Жертва 2117 - Юсси Адлер-Ольсен Страница 17

Хоан глубоко вдохнул сухой воздух, чувствуя свое полное бессилие. В его распоряжении оставалось тринадцать дней, и он уже потратил порядочную часть своего скромного бюджета.

Хоан вернулся к ограде. Что, если снова войти туда и попросить разрешения посетить мужское отделение? Может быть, появится возможность получить дополнительную информацию. Но захотят ли его впускать, пока продолжаются допросы?

Он вспомнил выражение лица редакторши, когда та выдвигала свой ультиматум, и принял единственно возможное в этой ситуации решение. Начиная с этого момента он будет нести бред сивой кобылы и выдаст трогательную красочную историю о старой женщине и ее несчастной судьбе. Он установил, что ее убил мужчина, который также издевался и над двумя другими женщинами. Остается сочинить какую-нибудь концовку. Что касается мотива для убийства, то за этим дело тоже не станет, нехватки фантазии у Хоана никогда не наблюдалось.

Это ведь и правда перспективная идея. Газеты всего мира купят продолжение истории об убийце на свободе, в особенности теперь, когда благодаря фотографии его можно будет идентифицировать. А если в редакции найдется специалист, то там пропустят фотографию через фотошоп и покажут мужчину в безбородом варианте.

Поэтому он отправится в Никосию и начнет продвигать сочиненную им историю с использованием фольклора и эпизодов гражданской войны, которые связаны со становлением Кипра как независимого государства. Хоан твердо решил, что не останется должен ни одного евро редакции, когда вернется в Барселону. Может быть, ему удастся найти кого-нибудь здесь, на острове, чтобы подзаработать, так что он наскребет небольшую сумму, благодаря которой сможет какое-то время посидеть дома, пока не подыщет новую работу.

Тут же оставалось только сделать несколько снимков лагеря беженцев, после чего он найдет себе какой-нибудь пристойный отель и насладится мягкой постелью.

Он как раз собрался снимать, когда увидел женщину с ведром для мытья полов, которая шла через двор прямо к нему.

Когда он захотел сфотографировать ее, чтобы придать репортажу побольше местного колорита, она застыла и подняла руку в знак протеста.

– Будем делать все быстро, – сказала она, дойдя до ограды. Это была та, что кричала о разнице возраста двух исчезнувших женщин. – Дай мне сто евро, и я расскажу тебе то, что знаю, а это больше, чем могут рассказать все другие.

– Но я… – только и успел он сказать, как она просунула пальцы сквозь сетку ограды.

– Я знаю, кто этот человек. И знаю, что случилось, поторопись. – Она пошевелила пальцами. – Они не должны видеть меня здесь.

– Кто, персонал?

– Вовсе нет. Половину денег я отдам охраннику, так что персонал в курсе дела. Я боюсь других женщин. Они сейчас выйдут на прогулку, и если увидят, что я с тобой разговариваю, то меня убьют.

– Убьют? – Хоан стал торопливо искать портмоне.

– Тут есть женщины, которые не такие, как мы, их прислали бандиты, они с нами не разговаривают. Они бежали от сирийской армии и должны устраивать повсюду в Европе теракты. В тех странах, куда их пошлют в соответствии с квотами.

Хоан покачал головой, история казалась невероятной.

– Ты получишь сейчас пятьдесят евро, а если твой рассказ будет убедительным, то еще пятьдесят, хорошо? – Ему пригодится все, что сделает историю более сенсационной.

Она сунула купюру под свой платок.

– Я слышала, как старая женщина назвала мужчину с бородой по имени, и уверена, что именно по этой причине он с ней разделался. Он сохранял это в тайне, потому что он террорист, как и тот второй, который утонул. Единственная причина, по которой они взяли нас с собой в плавание, чтобы они могли потом раствориться в толпе, только поэтому.

– Как его имя?

Она просунула пальцы сквозь сетку.

– Сначала вторые пятьдесят, поторопись. – Она пнула сандалией сухую траву, поднялось облако пыли. – Я скажу еще кое-то.

– Как я узнаю, что ты не врешь?

Она оглянулась. Если она так боится, то должна быть реальная причина?

Когда он протянул вторую купюру, она спрятала ее на груди. Значит, эту она возьмет себе.

– Когда наша группа собралась на берегу в Сирии в ожидании резиновой лодки, мужчина с бородой вышел вперед и стал распоряжаться, – сказала она. – Тогда он называл себя Абдул-Азим, то есть Слуга Всемогущего, но женщина, когда мы были уже в лодке, назвала его Галибом, что значит Победитель. Он разозлился и не раздумывая вонзил ей шило в шею. Он прекрасно знал, что и как делать, казалось, что он готовился к этому. Кровь застыла в моих жилах в этот момент, но, к счастью, он меня не заметил. – Она закрыла руками рот, чтобы не вырвался крик ужаса.

– Что значит «готовился»?

– А шило, которое вдруг оказалось в его руке? А его поза рядом с той женщиной, чтобы удобнее было проткнуть ей шею? И после этого он сразу же вонзил шило в лодку.

– Но что же женщины, которые были вместе с убитой? Почему они не вмешались?

– Они сидели спиной и не видели происходившего, но закричали, когда, обернувшись, увидели, что она исчезает в море. Младшая хотела прыгнуть следом, но Галиб удержал ее. Когда тело выбросило на берег, женщины обвинили его в ее смерти, но он приказал им замолчать и сказал, что им надо быть осторожными, иначе их постигнет та же участь.

– Откуда ты это знаешь? Может быть, ты говоришь так, только чтобы получить деньги? Почему я должен тебе верить?

Выражение ее лица с быстротой молнии изменилось, волнение обратилось в гнев.

– Покажи мне еще раз фотографию мужчины и двух женщин!

Хоан прокрутил фотографии на дисплее.

– Вот эта?

– Видишь двух женщин и мужчину! А теперь посмотри, кто стоит за ними. Это я. Я слышала все, что они говорили.

Хоан увеличил масштаб. Ее черты были не очень четкие, но это была ОНА. И внезапно эта тщедушная, испуганная женщина стала его главным свидетелем, мечтой любого журналиста, первоисточником и доказательством надежности истории. Воистину фантастика.

– Как твое имя?

– Зачем тебе это? Хочешь, чтобы меня убили? – И она пошла прочь от ограды, качая головой.

– Куда пропали те две женщины и мужчина? – крикнул Хоан ей вслед. – Ты видела, как они отошли от этой группы и от тех, кто их охранял?

Она остановилась на расстоянии десяти метров.

– Этого я не знаю, но я видела фотографа в синей форменной куртке, которому Галиб подавал какие-то знаки. Сначала он был рядом с нашей группой и снимал Галиба и двух женщин, потом спустился