которых она только знала. Неужели она теперь свободна? То, что Бахрах действовал один, было несомненно. И те люди, которых он посылал к ней для подписывания документов, были всего лишь статистами, нанятыми за гроши… И они ничего не знали. Загадкой оставалась роль, которая отводилась в этой истории тому красавчику с фотографии, которому она должна была, следуя жесткой инструкции, передать конверт. Сейчас, глядя на мертвое лицо Михаила Семеновича, Гел поймала себя на том, что ей страшно вскрывать конверт… А ведь как хочется! И тогда она решила сначала найти этого парня, все выяснить о нем, а уж потом подумать, вскрывать конверт или нет, отдавать ему в руки или оставить у себя… Но в конверте – на ощупь – был всего лишь небольшой листок. Не похоже, чтобы это был документ или, предположим, купюра…

Гел надела огромные черные очки и вышла из квартиры Бахраха, прихватив бутылку ледяной минеральной воды, которую нашла в холодильнике. Судя по содержимому холодильника, Михаил Семенович ждал гостей и припас по этому поводу три бутылки шампанского, два ананаса, персики, икру… Джентльменский набор, которым он в свое время угощал и ее перед тем, как… Окровавленные и успевшие подсохнуть простыни Бахрах потом сам, собственноручно сжигал за городом, в поле, а Гел ждала его в машине… И хотя тогда уже все было позади, и Гел чувствовала себя вполне сносно, перед глазами еще несколько дней стояло корытце с «железками», шприцы и ухмыляющееся лицо парня по имени Гамлет…

На лестнице она налетела на человека с фиолетовым родимым пятном на щеке, в руках он держал бумажный пакет, из которого при столкновении посыпались вишни…

– У вас есть его фотография? – услышала она сквозь толщу внезапно нахлынувших на нее воспоминаний. – Гел, вы меня слышите?

– Фотография? Да, конечно… Даже две, но одну я оставила у себя… – Она достала из сумочки заветную фотографию и протянула Земцовой. Затем выбила щелчком из пачки еще одну сигарету и затянулась. Она не заметила, как побледнела Юля, а потому продолжала спокойно рассматривать кончик сигареты, словно именно там сейчас и можно было увидеть перспективу дела, ради которого она сюда и пришла.

Юля же, глядя на фотографию, слышала терзающий ее слух голос, от которого все холодело внутри: «Дерьмо… Кругом одно дерьмо. Ненавижу. Всех ненавижу. Страну, общество, вонючий ресторан, эту кровать и тебя, шлюху, ненавижу…»

Несколько звонких гитарных аккордов, прозвучавших где-то внутри, глубоко, в погребах ее чувств и памяти, навеяли тоску по теплой Испании и зрелым оливам…

С фотографии на нее смотрело лицо Дмитрия.

15. Желтый конверт

Игорь перед тем, как заехать за Земцовой в агентство, решил ей перезвонить. Взявшая трубку Наташа сказала, что у Юли клиентка, поэтому Шубин отправился в «Желтый дракон» один.

Несмотря на жару, в баре было прохладно. В первом зальчике работал кондиционер, а во втором – два огромных вентилятора. Сонные длинноногие девицы с голыми загорелыми коленями и плечами, забравшись на высокие табуреты, потягивали коктейли и пиво. Пахло жареным арахисом и табаком. Игорь подошел к бармену и заказал пива. И, только утолив жажду, спросил его, не знает ли он девушку по имени Рита.

– Да вон же она, в зеленом платье. Но ты, парень, только время зря потеряешь, она уже два дня как пьет.

– А что она пьет?

– Раньше только пиво, а теперь все, что нальют… Вроде парень ее бросил. Во всяком случае, она рассказывает об этом каждому встречному. И тебе расскажет…

Шубин отыскал взглядом тонкую длинную фигурку в зеленом, подошел и, положив девушке руку на плечо, спросил, не найдется ли у нее огня.

– Да я сама как огонь, – ответила она, показывая удивительно красивые зубы. – Тебе чего надо?

Игорь только сейчас понял, что стоит перед ней с зажженной сигаретой в руке.

– Вообще-то я хотел поговорить с тобой о твоем знакомом, который шрамы делает.

– На членах он не делает, сразу предупреждаю…

Он опешил.

– Неужели и такое заказывают?

– Заказывают, но он на половых органах не делает. Но учти, это довольно дорогое удовольствие. За шрам размером с сигаретную пачку тебе придется выложить от восьмидесяти до ста долларов. Ты потянешь? – девушка ухмыльнулась и посмотрела на Игоря добрыми пьяными глазами. В ней не было той агрессивности, которая так часто встречается у совсем молоденьких женщин. Рита, по-видимому, даже грустила с меланхоличной улыбкой на милом веснушчатом лице. Грустная и красивая алкоголичка с прекрасными зубами и чудесной фигуркой. Страшно было себе представить ее будущее…

– Я потяну. А ты не знаешь девушку по фамилии Уткина?

– Нет, никогда не слышала. А тебя как звать? – она, чуть склонив голову набок, разглядывала Игоря. – В тебе есть что-то такое… настоящее… Ты – хороший.

– Меня зовут Игорь. Ты тоже девчонка что надо.

– Игорь, а ты не мог бы угостить меня «Кампари»?

– «Кампари»?