Антон Леонтьев - Шпионка, пришедшая с севера Страница 17

Маргарет скривилась:

— Я смотрю, она тебе приглянулась. Но не я выбирала ее на эту роль. Всей операцией руководит Тим.

Роджер с отвращением вспомнил лысого ящероподобного Тима — никто толком не знал, к какой именно спецслужбе он принадлежит и какое имеет звание. Может быть, он вообще гражданский человек.

— Девчонку в качестве курьера использовали русские, нам были даны четкие указания — задержать любого, у кого окажется микрочип. Даже посла.

— Откуда вы узнали, что микрочип у нее? — Роджер посмотрел сквозь стекло на пустую комнату. Маргарет права, Татьяна ему понравилась. Роджер вспомнил, что его бабка все время твердила — жениться надо на русской! Родители Роджера, наоборот, старались выглядеть стопроцентными американцами, как будто их предки прибыли на континент еще в семнадцатом веке. Неблагозвучную и совершенно неудобоваримую для англосаксонского уха фамилию Лимяшенко они сократили до Ли, а Роджера вопреки настойчивым просьбам бабки, назвали не русским, а типично американским именем.

Татьяна… Роджер сразу вспомнил «Евгения Онегина». Что же, Полесская могла бы сыграть Татьяну Ларину — и лицом, и характером похожа.

— Девчонка упряма, и у нее есть мозги, — сказал он. — Вряд ли мне удастся ее убедить признать себя виновной. Тиму следует знать, что…

— Что мне следует знать? — раздался шелестящий, похожий на звук проползшей в траве змеи голос.

Роджер едва не выронил сигарету и обернулся. Тим, как всегда, незаметный, расположился в темном углу, в глубоком кресле. Его глаза в темноте поблескивали, по крайней мере, Роджер готов был поклясться, что это именно так. Не человек, а рептилия, тропическая змея, которая маскируется в листве, а сама норовит впиться вам в шею и впустить смертоносный яд.

— Так что мне следует знать, Роджер? — Тим повел ящероподобной головой.

Только сейчас Роджер понял, что Тим вовсе не старик, едва ли больше сорока, однако он выглядит на все шестьдесят. Бледная одутловатая кожа, бесцветные глаза, обескровленные губы. О Тиме никто ничего не знал, даже имя, скорее всего, было вымышленным. Он являлся одним из самых блестящих аналитиков в стране. Ходили слухи, что его мозги разработали множество операций, практически за каждым крупным политическим скандалом, сменой президента в банановой республике и секретными международными переговорами стоял Тим. Его боялись, ненавидели, презирали и завидовали. Никто не знал, есть ли у него жена и дети. Вряд ли какая женщина согласится жить рядом с человекоподобным вараном. Он зарабатывал огромные суммы, но всегда появлялся в одном и том же слегка помятом костюме и неброском галстуке. Единственное, что бросилось в глаза, это туфли из змеиной кожи, стоимостью никак не меньше тысячи долларов.

— Тим, я тебя не заметил, — пробормотал Роджер.

Он знал, что Тим всегда в курсе всего происходящего, ему удается появляться в самый неподходящий момент и услышать самый конфиденциальный разговор.

Тим прикрыл черепашьи веки и произнес тихим голосом:

— Ты хочешь знать, откуда мне стало известно, что Татьяна Полесская повезет в ручке своей расчески микрочип? Роджер, ты участвуешь в операции вовсе не для того, чтобы совать нос в дела, которые тебя не касаются, Запомни — твое дело склонить девушку признать себя виновной. Если получится, великолепно, не получится, будешь ее защитником на процессе. Тебе все понятно?

Роджер кивнул головой. Он, как мальчишка, выслушал все, что говорил Тим, его сковал непонятный страх.

Он мог бы и сам сообразить, что у Тима есть осведомитель в русском посольстве.

— Тогда я тебя не задерживаю.

Тим открыл глаза и уставился на Роджера немигающим взором. Адвокат ретировался. Маргарет молча наблюдала за разыгравшейся сценой и курила сигарету за сигаретой. Ей давно пора остановиться, но она не может.

— Ну что, Маргарет, — Тим оказался у нее за спиной, и Доусон почувствовала инстинктивный страх и отвращение, какие испытываешь, когда по тебе ползет паук. — Мы вместе с тобой разделаемся с девчонкой. Она ведь шпионка. Она — из России, а именно эта страна угрожает всему миру.

Маргарет отошла в сторону. Она не раз замечала, что Тим проявляет к ней интерес. Неужели этот варан еще с кем-то спит? Представить его в постели было выше ее сил.

— Ты сегодня не поужинаешь со мной? — спросил Тим. — Я хочу отметить удачное завершение операции.

— Нет, — слишком поспешно ответила Маргарет.

Тим снова прикрыл глаза. Он понял, что она отвергает его. — Я сегодня не могу, Тим, извини.

— Ничего, — прошептал Тим. — Как-нибудь в другой раз…

Он походил на паука, который плетет сложнейшую паутину. Муха от него не улетит, это пустая иллюзия.

Маргарет подумала, что иметь Тима своим врагом верх безумия. Он — страшный человек.

Маргарет поспешно распрощалась и вышла. Тим остался один. Он в задумчивости сидел в темном углу и прокручивал в памяти малейшие детали. Голова его походила на компьютер, из разрозненных деталей он собирал головоломку. Тим гордился тем, что делает нереальное реальным. О, если бы широкая общественность знала, какие именно операции он разработал. Нет, он пользовался заслуженной славой в Пентагоне и ЦРУ.

Тима это устраивало. Он с самого детства стремился к власти.

Они правы, девчонка крепкий орешек. Но кто она по сравнению с ним? Она ему нужна, чтобы завершить это дело. Используя Татьяну, он организует международный скандал. Советы уже заявили, что не потерпят вмешательства США в свои внутренние дела. Что же, это право товарища Андропова делать такие заявления.

Люди, на которых работал Тим, хотят, чтобы весь мир знал — Советский Союз не брезгует никакими средствами, чтобы похитить чужие тайны.

… Таня проснулась в камере и вначале никак не могла сообразить, где она находится. Постепенно она поняла — это итальянская тюрьма. Воспоминания, как морские волны, накатывали одно за другим. Она могла быть в Москве…

Завтрак оказался вполне сносным — кофе, яичница, круассан и немного малинового джема. Таня умылась и уселась на кровать. Судя по всему, сейчас около восьми утра. Мысли у нее прояснились. Самое главное — не поддаваться панике. Никаких истерик, подобно той, которая случилась с ней вчера, она не будет кричать и звать на помощь. Нужно быть максимально собранной.

— Так что с ней произошло, Витя? — спросила Алла, позевывая.

Она знала, что Татьяну арестовали и она находится в генуэзской тюрьме. Аллу не особо заботило то, что произошло с падчерицей. Но все-таки страшно — девчонку обвинили в шпионаже. Алла не представляла себе Татьяну в роли разведчицы.

Виктор Викторович за последние часы постарел на несколько лет. Алла даже с некоторым сожалением посмотрела на мужа. Оказывается, Татьяна для него много значит. Но что теперь будет с ней самой? Если карьера Виктора окажется под ударом из-за этой мерзавки, то она собственноручно задушит ее.

— Алла, оставь меня, пожалуйста, — произнес Полесский.

Он сидел за большим столом. Обычно аккуратный, сейчас он не обращал внимания на то, что бумаги, многие из которых ни в коем случае не должны были попасть на глаза посторонним, раскиданы по его кабинету.

Виктор Викторович никак не мог собраться с мыслями. Новость о том, что Таня арестована и ей предъявлены самые серьезные обвинения, обрушилась на него, он не мог в это поверить. Но это правда.

Ему позвонили из Москвы и сказали, что он ни в коем случае не должен ничего комментировать и тем более ездить к дочери в Геную. Виктор Викторович знал — положению Татьяны не позавидуешь. Что с ней будет?

Если вначале он пытался требовать, умолять и даже угрожать, то теперь он чувствовал, что силы его на исходе.

Ему так хотелось услышать голос дочери, но это было запрещено. Он представляет Советский Союз, заявили ему, и любой его поступок, вроде бы самый незначительный, может сказаться на имидже страны.

Но ему не было дела до имиджа страны. Он отдал столько лет жизни дипломатии и все ради того, чтобы в один ужасный момент узнать, что страна, в идеалы которой он безоговорочно верил и продолжает верить несмотря ни на что, отказывается от его дочери.

Как же они не понимают, что Татьяна для него дороже всего на свете. Виктор Викторович взглянул на Аллу.

Как всегда, великолепно и со вкусом одетая, молодая супруга, сделав вид, что его фраза к ней не относится, уселась в глубокое кожаное кресло напротив Полесского.

— Витя, — протянула она с придыханием. Она прекрасно знала, что Виктор Викторович не может устоять перед ее чарами. — Витя, мой дорогой, мне нужно с тобой поговорить. Ведь Таня, и ты сам это знаешь, мне почти как родная. Мне очень тяжело видеть, что ты так из-за нее переживаешь. Я хочу помочь и тебе, и ей, милый. Позволь мне это сделать.

Алла умела врать, не краснея, она никогда не считала, что обманывать плохо.