Дональд Уэстлейк - Плата за страх Страница 17

Я сел, куда она мне указала, откуда я видел и ее и картину, над которой работал ее сын. Портрет несколько идеализировал ее, но в целом вполне соответствовал оригиналу, включая сюда стул, окно и стену. Эд Риган нанес на холст мазок красной краски, придвинул к себе табурет и, судя по всему, тут же с головой ушел в работу. Его мать, держа голову в одном положении, скосила на меня глаза и сказала:

– Как я понимаю, вы приходитесь родственником Робин Кеннели.

– Троюродным братом.

– Милая девушка. Правда, слишком молода. Но нельзя же ставить человеку в вину то, что он молод, не так ли?

– Думаю, что нет, – ответил я.

– И все же, – продолжала она, – некоторые слишком долго не взрослеют, себе же во вред. Этот Вилфорд, например. Позволь мы ему, он бы оказал на Эда дурное влияние.

– Что ты, у Терри и в мыслях ничего плохого не было, – поддразнивая мать, возразил сын и быстро взглянул в мою сторону, смущенно улыбнулся, как бы извиняясь.

– Тут я с тобой согласна, – кивнула его мать, – у молодых никогда нет плохих мыслей, это одна из их отличительных черт. Но молодость ничем не дорожит, Эдвин. Молодежь попусту тратит время, разбрасывается по пустякам, растрачивает Богом данные таланты. Если б все молодые люди были похожи на тебя, насколько лучше был бы мир.

– Каждый выбирает свой собственный путь, мама.

– Это верно. Мне остается лишь благодарить Бога за то, что ты пошел по истинной стезе.

Я почувствовал, что присутствую при разговоре, который, с небольшими вариациями, ведется уже на протяжении нескольких лет, и решил направить его в нужное мне русло:

– Миссис Риган, вы запрещали Терри Вилфорду встречаться с вашим сыном?

– Ни в коем случае, – с деланным удивлением ответила она. – Эдвин волен выбирать себе друзей. Они с молодым Вилфорд ом какое-то время довольно часто виделись. Пока Вилфорд не связался с этим рестораном и не переехал отсюда.

– Рестораном? Вы имеете в виду “Частицу Востока”?

– Да, то место, где его убили.

– Насколько мне известно, он получил это помещение не без вашей помощи.

– Ну да, я представила его епископу.

– Он так и сказал. Я с ним недавно разговаривал.

– С епископом Джонсоном?

– Да. Замечательный человек.

– Святой, мистер Тобин. Не знаю, какой вы веры... Она не закончила фразу, ожидая этого от меня, но я предпочел не распространяться на эту тему.

– Да, он произвел на меня сильное впечатление. Он сообщил мне, что это вы рекомендовали ему Терри Вилфорда, и вот теперь мне интересно, если вы осуждали его, то зачем же тогда ему помогли?

– Я его не осуждала, мистер Тобин, – чопорно возразила она. – Я никого не осуждаю и верю, что каждый вправе выбирать свой собственный путь. Конечно, меньше хотела бы, чтобы близкий мне человек ступил на ту опасную стезю, по которой, видимо, направил свои стопы Вилфорд, но едва ли мне дозволено судить человека, который решил, что это ему подходит.

– Ясно.

– И конечно же я была рада, – продолжала она, – когда у него возникло желание заняться чем-то всерьез. Он обладал кипучей энергией и богатым воображением, и я ничего не имела против того, чтобы помочь ему проявить себя.

– Безусловно, – поддакнул я, начиная понимать правила, по которым жила эта женщина. Судя по чистоте, которая царила в квартире, ее место было здесь вместе со своим сыном, что казалось довольно необычным; молодой человек, мечтающий стать художником, поселяется в Ист-Виллидже, и его мать отправляется за ним. Нужно быть незаурядной женщиной, чтобы отважиться на такое, и, по-видимому, ей это удалось.

Разумеется, сын в подобной ситуации, скорее всего, подпадет под влияние матери, если только сам не окажется сильной и волевой личностью, а Эд Риган под эти мерки не подходил. Желая понять этого юношу, который в данный момент увлеченно трудился над портретом, я обратился к нему:

– Эд, ты знаешь почти всех, кто окружал Терри. Как ты считаешь, у него было много врагов?

– Врагов? – Он замер, держа в руке кисть, которая на этот раз отливала серо-перламутровым цветом, и уставился в потолок. Нахмурившись, он переспросил:

– Вы имеете в виду тех, кто хотел его убить?

– Не обязательно. Скажем так, кто имел на него зуб или по какой-то причине недолюбливал.

– Хм. – Он пожал плечами, нахмурился, глядя на этот раз на картину, и сказал:

– Ну, Джек Паркер, например. Наверное, его можно отнести к врагам Терри. – Он поглядел на меня. – Не то чтобы он замышлял убить Терри, нет, конечно, – добавил он. – Просто Джек косился на Терри. Недолюбливал его.

– По вполне понятной причине, – вмешалась миссис Риган. – Вот они, молодые, мечутся туда-сюда, сами не знают, чего хотят.

Я обратился к сыну:

– Про Джека Паркера я уже слышал. Кто-нибудь еще? Он провел по холсту серой кистью, нахмурившись, посмотрел на то, что получилось, не переставая хмуриться, перевел взгляд на палитру и в конце концов покачал головой.

– Терри был парнем компанейским, он почти со всеми ладил. Даже с мамой, – добавил он, усмехнувшись.

Его мать тоже выдавила из себя снисходительную улыбку и сказала:

– Просто я тут всем как матушка, мистер Тобин. Знаете, как это бывает.

Я знал, что ей хотелось бы выступать в этой роли, хотя и был без понятия, насколько желаемое выдается за действительное. И также не имел представления, о чем еще их можно спросить. Они были настолько увлечены своими собственными полуфантастическими планами, что вряд ли кто-то третий мог надолго привлечь их внимание.

Повинуясь внезапному импульсу, я задал Эду Ригану вопрос:

– А с Вики Оппенгейм ты знаком? Как я и ожидал, ответила мамаша:

– Ну вот, еще одна! Подумать только, что могло бы получиться из этой девчонки, при желании, конечно, а она разменивает себя по мелочам. Вот кому давно уже пора побеседовать с епископом Джонсоном.

– Дня не проходит, – объяснил мне Эд Риган, – чтобы мамочка не превозносила епископа Джонсона до небес.

– Он – истинный святой, – заявила его мать. – Помните, что он вам сказал, молодой человек. Я поднялся на ноги со словами:

– Что ж, спасибо, что уделили мне внимание. Очень вам благодарен.

– Мы к вашим услугам, – сказал сын. – Робин нам нравится, правда, мама?

– Конечно. Очень милая малышка. Откровенно говоря, мистер Тобин, я считаю, что правда на вашей стороне. Эта девушка просто не могла таким образом никого убить.

– Я тоже так думаю, – сказал я и двинулся к двери. – Еще раз спасибо. Нет, не надо, – остановил я юношу, который шагнул было в сторону от мольберта. – Я сам найду выход, а ты продолжай работать. У тебя здорово получается.

– Вы так считаете? – Он окинул картину любовным взглядом.

Снова пройдя по темному коридору, я вышел из квартиры и спустился по лестнице. Внизу, на первом этаже, эти шалопаи все еще царапали по стене бутылочным осколком, терпеливо и с хихиканьем выводя какое-то длинное и, без сомнения, нецензурное изречение по-испански. Подняв на меня глаза, когда я оказался на первой снизу лестничной площадке, они изменились в лицах, увидев что-то у меня над головой. Я поглядел наверх. Прямо по центру лестничного пролета стремительно падало вниз что-то черное. Ступеньки на нижнем этаже были шире, чем те, что наверху, и поэтому, держась за перила, я оказывался прямо под этим предметом.

Я отскочил в сторону и, поскользнувшись на выложенной плиткой ступени, упал, услышав, как что-то тяжелое, просвистев в воздухе, с грохотом упало у меня за спиной, а через секунду до меня донесся мгновенно оборвавшийся вопль. Я покатился вниз, по лестнице, больно прикладываясь спиной и боками, и пересчитал несколько ступеней прежде, чем сумел наконец остановиться, сесть и оглядеться по сторонам.

Внизу один из мальчишек стоял прижавшись к стене, с посеревшим лицом. Другой лежал навзничь у нижней ступеньки, придавленный большой черной металлической коробкой.

Из-под коробки по полу растекались струйки бордовой жидкости.

Оставшегося в живых мальчика начало рвать.

Глава 15

На первом этаже для полиции освободили квартиру, где меня и допрашивал грузный утомленный сержант с красным лицом и воспаленными глазами.

– Я прочесал всю лестницу до самой крыши, – объяснил я ему, – но конечно же пока я туда добирался, он уже исчез. Чердак был открыт, но когда я выбрался на крышу, то никого не увидел.

Сержанта, собственно, не слишком волновало то, что произошло. Черная железная крышка от дымовой трубы площадью восемнадцать квадратных дюймов и шесть дюймов в высоту, слегка конической формы, без пользы валявшаяся на крыше рядом с недавно замененной трубой, была сброшена вниз в лестничный пролет неизвестным или неизвестными, может, шутки ради, а может, с определенной целью и убила возившегося там ребенка, может, умышленно, может, случайно. Вопросы без ответов, но в трущобах полно таких загадок, и сержант, очевидно, почти разуверился, что хотя бы на некоторые из них когда-нибудь получит ответ. Он старательно записал в блокнот все, что я ему сообщил: мои имя и адрес, и предупредил, что я, возможно, понадоблюсь следствию, а потом отпустил. Я пробрался через собравшуюся в парадном толпу, затем через другую, скопившуюся на тротуаре рядом с домом, и пошел прочь.