Андрей Хазарин - Товар для Слона Страница 17

— Ничего не говори вслух, только да и нет, — предупредил негромко. Ты же ту неделю в ночь работаешь?

— Да, вывозим грунт с площадки…

Ричард снова поднял ладонь.

— …вот этой, — Валера показал пальцем. — Обратным рейсом везем песок с… вот отсюда, отсыпаем дорожное полотно.

— Твое задание — в ночь с понедельника на вторник, в четыре пятьдесят утра стоять вот здесь, за двадцать метров от перекрестка, с работающим дизелем…

В четыре двадцать Валера разгрузился, дернул машину пару раз, чтобы высыпался весь песок и, уже на ходу опуская кузов, двинулся в сторону карьера. Однако не доехал, выключил фонари и резко свернул в переулок. Груженый, с песком, он проскочил маршрут быстрее обычного, чтобы оторваться от Николая, 13–26, который ездил следующим за ним, и потому сумел исчезнуть незаметно.

До назначенного перекрестка ехать было примерно семь минут. Валера остановил КамАЗ на пустыре, не доезжая километра. Здесь у него с вечера было приготовлен сверток — за наполовину разворованным забором вокруг какого-то долгостроя. Огляделся по сторонам, никого не увидел, вытащил из-за забора гнилой мешок. Внутри, завернутые в целлофан, лежали два номера — передний и задний, скрученная трубочкой бумага, рулончик липкой ленты и даже ножницы. Гаечные ключи он специально не готовил — это добро у порядочного шофера всегда в машине, тут никто не прицепится.

Он быстро сменил оба номера, потом прикрыл бумагой надписи "Автопредприятие Метростроя" на дверцах кабины и аккуратно закрепил бумагу липучкой. Прогладил ленту, чтобы везде прихватила, а то на ходу может ветром отодрать. Бумага была синяя, почти точно под цвет кабины, ночью разницу никто не заметит.

Глянул на часы — минут шесть ещё в запасе. Положил ключи в бардачок, взял большую отвертку, обошел колеса, выковырял щебенку, застрявшую кое-где между шашками протектора. Незачем особенные следы оставлять, резина и так не новая, если начнут докапываться, могут найти. Что-что, а такие тонкости он знал. Детективные книжки все читают, только всем важно знать, что наши ихних поймали, а Валеру больше интересовало, как именно удается найти и поймать, когда люди с головой вроде бы все продумали и предусмотрели, а сыщики все равно ухитряются иголку в стоге сена разыскать… Ладно, то, допустим, в книжках, а в жизни не всегда, но Валера понимал, что рассчитывать человек должен не на везуху, а на себя. Кто сделал все возможное сам, тому и удача улыбнуться может…

Сел в кабину, ещё раз огляделся, не осталось ли что незакрепленное, и застегнул ремень. Над ним весь гараж посмеивался из-за этого ремня, но он отвечал всегда одинаково: "Если я убьюсь, ты моих детей вырастишь?" Сам купил ремни, сам поставил — и на своем месте, и на пассажирском, и если сажал кого, заставлял пристегиваться. И никогда никому не рассказывал, как ещё совсем молодым повез девушку кататься на "жигулях" и столкнулся с пьяным на "Волге". Конечно, непристегнутые ехали. Сам-то вовремя отреагировал, уперся руками в баранку, а девушка выбила головой лобовое стекло, повредила шейные позвонки и на всю жизнь осталась калекой… После того случая месяц не мог за руль сесть, хотел вообще из водителей уйти, но зарабатывать все-таки надо…

На месте он оказался точно в назначенное время. Выключил фары, два раза мигнул подфарниками. Впереди коротко вспыхнул огонек, похоже, от спички, засветилась сигарета. С ночи было пасмурно, рассвет запаздывал, Валера едва различал поперечную улицу впереди и темный высокий забор на другой стороне.

Ждать было противно, сильно колотилось сердце, на лбу и на висках проступал пот. В кабине воняло, совсем дерьмовую солярку вчера залил, что ли? Да нет, движок тянул нормально. Нервы, наверное…

Сигарета на той стороне начала смещаться в левую сторону, вот уже почти поравнялась с углом, сейчас скроется… Валера моргнул подфарниками. Огонек остановился.

Теперь пот уже заливал всего, и под мышками, и по хребту. Начала ныть спина — Валера не сразу сообразил, что упирается руками в баранку, а телом вжимается в спинку сиденья. Перевел дух, чуть расслабился. Ну чего ты, чего? Обещал же Ричард, что никаких трупов! Э-э, жалко ему пообещать, что ли? Нет, если мужчина пообещал, значит, так и будет. Руслан честь знает. Надо будет убить — прямо скажет, втемную не пошлет…

Наконец огонек впереди засветился чуть ярче, поднялся, опустился… Валера выжал сцепление, воткнул вторую. Покачал баранку вправо-влево пощупал люфт. Довернул чуть вправо.

На улице по асфальту потянулась с левой стороны светлая полоса чьи-то фары.

Сигарета впереди снова поднялась и опустилась, потом ещё раз, потом застыла — и вдруг резко полетела в сторону, вправо.

Валера отпустил сцепление — резче обычного, и газу прибавил тоже резче обычного. Одновременно успел включить дальний свет.

КамАЗ прыгнул вперед, вылетел на перекресток и ударил краем буфера в светлую легковушку. Валера даже не успел разглядеть, что за машина, заметил только, что удар пришелся высоко, почти под крышу. Со звоном посыпалось стекло, заскрежетал металл, лучи от фар легковушки метнулись с дороги на ту сторону, на забор и тротуар — и осветили вдали человека с собачонкой…

Валера резко вывернул руль вправо, ударил по тормозам, самосвал развернуло, тряхнуло… Теперь и его фары высветили собачника…

Проскакивая мимо него, Валера полностью вырубил свет. Мелькнули слева освещенные ворота в заборе, ещё сто метров — правый поворот, квартал, ещё раз вправо, теперь потише, включить подфарки, ближний свет, спокойно к тому долгострою…

Все, дело сделано. Быстро сменить номера — и как можно скорее вернуться на линию. И так уже три рейса пропустил…

О том, кто был в машине, он старался не думать. Пусть этоостанется на совести Руслана.

Лейтенант Родионов снял фуражку и обтер пот со лба. Было б c чего потеть, самый конец октября, только рассвело, тут мерзнуть впору… Но все-таки, когда сам в первый раз расследуешь дорожно-транспортное происшествие, поневоле взопреешь. Тем более, такое дурацкое.

Он в двадцатый раз огляделся по сторонам.

"Москвич-2140" светло-серого цвета стоял, уткнувшись левымпередним колесом в бордюрный камень тротуара. Угол к оси дороги — градусов сорок. Крыша сбита набекрень — поехала у тачки крыша, тут у самого скоро поедет… Стойки, конечно, завалены, правая дверца и крыло — вмяты и прочесаны, стекла… Вон, вся дорога в стеклах.

А самое главное — нет тел. Допустим, пассажиров могло и не быть — но водитель-то куда девался? Вылетел при ударе, подхватился и сбежал? Теоретически мог вылететь — левой передней дверцы вообще нет. Только почему дверцы нет?! Он что, с собой её унес, водитель этот? И номеров нет… Ну, допустим… допустим, угнал машину, номера снял, газовал сдуру, залетел под грузовик — тот тоже хорош, выскочил на Т-образный перекресток, на главную дорогу, не осмотревшись… правда, ночь, место глухое, думал, никого не будет в такое время… Все равно, правила есть правила! И главное, не остановился, сволочь, смылся с места ДТП! А помощь оказать жертвам, а сообщить и дождаться прибытия ГАИ? Преступник!

Только где жертвы? С какой скоростью "Москвич" ехал — не установить, тормозного следа нет, ну да, дорога темная, не видел, что тут перекресток, не ожидал опасности. А уклон на улице не настолько большой, чтобы тормозить. Хотя, конечно, уклон есть, надо сказать сержанту, чтобы не забыл занести в протокол… Но если не видел перекрестка и не ждал столкновения, то почему света от грузовика не заметил? И как он уцелел? Вылететь он мог только после удара колеса о бордюр — а его до того крышей бы придавило… или голову снесло… А может, и нет — если был не очень высокого роста и непривязанный… И куда дверца делась?!

— Тарищ лейтенант, — донеслось из-под битой машины, — погляньте на колеса…

Родионов присел, заглянул под "Москвич", куда показывал лучом фонарика младший сержант… как его, все фамилия из головы вылетает… Кривопузенко? Козолупенко? А переспросить неловко… Так что там с колесами?

Да ничего вроде особенного, колеса как колеса.

— Колеса прямо стоят, — деликатно объяснил младший сержант Козупица. У сержанта все-таки это было не первое ДТП, и он уже знал в общих чертах, как должна выглядеть битая машина. Потому и заметил, потому и полез. Сейчас прямо светил фонариком — а лейтенант, салага, смотрит и не видит. Погляньте, трапеция заклинена… Видите, там железки с болтами? Колеса только прямо и могли стоять…

Он выполз наружу, поднялся, подошел к проему на месте левой передней дверцы. Присветил фонариком.

— О, а тяги дверцы целые! Она не сорвалась, её нарочно сняли!

Теперь и Родионов начал соображать.

— Так вы говорите, Козо…

— Козупица я, тарищ лейтенант…

— Ну да, прошу прощения, — торопливо извинился Родионов, — получается, машину специально готовили? А зачем?