Марина Серова - Смертельное лекарство Страница 17

— Нет, Танечка, зачем же я буду брать, как потом расплачиваться стану? Нам на той неделе пенсию обещают дать, так что проживу, спасибо.

— Ну, выздоравливайте, Ольга Павловна, — пожелала я. — Если что будет нужно, стучите.

На улице начало смеркаться, и я оделась, чтобы идти к Марине Борисовне. Я уже собиралась покинуть квартиру, когда зазвонил телефон.

— Татьяна, это я, — я узнала голос Шурика. — Слушай, тебя пасут, точно. Те самые, на «БМВ». Я свою телегу поставил слишком близко от дома, они заметили, попытались за мной увязаться, но, ты же знаешь, это дело хлопотное, и они быстро отстали. Видно, у них задание тебя держать. Стоят прямо возле подъезда.

— Спасибо, Саша, — выдохнула я. — Ты меня второй раз спасаешь.

— Я тут что подумал: они ведь тоже не совсем дураки, могут понять, что я тебе звонить буду и ты не выйдешь. Могут нагрянуть. Может, мне ребят знакомых собрать? Тройку стволов мы найдем.

— Нет, Саша, этого не надо, выбрось из головы! — испугалась я. — Только перестрелок нам еще не хватало. Чтобы потом на тебя дело завели. И так я тебя втянула черт-те во что. Я сама выпутаюсь.

— Правда?

— Точно. Есть способ. Я тебе позвоню ближе к ночи.

— Лады. Буду ждать.

Я положила трубку. Последние фразы я говорила как можно тише. А теперь, подкравшись к двери, прислушалась. Не ждет ли меня кто-нибудь? Что, если за моей дверью уже притаилась смерть? Нет, вроде ничего не слышно. А дверь понадобится, другого пути нет. Теоретически, правда, остается еще лоджия. С нее я могу перебраться на лоджию Ольги Павловны. Ну и что дальше? В другой подъезд я таким образом не попаду, а нужен именно другой подъезд. Можно еще связать несколько крепких веревок, привязать к перилам лоджии и так спуститься до самой земли. Ну-ка, проверим.

Я, все так же крадучись, отошла от двери и вышла на лоджию. Скорее не вышла, а выползла — так, чтобы меня не было видно с земли. Я не стала выглядывать через перила — по той же причине. Вместо этого я выставила наружу маленькое зеркальце и с его помощью осмотрела местность с задней стороны дома.

Я довольно быстро обнаружила то, что искала. Скучающий субъект стоял, прислонившись спиной к трансформаторной будке, и посматривал в сторону моей лоджии. Кажется, он еще не вычислил, какая из них моя, и был занят как раз этим. Во всяком случае, путь с этой стороны был отрезан. Значит, оставалась дверь. Хотя, может… Нет, что это я — если я буду просто перелезать с лоджии на лоджию, чтобы выйти из квартиры Ольги Павловны, этот тип сразу увидит. Что ж, придется рисковать. Значит, надо немного переодеться.

Я быстро надела джинсовый костюм. Подошла к двери, заглянула в глазок. Вверх, вниз, во все стороны… Никого. Что ж, это их ошибка. Они ждут меня внизу. Рассчитывают, что человек не птица и покинуть дом может только по земле. В этом они как раз и ошибаются.

Я осторожно и медленно открыла дверь, стараясь не щелкать замком, закрыла ее и направилась — но только не вниз, а вверх. Дело в том, что я сразу после вселения в этот дом предусмотрительно обзавелась комплектом ключей от всех чердаков. Стоило это мне всего двух бутылок водки — по полбутылке за каждый чердак. Лифтер, продавший их мне, видно, думал, что я собираюсь воровать телеантенны или аппаратуру для приема местной видеостанции. У меня же были совсем иные соображения. Я не собиралась ничего красть, надеясь, наоборот, кое-что сохранить. Свою жизнь, например.

Я поднялась на девятый этаж, открыла дверь. Запереть ее вновь было гораздо сложнее — пришлось просунуть руки через решетку и ворочать тяжеленным навесным замком. Я проделала и эту операцию и уже направлялась вверх, когда услышала внизу тихие осторожные шаги. Сомнений не было — это были они, мои охранники. Как видно, терпение у них лопнуло, и они решили навестить меня. Что ж, тем лучше. Внизу, возможно, вообще никого не осталось или всего один человек.

Я проскользнула в дверь, ведущую на крышу. Здесь уже можно было не красться, и я преодолела расстояние до подъезда номер один бегом. Здесь обратная операция: вниз до двери, открыть ее изнутри, выйти, вновь запереть. Мои преследователи не должны догадаться, каким образом я покинула дом. Они вообще не должны знать, что меня нет в квартире. Оставила ли я включенным радио на кухне? Точно: оставила. Я почти всегда так делаю, когда ухожу. Значит, еще какое-то время они могут думать, что слышат мои разговоры.

Так, теперь вниз, вниз. Лифтом пользоваться не будем — слишком опасно. Вот и первый этаж, подъезд… В отдалении, возле своего подъезда, я увидела знакомый «БМВ». Сторожите, ребята, сторожите. Берегите покой моей квартиры — вдруг туда вздумают нагрянуть какие-нибудь бандиты? А я пойду по своим делам. На всякий случай двигаясь вдоль стены дома. Теперь за угол — и к следующей девятиэтажке. Уф, все! Теперь можно думать не о том, что осталось позади, а о том, что предстоит — о Марине Борисовне. И о пропавшем Бунчуке.

На всякий случай я все же прошлась до следующей остановки пешком — мало ли что.

ГЛАВА 13

Тихий домик в деревне

Приехав на проспект Содружества и отыскав нужный дом, я вначале нашла телефон-автомат и позвонила. В трубке отозвался низкий, слегка картавящий женский голос:

— Слушаю вас.

— Меня зовут Татьяна Иванова, — представилась я. — Вы меня не знаете. Мне о вас сказал Евгений Вязьмикин. Я частный детектив и веду расследование, связанное с убийством его отца, — милиция ведь не нашла настоящего убийцу и шьет дело Олегу Лунину, который ни в чем не виноват. Вот семья и попросила меня…

Я заранее решила, что эту маленькую ложь я добавлю в свой в целом правдивый рассказ — так будет и достовернее, и убедительней. Известно ведь, что хорошо продуманная ложь выглядит правдивее подлинной истины. Марина Борисовна наверняка слышала много раз о семье Вязьмикиных, о Татьяне Валерьевне и Евгении. И так же наверняка она ничего не знала о моей настоящей заказчице — Кате Луниной. Возможно, она даже видела Вязьмикину — почему бы нет? Так она мне поверит гораздо скорее.

— Женя сообщил мне, что Геннадий Егорович исчез, и попросил заняться этим делом тоже. Он сказал, что милиция скорее всего ничего предпринимать не станет. Вот почему я решила обратиться к вам. Вы мне поможете?

В трубке возникла секундная пауза. Я подумала, что Марина Борисовна колеблется, взвешивает мои слова. Однако то, что я услышала, полностью опровергло мои домыслы.

— Конечно! Какие могут быть сомнения! — Она почти кричала и, кажется, плакала. — Сам Бог вас послал, сам Бог! Спасибо Жене! Приходите, я буду вас ждать.

— Я здесь неподалеку, — пояснила я. — Буду через пять минут.

Марина Борисовна действительно меня ждала. Едва я коснулась кнопки звонка, как дверь распахнулась. Я увидела статную женщину средних лет, хорошо сложенную, темноволосую. Впрочем, в первую очередь я заметила не это, а ее заплаканные глаза и выражение глубокого горя на лице.

— Заходите, заходите скорее! — приветствовала она меня. — Я уже отчаялась. После того, как мне вчера сказали, что Гены нигде нет, я столько успела передумать. Все думала: что делать? Кто может помочь? Знаете, он всегда ожидал чего-то такого.

— Нападения?

— Наверное. Несчастья какого-то. Жизнь-то его не баловала. Да вы проходите в комнату, чего это я держу вас в коридоре.

Я оказалась в комнате, обставленной обычной советской мебелью, среди которой выделялись несколько дорогих предметов: большая ваза, японский телевизор и музыкальный центр. Видимо, это были подарки. Я села на потертый диван, хозяйка уселась напротив.

— Это Гена все подарил, — подтвердила хозяйка мои предположения, заметив мой взгляд. — Он мне был готов и мебель всю поменять, и даже квартиру другую купить, но я была категорически против. Зачем такие траты? У него семья, двое взрослых детей, жена. На них средства нужны. А я и сама на себя заработаю. Работа у меня, правда, не шибко денежная — я на станции юных техников работаю, с детишками вожусь. Своих-то Бог не дал, вот чужих воспитываю. К технике приучаю. Мне всегда говорят, что у меня руки лучше, чем у мужчин, приставлены: деталь обточить или проводку заменить, починить что — мне никакой мастер не нужен. Ой, о чем это я? Вам же, наверное, про Гену надо. Ну что? Познакомились мы с ним шесть лет назад. Он тогда еще на этой фабрике для слепых работал.

— На какой фабрике?

— Ну, где розетки всякие делают, шнуры и все такое — про них еще рекламу показывают: Гена там директором работал после… ну… Нет, я, наверное, не с того конца рассказывать начала.

— Марина, вы мне лучше расскажите про отношения Бунчукова с Вязьмикиным, — попросила я. — Ведь если с ним что-то случилось, то именно по этой линии.

— Конечно, конечно! Значит, так: Гена познакомился с Петром Петровичем давно, когда… Ну, вы, наверное, знаете, вам Татьяна Валерьевна должна была рассказать…