Убийство чёрными буквами - Пол Андерсон Страница 17

Ямамура сел поудобней.

– Оуэнс без очевидных причин несколько дней болтается в Беркли, – сказал он. – Побывал в субботу вечером в клубе писателей, но ушел рано и, очевидно, был в Городе. В отеле сказали, что он лег спать поздно, но когда пришел, никто не помнит. В воскресенье днем играл в гольф, потом вечером снова исчез из вида. С тех просто был … повсюду. Скучающий, одинокий, но чего-то ждущий.

– Короче, – сказал Кинтайр, – возможно, он…

– Сделал это лично? Не знаю. Все возможно. Возможно, ему просто нечего было делать. Горничная в отеле говорит, что он из тех, кто лапает девушек. Конечно, если убийство совершено через кого-то другого, все эти расписания не имеют смысла.

– Конечно, – согласился Кинтайр.

8

У Брюса был кабинет общий с еще четырьмя ассистентами, но сейчас их не было. Без людей кабинет казался пустым.

Кинтайр в последний раз просмотрел содержимое стола. Очень мало того, что может принадлежать человеку лично. Несколько записей в блокноте. Лист бумаги, покрытый какими-то каракулями. Фотография Марджери, несколько справочников и толстая папка с материалами, относящимися к его работе. И больше ничего. Все можно унести за один раз.

Кинтайр занялся оставшимися студенческими работами. Это механическая работа: мало кто из первокурсников сегодня способен на оригинальность, если не считать того, как они фантастически искажают слова. Большая часть его сознания была свободна. И ему пришло в голову, что есть некий элемент, связывающий всех участников этого дела. Итальянское происхождение и культура.

Анжело, Мария, Гвидо Ломбарди. Все родились в Генуе.

Брюс Ломбарди. Родился здесь, но ориентирован на прежнюю страну, писал диссертацию, посвященную толкованию средневековой итальянской рукописи, переписывался с дядей из итальянской тайной службы.

Коринна Ломбарди. Сестра Брюса, тоже говорит по-итальянски.

Марджери Таун, девушка Брюса. Да, здесь связь слабая.

Он сам, Роберт Кинтайр. Аспирантом изучал Возрождение. Аспирантская стипендия позволила ему с 1949 по 1951 год жить в Италии; защитил докторскую диссертацию в Калифорнийском университете на материале малоизвестных социологических текстов, предшествовавших Макиавелли и оказавших влияние на флорентийского реалиста; вернулся в Италию по другому гранту, чтобы продолжить свои исследования; сейчас преподает и работает над книгой, которую прочтут только специалисты.

Джейбез Оуэнс. Много раз бывал в Европе, включая Италию. Утверждает, что в качестве ученого-любителя обнаружил некую непристойную корреспонденцию Борджиа, которую использовал с большой выгодой для себя.

Джеральд Клейтон. Во время последнего периода войны служил офицером в Квартирмейстерском корпусе[19] в Италии. Сразу после демобилизации приехал сюда, но вскоре вернулся с американской франшизой нового образца итальянских моторных скутеров. С тех пор половину времени проводит за границей, поставляя все больше количество европейских товаров на американский рынок – от автомобилей до косметики. Интересуется рукописями. Итальянские ученые отыскали для него несколько рукописей, он их купил и отправил домой. «Книгу ведьм» купил в Сицилии и привез во время деловой поездки прошлой осенью в Сан-Франциско. Узнал, что Кинтайр нужный ему специалист, встретился с ним и попросил осмотреть книгу и определить, чего она стоит. Кинтайр передал этот проект Брюсу; из него получилась бы хорошая магистерская работа. Клейтон дал несколько тысяч долларов как исследовательский грант; это дало Брюсу возможность заняться проектом. С тех пор Клейтон часто виделся в Брюсом и Кинтайром и искренне, хотя и не очень глубоко интересовался работой молодого человека.

Джин Майкелис. Служил во флоте в Средиземном море. Да, Брюс упоминал об этом. Интересный вопрос, что могло происходить во время увольнений Джина на итальянский берег.

Питер Майкелис, отец Джина. Обозлен на семейство Ломбарди.

Терри Ларкин. Никакие связи не известны, но в этой земле множества рас все возможно.

– Святой Иероним, – сказал Кинтайр, – так я скоро буду искать «Черную руку».[20]

Но какими бы мелодраматичными и невероятными ни казались факты, это все равно факты.

Он кончил работу к полудню, убрал все заметки и отчеты и достал из сейфа «Книгу ведьм». Он хотел лучше познакомиться с книгой.

Кабинет Брюса слишком пуст. Кинтайр взял рукопись и папку с заметками Брюса в свой офис. Конечно, здесь так же пусто и одиноко, но по крайней мере более знакомо и привычно. В окно можно посмотреть на газоны, цветущие деревья и солнечный свет на них – не думать о Брюсе, который лежит в холоде под простынями.

Он осторожно положил книгу на стол. Ей почти шестьсот лет.

Зазвенел телефон. Кинтайр удивленно вздрогнул, выбранил себя и поднял трубку.

– Алло?

– Кинтайр? Джейбез Оуэнс.

– О. В чем дело?

– Я позвонил вам домой, но вас не было. Я попытался… Как поживаете?

– Живу. По какому случаю звонок?

– Я подумал… Мне бы хотелось поговорить с вами. Не согласитесь ли встретиться со мной за ланчем?

– Нет, спасибо. – У Кинтайра есть планы получше, чем смотреть на представление Оуэнса. – Я занят.

– Вы уверены?

Голос звучал встревожено.

– Совершенно. Я буду здесь несколько часов. Выйду только за сэндвичами. – Намеренно зло: – Мне нужно поработать над проектом Брюса. А потом…

А что потом? Ну, он сегодня еще не звонил Марджери. Наверно, нужно с ней встретиться.

– У меня встреча, – закончил он.

– О. – Неуверенно. – Не мог ли бы я заглянуть к вам в офис? Дело срочное и, возможно, полезное вам.

– Конечно, – сказал Кинтайр, вспомнив свое желание поиграть в частного сыщика.

Он назвал Оуэнсу номер своего кабинета и повесил трубку. Потом вернулся к «Книге ведьм».

Это толстый палимпсест[21], размером чуть больше кварто. Переплет, пострадавшая от времени кожа с железными застежками, вероятно, на сто лет моложе самого тома. Кинтайр взял в руки тяжелую книгу, открыл и посмотрел титульную страницу.

Liber Veneficarum[22]

Книга ведьм, их труды и дни. Составлено по рассказам и записям достойных доверия людей. Подготовлено в сицилийском аббатстве Святого Иоанна по приказу аббата Роджеро для внимания и использования нашей святой матерью церковью.

Когда Клейтон привез книгу, Кинтайр только бегло просмотрел рукопись, написанную унциальным шрифтом. Он знал, что в средние века культ сатанистов достиг значительных размеров, отчасти как пережитки язычества, отчасти из социального протеста, но в число его непосредственных интересов это не входило. У человека есть время для изучения немного, прежде чем его снова заберет тьма.

Затем он открыл папку Брюса и стал читать его заметки. Некоторые в машинописи, но многие написаны такими каракулями, которые разобрать трудней, чем вульгарную латынь XIV века. Но записи в порядке, с четким указанием источников и