Ольга Баскова - Как хочет госпожа Страница 17

– Вы не доверяли нам до последнего, – сказала она Светлане. – Поэтому, я считаю, будет правильно, если вы снимете с его головы капюшон.

Иконникова неуверенно подошла к мужчине, прятавшему лицо, и сдернула капюшон. На нее взглянули растерянные глаза Дмитрия Слепченко. Руки женщины бессильно опустились:

– Дима, значит, они оказались правы?

Слепченко вдруг повалился на траву и забился в истерике.

В кабинете Павла Светлану долго отпаивали горячим чаем. Ее трясло. Дмитрий тихо сидел на стуле, огромные руки в наручниках слегка подрагивали.

– Значит, ты решил убить меня из-за квартиры? – прошептала Иконникова. – Чтобы потом обеспечить своих детей? И Жорика ты убил поэтому?

Дмитрий не ответил.

– Парень, в таких случаях обычно нанимают киллера, – пошутил Петя.

– Георгия я не убивал, – проговорил Слепченко.

– Тебе вряд ли кто здесь верит, – заметил Павел. Зорина покачала головой:

– Как раз я верю. Ведь вашей целью, Дмитрий, была не квартира Светланы. Вернее, если бы все получилось так, как вы хотели, то и от квартиры было бы грех отказываться.

– Получилось что? – не понял Павел.

– В кардиоцентре много людей навещают своих родственников, – начала журналистка. – Дмитрий решил познакомиться именно с Иконниковой. Почему? Никто не задавался вопросом? Кстати, Светлана, вы не знали, что женщина, ожидающая донора, не сестра Дмитрия, а его жена, и притом любимая, с которой он и не собирался разводиться.

Иконникова, если это возможно, стала еще бледнее:

– Жена? Но этого не может быть.

Журналистка усмехнулась:

– Несколько часов назад вы не верили, что Слепченко причинит вам боль. Впрочем, этот факт всегда можно проверить. Вы знаете, где находится кардиоцентр и в какой палате лежит женщина, выдаваемая за сестру.

Иконникова сжала губы:

– Какой же ты подлец! Значит, он хотел продать мою квартиру, чтобы получить деньги на лечение.

– Я сначала тоже так считала, пока и доктор, и командир части Дмитрия не сказали, что он очень любит свою жену, – продолжала Катя. – А счет у нее пошел на часы. Ей срочно нужно донорское сердце. Вот почему у Дмитрия созрел преступный умысел. Ваша семья, Светлана, идеально подходила для его осуществления. Сначала, я считаю, вы решили убить брата Светланы, думая, что смерть алкоголика никого не заинтересует, а сестра, которая страдает от его пьянок, будет только рада. Но потом вы, наверное, проконсультировались с врачом. – Зорина взглянула на него. – И он вам пояснил: сердце алкоголика пересаживать нежелательно. И вы обратили свой взор на его сестру.

Иконникову затрясло:

– Это правда? Дима, я не могу в это поверить.

– Доверять киллеру ее убийство было бы рискованно, – сказала журналистка. – И вы решили сами обставить это дело – привести женщину в такое состояние, чтобы она не умерла, дотянула бы до «Скорой», а потом балансировала на грани жизни и смерти. По сути, вы оставались ее самым близким человеком. И врачи прислушались бы к вам и пересадили ее сердце вашей жене. Ну а проданная потом квартира пошла бы на лечение. Убивали вы или нет Жорика – вот тут у меня имеются сомнения.

– Я не прикасался к нему, – процедил Слепченко. – Я был у жены. Ей стало хуже, и доктор металась возле ее постели, а я боялся покинуть палату. Вы можете навести справки. Я не убивал этого алкоголика.

Светлана часто и громко дышала:

– Как ты мог, Дима? Я же любила тебя.

– А что мне оставалось делать? – вдруг окрысился на нее Слепченко. – Ты никогда не была в ситуации, когда на твоих глазах умирает дорогой тебе человек.

– Я похоронила маму и отца, – парировала Света.

Дмитрий усмехнулся:

– Думаю, ты не слишком переживала. Они воспитали тебя эгоисткой, и в жизни тебе это только мешает. Ты сама рассказывала, что первый муж бросил тебя, обвинив в равнодушии. Поэтому очень сомневаюсь, что ты любила меня. Просто тебе до чертиков хотелось замуж. И я умело подыграл, преследуя свои цели. А о жалости к тебе я перестал думать, когда ты выставила Георгия за дверь.

Иконникова сидела неподвижно, как мраморная статуя. Павел махнул рукой:

– Ладно, мы проверим ваши слова насчет Георгия Дьяченко.

– Проверяйте, – спокойно сказал Слепченко. – Одним убийством больше, одним меньше. Да мне уже все равно. Если Галя умрет, я не вижу смысла жить.

– А дети? – поинтересовалась Катя. – Как же ваши дети? Разве дедушка и бабушка смогут заменить им родителей?

Дмитрий опустил голову.

– Возможно, уже завтра появится донор для вашей жены, – продолжала Зорина. – Ее спасут, и ей понадобится, чтобы любящий муж был рядом. А вас не будет. Не представляю, какая гиря ляжет на ее больное сердце, когда ей сообщат про вас.

Слепченко скривился:

– Вот поэтому мне все равно. Пусть все поскорее кончится.

Киселев взял телефонную трубку:

– Сейчас я приглашу следователя.

Слепченко ничего не ответил. Журналистка вдруг почувствовала усталость.

– Знаешь, Костя, я, наверное, поеду домой, – сказала она. Скворцов посмотрел на жену:

– Поезжай, дорогая. Ты нам очень помогла. Бери машину. Я приеду на служебной.

Катя попрощалась с оперативниками и направилась к двери. Светлана вскочила и последовала за Катей:

– Можно, я с вами?

Зорина кивнула. Женщины вышли из кабинета.

– Я подвезу вас, – предложила журналистка. – Уже поздно.

– Да, если вам не трудно, – согласилась Иконникова. Когда женщины сели в машину, Светлана дотронулась до ее руки:

– Я понимаю, что мои слова будут звучать глупо, – произнесла она. – Однако во фразах Дмитрия имелся некоторый смысл. Я действительно большая эгоистка, и мне долго придется замаливать грехи за Жорика.

– Так, – произнесла Катя.

– Поэтому в память о брате я хочу сделать доброе дело, – продолжала Света. – Как я могу помочь Дмитрию? Ему грозит большой срок, правда?

– Думаю, лет семь ему обеспечено, – ответила Зорина. Светлана ужаснулась:

– Семь лет? Но как же семья без него? Они пропадут.

– Ему нужно было подумать и об этом, – парировала журналистка. – Когда планируешь убийство, всегда нужно обо всем подумать.

Иконникова сцепила руки:

– Тут другой случай. Возможно, Дима пошел на такое от отчаяния. Но хватит обсуждать его. Я спросила, как ему помочь. Слушайте. – Она вдруг откинулась на сиденье. – А если я заявлю, что никто на меня не нападал?

– Не прокатит, – усмехнулась Зорина. – На суде свидетелями выступит вся оперативная группа.

– А я заявлю, что произошла ошибка, – горячо воскликнула Иконникова. – Вы случайно решили, что он нападает на меня. А Дима просто хотел меня встретить.

– И поэтому бросился на вас с ножом, – констатировала журналистка. – Это видели все.

– Значит, помощь исключается, – проговорила Света и хлопнула в ладоши. – Ну, ничего. Вы подвезете меня до дома, и мы расстанемся навсегда. Больше мне ваши услуги не потребуются, если вы не желаете помогать. Я пойду в высокие инстанции.

– Это ваше право, – подтвердила Катя. – Я вас, во всяком случае, понимаю.

– Благодарю, – насмешливо отозвалась женщина. Больше за всю дорогу они не произнесли ни слова.

Светлана вышла из машины и, кивнув Кате, зашагала к дому. Зорина уже не осуждала ее, а даже жалела. Разумеется, в том, что произошло, есть и ее вина, и Иконникова пусть поздно, но поняла это. Журналистка вздохнула и повернула машину к своему дому.

Глава 9

У Слепченко действительно оказалось алиби на момент убийства Георгия Дьяченко. Врач подтвердила, что в тот день он не отходил от жены. Петя Прохоров, позвонивший ей, закончив разговор, печально сказал:

– Не знаю, как сообщить ему одну новость.

– Умерла? – подался вперед Павел. Петя покачал головой:

– Нет, слава богу, но ей нашли донора.

– Почему же ты боишься, что он об этом узнает? – поинтересовался Костя.

– Да потому, что ему теперь впору вешаться. Угодил в тюрьму, когда он так нужен семье. Ведь Галине понадобится лечение и помощь. А Дмитрий ее уже не окажет.

– Не окажет, – согласился Павел, – ибо раньше нужно было думать. Вот урок всем тем, кто замышляет преступления.

Скворцов махнул рукой:

– Хорошо, хоть некоторых жизнь учит. Мы тут не всесильные.

– А дело застопорилось, – тихо проговорил Леонид. – Только понадеялись…

– Как будто это у нас первый случай, – парировал Киселев. – Я вот что думаю, ребята. Мы зациклились на военном Слепченко и не проверяли другие версии. А это неправильно. – Он повернулся к Косте. – Слушай, кажется, возле этого села была какая-то воинская часть. Не знаю, какие рода войск, однако Сидельников нам что-то говорил. Впрочем, для нас род войск и не важен, все равно парень-свидетель ничего не помнит. Я имею в виду насчет особенностей формы. Костя, позвони Сидельникову. Пусть просветит нас по поводу той части, которая находится недалеко от Железнодорожного.