Эд Макбейн - Обычная работа Страница 17

- Примерно одного с Люисом. Лет восемнадцать, девятнадцать, не знаю точно. Такой, знаете, крупный парнишка.

- Не могли бы вы описать его внешность немного подробнее?

- Длинные светлые волосы, висячие усы. И на нем была еще какая-то дурацкая куртка.

- Как это, дурацкая?

- Это было что-то вроде звериной шкуры мехом внутрь. Такая, знаете, вроде дубленки. Понимаете?

- Да-да. Продолжайте.

- Сверху у нее не кожа, а такая, знаете, вывернутая наизнанку, вроде замши. А мех обращен внутрь, к телу. Мех белого цвета. А на спине намалевано оранжевое солнце.

- Что-нибудь еще?

- А вам этого мало?

- Может быть, и достаточно, - сказал Уиллис. - Большое спасибо вам, мэм.

- Пожалуйста, - ответила она. - Не хотите ли кофе? У меня кофейник уже на плите.

- Нет, большое спасибо, нам хотелось бы осмотреть квартиру напротив, сказал Дженеро. - Но тем не менее, огромное вам спасибо. Вы очень любезны.

И тут женщина улыбнулась так внезапно и такой сияющей улыбкой, что Дженеро от изумления попятился.

- Ну, что вы, - проговорила она каким-то добрым и мягким тоном, а потом прикрыла дверь.

Дженеро задумчиво поднял брови. Он попытался припомнить дословно все, что перед этим сказал и каким тоном это было сказано. Он только начинал постигать искусство ведения допросов и взял себе за правило запоминать все приемы, которые могли пригодиться ему впоследствии. Но сейчас, как назло, он не мог припомнить свои собственные слова. Ни единого. Память просто отшибло.

- Что я сказал ей? - спросил он Уиллиса.

- Не помню, - ответил тот.

- Нет, Хол, попробуй припомнить. Что я мог такое сказать? Почему она вдруг так разулыбалась и сразу стала какой-то любезной, что ли?

- Мне кажется, что ты спросил у нее, а не согласится ли она переспать с тобой, - сказал Уиллис.

- Нет, - серьезно возразил Дженеро. - Нет, мне кажется, что ничего такого я ей не говорил.

С помощью взятого у смотрителя запасного ключа Уиллис отпер дверь квартиры 4-С и первым вошел в квартиру. За его спиной Дженеро все еще размышлял о хитросплетениях и тонкостях искусства опроса граждан полицией.

Стена, противоположная входной двери, имела два окна. Нижнее стекло левого окна было выбито почти целиком - от него остались только мелкие осколки, торчащие из рамы. В окна врывался яркий солнечный свет. В комнате было очень мало мебели: у одной из стен был расстелен матрац, на противоположной - подвешена книжная полка, возле которой стоял стереопроигрыватель с лежащим на нем альбомом с долгоиграющими пластинками; в кухонном алькове стоял маленький ломберный столик и два стула, окно алькова выходило на пожарную лестницу. Черный старомодный сундучок, обитый медными бляшками, служил, по-видимому, кофейным столиком и стоял почти в центре комнаты рядом с проигрывателем. Два черно-белых плаката с антивоенными лозунгами украшали стены. Занавесок на окнах не было. В кухонном алькове на полке стояла пара пачек овсянки для завтрака и сахарница. В холодильнике - бутылка молока и три картонных пакета с кефиром. В отделении для овощей Уиллис нашел пластиковый мешочек с чем-то, похожим на марихуану. Он показал его Дженеро.

- Травка? - спросил его Дженеро. Уиллис пожал плечами, взял из мешочка щепоть серо-коричневых засохших листьев и понюхал их.

- Похоже на это, - заметил он.

Он достал из своей сумки ярлык с веревочкой для вещественных доказательств, заполнил его и прикрепил к пластиковому мешочку.

Они тщательно осмотрели всю комнату. На сундучке стояли три кофейные чашки. Каждая из них пахла вином, а на одной сохранились на ободке следы губной помады. Потом они открыли и сам сундучок и нашли в нем джинсы, фланелевые рубашки, губную гармошку, свернутое армейское одеяло и маленькую металлическую коробочку для хранения денег. Коробочка эта была не заперта. В ней было три доллара мелочью и студенческий билет в прозрачном целлофане. В помойном ведре на кухне они обнаружили две пустые бутылки из-под вина. Под кухонной раковиной - захлопнувшуюся мышеловку без мыши и приманки. На крышке унитаза в санузле они нашли джинсы с черным ремнем, оранжевую майку и пару белых хлопчатобумажных носков. Там же были домашние тапочки и черная женская шелковая блузка.

На блузке сохранилась товарная этикетка.

Они появились в овощной лавке в двадцать минут восьмого. Они были в масках, какие используются на маскарадах в день Всех Святых, хотя до этого праздника оставалось ровно две недели. Оба они держали в руках пистолеты и оба были одеты в черные плащи и такие же брюки. Быстрым шагом с уверенностью людей, уже не раз побывавших здесь, они преодолели расстояние между входной дверью и прилавком. Один из них был в маске Серого Волка, а второй в маске Белоснежки. Маски эти полностью закрывали их лица и поэтому вся сцена имела привкус какого-то жуткого кошмара.

Когда они появились в дверях лавки, Сильвио стоял к ним спиной. Он услышал звон дверного колокольчика и быстро обернулся, но они уже успели вплотную приблизиться к стойке. У него хватило времени только на то, чтобы выкрикнуть единственное слово: "Анкора!", нажать на кнопку кассы и сунуть руку в выдвигающийся ящик за револьвером. Человек в маске Белоснежки первым сообразил, что он полез в кассу за оружием. Он ни слова не сказал своему напарнику. Вместо этого он просто выстрелил прямо в лицо Сильвио. Пуля, ударившая в упор, чуть было не оторвала Сильвио голову, отшвырнув его тело на полки, с которых тут же с грохотом посыпались консервные банки. Занавеска над дверью в заднюю комнату внезапно раздвинулась и в проеме показалась фигура Паркера с револьвером в руке. Рука человека в маске Серого Волка находилась в этот момент в денежном ящике кассы, полная денежных купюр.

- Стоять! - выкрикнул Паркер, и человек в маске Белоснежки выстрелил еще раз. Пуля ударила Паркера в правое плечо. Это помешало ему сделать прицельный выстрел, а тут открыл огонь и тот, что был в маске Серого Волка. Он выстрелил, целясь Паркеру в живот, но пуля попала тому в ногу. Пытаясь удержаться, Паркер ухватился за занавеску, но она оборвалась и он со стоном упал на пол.

Два человека в веселых маскарадных масках выбежали из магазина на залитую утренним солнцем воскресную улицу.

Патрульная служба 87-го участка осуществлялась силами ста восьмидесяти шести патрульных полицейских, и в любой день недели служба их проходила по графику, разобраться в котором было под силу разве что доктору наук, специализирующемуся на арабской литературе.

Однако в это конкретное воскресное утро все перепуталось еще больше из-за того, что был подстрелен один из сотрудников полиции, а, как известно, ничто не приводит полицейских в такое лихорадочное возбуждение, как именно такое событие.

Лейтенант Питер Бернс, в подчинении у которого были все шестнадцать детективов 87-го участка, счел допустимым вызвать на работу троих детективов, отсутствующих по болезни, исходя из того простого соображения, что трое не вполне здоровых полицейских послужат вполне достойной заменой одному, отправленному в больницу. Не удовлетворившись этим, он вдобавок позвонил Стиву Карелле домой на Риверхед как бы для того, чтобы поставить его в известность о произошедшей перестрелке.

Бернс прекрасно знал, что Карелла, только что отработавший свою ночную смену, отнюдь не горит желанием поговорить по телефону со своим шефом. Но он все-таки набрал номер, а потом долго вслушивался в мерные гудки в трубке. Наконец Карелла подошел к телефону.

- Стив? Я не разбудил тебя?

- Нет, я как раз надевал пижаму.

- Прости, что беспокою...

- Ничего страшного, а в чем дело, Пит?

- Паркера только что подстрелили в этой зеленной лавке на Эйнсли.

- Ты шутишь...

- Какие тут шутки...

- Господи, - сказал Карелла.

- Двое подонков застрелили хозяина и ранили Паркера в плечо и в ногу. Его отвезли в больницу "Буэнависта". Похоже, что дело весьма серьезное.

- Господи, - снова повторил Карелла.

- Я уже вызвал Ди Маэо, Левина и Меривезера. Они освобождены от работы, кто в отпуске, а кто болен, но мне пришлось пойти на это, Стив, потому что я не люблю, когда стреляют полицейских.

- Я тоже не люблю этого.

- Поэтому я и решил ознакомить тебя с обстановкой.

- Правильно. Спасибо, Пит. Телефонная трубка молчала.

- Пит?

- Да, Стив?

- Так как? Ты хочешь, чтобы я тоже приехал?

- Но ты же оттрубил ночную... - и трубка снова замолчала.

- Ну.., ну, так как ты считаешь, Пит?

- Ты уж сам решай, - сказал Бернс. - Я советую тебе немного отоспаться, а потом, может, ты и заглянешь сюда к нам. О'кей? - Бернс снова помолчал. - Работенка для тебя нашлась бы. Но ты, Стив, решай сам.

- А который сейчас час? - спросил Карелла. Бернс поглядел на настенные часы.

- Начало восьмого. Так что ты отдохни все-таки, о'кей?

- О'кей, - сказал Карелла.

- А я позвоню тебе позднее, - сказал Бернс и повесил трубку.