Сокровище Беневентов - Вентворт Патриция Страница 17

— Что за монетка?

Голос миссис Хаборд стал тише.

— Какая-то старинная, по виду золотая. И в ней было отверстие, в которое было вставлено колечко, чтобы ее можно было носить на цепочке — он так и делал. Цепочку ему тоже дала мисс Кара. И монетка, и цепочка, тоже лежали в ящике. Ох, мэм, вот они-то меня и напугали! Он бы никогда их не оставил!

— Почему вы так думаете, миссис Хаборд?

— Мисс Кара сказала ему, что это талисман — на счастье. Однажды, когда я убиралась у него в комнате, он показал мне монетку — достал ее из-под рубашки и все мне рассказал. «Посмотри, что мне дала мисс Кара! — сказал он. — Этой монетке сотни лет и она — настоящий талисман! Пока я буду ее носить, мне во всем будет везти, и мне не страшны ни раны, ни яды. Здорово иметь такую, не правда ли, — на тот случай, если кто-нибудь захочет всадить в меня нож или подсыпать чего-нибудь в чай». «Помилуйте, мистер Алан! — ответила я. — Кто же на это решится!» И знаете, и месяца не прошло, как что-то стряслось с машиной, на которой он ехал, она врезалась в стену в самом начале Хилл-лейн, а он вернулся домой без единой царапины. «Ну, что я вам говорил, миссис Хаборд? — сказал он. — Монетка мисс Кары — отличный талисман! Я, можно сказать, был обречен, а на мне ни царапины. Теперь я с ней не расстанусь». Конечно, это просто суеверие, но было видно, что он верит в то, что говорит. А дней через пять мне говорят, что он сбежал, взяв с собой бог знает сколько денег и ту брошь мисс Кары.

О деньгах я ничего не могу сказать, кроме того, что хранить в доме большие деньги — самому напрашиваться на неприятности! Но брошь он точно не брал, я видела ее собственными глазами в ящике у мисс Оливии, а уж десять дней прошло, как он исчез, и его монетка вместе с цепочкой тоже лежали там, я уж вам говорила. А неделю спустя обе хозяйки уехали за границу. Но как мог мистер Алан забыть свою монету?

Мисс Силвер переспросила:

— Как? Ну скажем, он был пойман с поличным, его могли заставить вернуть украденное, в том числе и брошь.

Старые леди могли не затевать судебное разбирательство, при условии, что он вернет брошь, и если эта монета с цепочкой тоже представляет ценность, то потребовали вернуть и их тоже. Все могло произойти именно так, миссис Хаборд.

Миссис Хаборд фыркнула.

— Могло, но не произошло! В любом случае мисс Кара про это не знала. За день до того, как они уехали за границу, я шла по коридору и услышала их голоса в комнате мистера Алана — дверь была приоткрыта. Мисс Кара плакала, а мисс Оливия ее отчитывала. Да так, что я подумала: ну и ну, стыдно ведь, как-никак сестра. «Разве можно так себя не уважать, — кричала она. — Ты оплакиваешь сбежавшего вора! Вульгарного воришку, обокравшего людей, которые всецело ему доверяли!» А мисс Кара ответила: «Если бы он сказал, что ему нужна эта брошь, я бы ему ее отдала. Я все бы ему отдала, что бы он ни попросил». И мисс Оливия сказала очень жестко: «Да, ты давала ему слишком много, и что из этого вышло? Ты сама подала ему эту мысль, а когда он понял, что зашел слишком далеко, он сбежал с тем, что смог забрать. Так что можешь проститься со своей брошью и с талисманом, с которым ты так всегда носилась — ты никогда больше не увидишь их».

А мисс Кара зарыдала еще горше, и как только у нее сердце не разорвалось, не знаю… и сказала, что ей ничего не жаль, только бы он вернулся.

— И что ответила мисс Оливия?

Голос миссис Хаборд понизился до зловещего шепота:

— Она сказала; «Ты никогда его не увидишь».

Глава 9

Кандида прожила в доме тетушек немногим больше недели, когда однажды, вернувшись из Ретли, обнаружила в своей комнате мисс Кару Беневент. Зашла речь о том, чтобы ей с Дереком пойти в кино, но так получилось, что в тот день Кандида пошла на ленч со Стивеном, а когда Дерек наконец появился, она решила, что будет лучше, если они отправятся домой, а не в кино. Ей совсем не нравилось то, что происходит, о чем она и сказала Дереку, когда они под дождем возвращались на машине в Андерхилл.

— Они думают, что я ходила на ленч с вами.

Он чарующе улыбнулся.

— Дорогая, я не могу распоряжаться их мыслями!

— Нет, можете! Вы ничего не говорите прямо, но Вы так все устроили, как будто мы встречаемся не просто так, и я требую, чтобы вы это прекратили.

— Радость моя, вам остается только сказать: «Дорогие тетушки, я не могу вам лгать. Я ходила на ленч не с Дереком, а он — не со мной», — Дерек произнес эту фразу нарочито-серьезным тоном, но, не выдержав, рассмеялся. — Так и скажите, если хотите устроить грандиозный скандал. Лично я обеими руками за мирную и спокойную жизнь.

— Я не собираюсь поддерживать вашу ложь.

— А кто лжет, дорогая? Не я и не вы. Вы не планировали на сегодня ленч со Стивеном, правда? Ну а как бы вы сказали им, что собираетесь это сделать? Это расстроило бы старых леди, да и вас — после беседы с ними. Надо радоваться, что все сложилось так удачно. По-моему, вы слишком хорошо воспитаны, чтобы бегать за молодым человеком и напрашиваться на приглашение.

Кандида взглянула на Дерека, не скрывая своего возмущения. Он ей нравился — не мог не нравиться, — но иногда ей хотелось надавать ему пощечин, и это желание обуревало ею по несколько раз в день.

— Не притворяйтесь идиотом — вы прекрасно понимаете, о чем я говорю.

Дерек пожал плечами.

— О, как вам будет угодно. Мы приезжаем домой и сообщаем: «Дорогие тетушки, Кандида вкусила ленч в обществе Стивена, а я»… Интересно, а где в таком случае его вкушал я? Как вы думаете, сумею ли я убедить их в том, что у меня случился провал в памяти, как у тех бедняг, которые попадали в сомнительные заведения лет на семь, а возвратившись, с улыбкой говорили, что ничего не помнят?

— Я так не думаю.

Дерек рассмеялся.

— Вот и я тоже. Кроме того, лучше держать эту версию про запас, на крайний случай, не правда ли? Ну сами подумайте: какой смысл в подобном скандале? Это будет неприятно им, это будет неприятно мне, а если бы у вас было доброе, истинно женское сердце, то и вам тоже.

Щеки Кандиды вспыхнули.

— Значит, мир любой ценой?!

— И спокойная жизнь. Вы абсолютно правы!

Кандида смотрела в окно, за которым моросил дождь.

Низкое серое небо и ровная серая дорога, голые ветви кустов в живых изгородях и поля, все краски которых были смыты дождем, монотонность скуки и уныния. Что толку злиться? Дерек обращал на ее злость не больше внимания, чем на струящиеся с крыши машины потоки воды. Как вода с крыши машины, как с гуся вода. Было в нем что-то такое, что не позволяло ничему прорваться внутрь: веселая бравада и сияющая улыбка, они надежно защищали то, что было в его душе что бы там ни было. Повинуясь внезапному импульсу, Кандида спросила:

— Дерек, вы действительно… вы на самом деле их любите?

Секунду-другую Дерек смотрел на нее, и его темные глаза улыбались.

— Наших милых старушек? Разумеется! За кого вы меня принимаете?

— Сама не знаю — в этом вся беда. И потом, я же спросила «на самом ли деле»…

Дерек рассмеялся.

— Дорогая, не слишком ли вы настойчивы? Давайте представим себе, что я — хитроумный злодей, вроде того парня, что служил у них прежде, этого Алана Томпсона, и что сбежал со всеми деньгами, которые смог найти и несколькими фамильными драгоценностями. Ну хорошо, предположим, что я ничем не лучше его. И вот вы спросили меня, люблю ли я тетушек. Что я, по-вашему, должен был ответить? Клясться в этом при каждом удобном случае? Я бы был круглым идиотом, если бы этого не делал… Но безнаказанно сбежать — это было бы слишком большой удачей для мошенника и вдобавок дурака. Поэтому, когда говорю вам, что я действительно их люблю, вы поверите мне не больше, чем я поверил бы сам себе — вот и все.

— Я думаю, что вы любите мисс Кару, — сказала Кандида задумчиво.

Дерек кивнул.

— Ну, так оно и есть, что бы вы там ни думали. Они обе очень добры ко мне.