Мария Брикер - Изысканный адреналин Страница 17

На следующий день она забрала документы с кафедры, но урок своего научного руководителя запомнила на всю жизнь. Потом было несколько лет работы в интернате для слабоумных детей, год практики на зоне, перестройка, частный кабинет, своя клиентура, нервный срыв, неудачная попытка самоубийства, психиатрическая клиника…

Ну да! Да! Да! Да! Штерн был не из их стаи! Чужак… Марго это сразу поняла, увидев интервью гроссмейстера по телевизору. Нечто позерское и неестественное было в поведении этого человека. Да и во взгляде его сквозила обреченность, а не азарт и удовлетворение. При других обстоятельствах хозяйка клуба «Флоризель» не обратила бы на Штерна внимания, но искушение было слишком велико, и она закрыла глаза на отчетливо прозвучавшие фальшивые нотки. После, прочитав ответы Штерна на анкету, Маргарита снова уловила фальшь. Он безбожно врал. Почему? Все просто: гроссмейстер неосознанно старался выдавать желаемое за действительное. Однако на главный вопрос гроссмейстер ответил честно и именно так, как было нужно. Штерн был азартен, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы позже загнать его в угол.

Марго аккуратно сняла маску ватными тампонами, ополоснула лицо, промокнула щеки хлопковой салфеткой, вернулась в комнату, прилегла на кровать и закрыла глаза. Пожалуй, она погорячилась – не следовало так разговаривать с администратором. Инга была преданным, незаменимым сотрудником, прекрасным организатором и лицом клуба. Нестандартная, изысканная красота Инги, яркая сексуальность, ее аура создавали в клубе уникальную атмосферу здорового соперничества между мужчинами, что держало их в легком тонусе и стимулировало на подвиги. Рыжая бестия умела дразнить, заводила, но всегда знала, как вовремя остановиться, чтобы мужчина не почувствовал себя обманутым. Она была умна и хитра, как лисица. Глупо было ссориться с ней. Поразмыслив над сложившейся ситуацией, Маргарита Петровна решила попытаться уладить возникшие проблемы, набросила халатик, взяла из бара коробку конфет и выскользнула в коридор. Как назло, в своей комнате Инги не оказалось. Марго спустилась вниз, прошлась по залам, заглянула в комнату заключения пари. Инги не оказалось и там, но то, что увидела Марго, заставило ее сердце забиться в бешеном ритме. Все конверты, которые лежали на рулетке, были вскрыты.

– Черт! – Марго выбежала во внутренний дворик. Машина Инги исчезла со стоянки. Девушка уехала домой, в Москву. Плохо, очень плохо: Инга узнала то, что знать ей было не положено. Ну да! Да! Да! Она положила во все конверты черные фишки с надписью «Клуб «Флоризель». Смухлевала, хотела, чтобы гроссмейстер играл именно с ней. Так было нужно! Только как объяснить это Инге? Впрочем, девочка сама не без греха. Кофе для Штерна приготовила отменный, добавив в напиток немного чудодейственного расслабляющего снадобья. Подобным коктейлем угощали всех новичков, чтобы они не пугались и не портили отказами от подписания договора атмосферу в клубе. Чтобы все шло как по маслу. Штерн не стал исключением, но как же он отчаянно сопротивлялся! Силы воли у него не занимать. Пускай он чужак, но сломать его было интересно. Лишь бы не отказался от условий пари, потому что смерть в планы Марго не входила. У нее и без этого проблем было полно. Убийство депутата Мариновского висело над головой хозяйки клуба «Флоризель», как дамоклов меч. Пока все шло прекрасно. Бутырского обвинили и засадили за решетку. Но ситуация могла измениться в любой момент, а этого Марго допустить никак не могла.

Глава 9

УПРЯМЫЙ ЧИЖИКОВ

Карьера Мэрилин Коноваловой после интервью с Леонидом Штерном стремительно пошла в гору. Рейтинг программы «Факт ТВ» резко скакнул вверх, о Мэрилин заговорили в профессиональных журналистских кругах, и шеф, чтобы не потерять перспективную сотрудницу, выплатил ей, помимо положенного гонорара, достойную премию за столь успешный дебют. Чижиков тоже почивал на лаврах славы, заработав уйму поздравлений от знакомых и сослуживцев и щедрую благодарность от начальства, запечатанную в белый конвертик. На радостях коллеги отправились обмывать успех в кофейню на Кузнецком Мосту. Мэрилин, правда, пыталась затащить Макса в роскошную ностальгическую рюмочную, которая располагалась буквально в двух шагах от метро, но Чижиков наотрез отказался, сообщив по секрету, что уже целый год из горячительных напитков пьет только горячий кофе и чай.

Забравшись на «шпионский» балкон, расположенный на втором этаже кофейни, откуда при желании было очень удобно подглядывать за другими посетителями, Мэрилин с наслаждением потягивала из соломинки любимый кофе лате, разглядывала стильно изрисованные стены и мысленно выбирала умопомрачительно аппетитные десерты, выставленные в стеклянной витрине на первом этаже. А Чижиков цедил двойной эспрессо и лениво комментировал ее заказ. По мнению оператора, те, кто пил кофе с молоком, являлись либо моральными уродами, либо полными дурами.

– Подводим итоги, – по-деловому сказала Мэрилин, отставив свой высокий стаканчик в сторону и шлепнув на стол еженедельник. На комментарии Макса она решила не обращать внимания – что возьмешь с морального урода и полного придурка? Пролистав несколько страничек, Мэрилин провела ребром ладони по открытому еженедельнику, чтобы он не закрылся, и подняла глаза на Макса. – Итак, каждую среду у Селивана концерт в ночном клубе «Красный монах». Эти гоблины отправляются туда вдвоем. Селиван воет со сцены, Редников слушает, а после они вместе тусят всю ночь. Приезжают друзья туда к половине двенадцатого, концерт начинается в полночь. По имеющимся у меня данным, в клубе «Красный монах» собираются в основном люди нетрадиционной сексуальной ориентации.

– О как, – вякнул Чижиков, – интересно, почему в таком случае монах красный?

– А меня больше удивило слово «монах» в названии, – задумчиво сказала Мэрилин.

– И что это нам дает, Коновалова? Я уже реально блюю от этой сладкой парочки. Особенно от Редникова.

– Плохо, Чижиков, что тебя от Редникова тошнит. Очень плохо. Должно быть наоборот, – загадочно сказала Коновалова.

– Что такое? – насторожился оператор, заметив у коллеги подозрительный блеск в глазах.

– А то, что у меня наконец-то появился план, как нейтрализовать Редникова! Правда, Чижиков, я не знаю, как ты к нему отнесешься… – смущенно глядя на оператора, вздохнула Мэрилин.

– Ну, – поторопил Макс.

– Ты только не нервничай, Чижиков, ладно? Собственно, ничего сложного в моем плане нет. В следующую среду мы отправляемся вместе в тот клуб. Я займусь Селиваном, а твоя задача – понравиться Егору Редникову и постараться его увлечь… на пару часиков хотя бы, – нежно глядя в глаза Чижикову, сказала Мэрилин и закрыла ладошками уши, потому что, когда до Макса дошел смысл сказанного, он покраснел, как степной мак, и разразился такой тирадой на «чисто французском языке», что все посетители кофейни ошарашенно обратили взоры на балкончик и к их столику тут же заспешил менеджер.

– Чижиков! Чижиков, остановись! – Мэрилин бежала за оператором по многолюдной Рождественке, пытаясь его догнать. Но Макс улепетывал от журналистки с такой скоростью, что заловить его удалось только у метро «Лубянка», где Чижиков припарковал свой «Рено».

Воспользовавшись заминкой, пока оператор усаживался за руль, Мэрилин юркнула на соседнее сиденье, крепко схватилась за кресло руками (для подстраховки) и постаралась отдышаться. Макс тоже пыхтел, пытаясь вставить ключ в замок зажигания, и, к счастью, попыток вытряхнуть ее из машины не предпринимал. За время бодрой пешей прогулки по вечерней Москве после разговора с менеджером кофейни, который любезно попросил их покинуть заведение, гнев Чижикова немного утих. Правда, теперь оператор куксил физиономию, всем своим видом показывая, как он смертельно обижен.

– Блин, Чижиков, ну ты как дите малое! Что ты дуешься? Я ж тебе не предлагаю с Редниковым переспать. Тебе же только вид нужно сделать, что ты голубой. И потом, не факт, что он вообще на тебя клюнет.

– Да я его… Если он меня… Я его… Если он… Я… Ууууу! – Чижиков пару раз звезданул кулаком по панели, живописно изобразил, как Отелло душил Дездемону, и попросил у Мэрилин сигарету.

– Ты же не куришь? – удивилась она, протягивая Максу пачку «Парламента».

– Не курю! – подтвердил Чижиков, сунул сигарету в рот, прикурил и закашлялся. – Дерьмо какое, – скривился оператор и выкинул сигарету в окно.

– Пойдем, может, еще куда-нибудь, кофе выпьем? – ненавязчиво предложила журналистка.

– Хватит, напился уже. Едем домой!

– Мне, между прочим, тоже не в кайф с Селиваном обжиматься. Как подумаю, так тошнота к горлу подступает. Но ведь для дела нужно, понимаешь?

– Селиван все-таки мужик! – проворчал оператор.

– Ну и Редников тоже мужик, – мило улыбнулась напарница.