Некоторые подробности из жизни учеников старшей школы - Светлана Рощина Страница 17

Тут Изольда Михайловна снова замолчала и отвела взгляд в сторону. Тимофей Савельевич не решался прервать её молчание и морально начал готовить себя к тому, что разговор сейчас закончится и его попросят уйти, но Изольда Михайловна продолжила говорить.

— Однажды на берегу реки Марианна обнаружила беременную кошку. Она хотела принести кошку к нам, но у Филиппа аллергия на кошачью шерсть. Тогда Марианна решила подкармливать бедняжку, а заодно написала о несчастной кошке в чате города, и когда кошка окотилась, дочери удалось пристроить всех котят в хорошие руки. У Марианны было такое доброе сердце! Её даже животные любили! Ни одна собака на неё не лаяла, а иногда, я сама видела, как ей на волосы и плечи садились бабочки! Вот к Вам, к примеру, хоть раз бабочки садились на плечи, когда Вы шли по полю или гуляли по лесу? — неожиданно спросила Изольда Михайловна Тимофея Савельевича.

— Так сразу и не ответишь, — смущённый таким вопросом, произнёс Елисеев.

— Значит, не садились. Иначе Вы бы запомнили, — резонно заметила Изольда Михайловна. — И ко мне не садились. И к сыну. И к мужу. А к дочери садились. Наверное, потому, что она сама была похожа на цветок. Такой же свежий, юный и прекрасный как бутон розы, — с гордостью добавила несчастная мать, и Тимофей Савельевич не стал с ней спорить.

— Марианна ходила в музыкальную школу, училась играть на фортепьяно, — продолжила рассказывать о дочери Изольда Михайловна. — У Марианны был абсолютный слух, и одно время я думала, что она захочет заниматься музыкой дальше и поступит в Консерваторию. Но у неё было много талантов. Ей легко давалась математика. А год назад она увлеклась изучением иностранных языков. В школе учила английский, но сама нашла в Интернете какие-то онлайн-курсы и стала изучать французский. А затем итальянский. Я даже удивлялась, как легко ей давались иностранные языки! У меня, например, с этим всегда были сложности, — сокрушённо добавила женщина.

— Наверное, Марианна унаследовала склонность к языкам от отца, — решил высказать свою мысль Тимофей Савельевич, и Изольда Михайловна согласно закивала.

— Так и есть! Её отец тоже владеет несколькими иностранными языками. Четырьмя, если мне не изменяет память.

— Да? — удивился Тимофей Савельевич. — А я думал, Максим Фёдорович преподаёт в школе физику, а не иностранный язык.

— Вы правильно думали, — вновь кивнула его собеседница. — Максим, действительно, преподаёт детям физику.

— Что ж, и у учителя физики может быть необычное хобби. Когда поедете за границу, вам очень поможет тот факт, что муж свободно говорит на нескольких иностранных языках.

— Вообще-то я имела в виду не Максима, — невозмутимо сказала Изольда Михайловна и пристально посмотрела на Тимофея Савельевича.

— О-о! — протяжно произнёс наш герой и понимающе закивал головой. — Извините. Я не знал, что Максим Фёдорович — ваш второй муж.

— Нет, Максим — первый и единственный мой муж, и другого, наверное, никогда не будет. Но Марианну я родила не от него, — без малейшей неловкости, сообщила свою семейную тайну Изольда Михайловна. — Думаю, теперь уже нет смысла хранить эту тайну.

— Простите, — снова принялся извиняться Тимофей Савельевич. — Я, наверное, повёл себя чересчур бестактно, задавая слишком много вопросов.

— Вы не спросили у меня ничего такого, о чём я бы сама не хотела говорить, — постаралась помочь своему собеседнику выйти из затруднительного положения Изольда Михайловна.

— Вы очень любезны, — произнёс в ответ Тимофей Савельевич. — И заранее прошу прощения за свой следующий вопрос, но Вы сами об этом упомянули. Не могли бы Вы рассказать об отце Марианны? Ведь не исключено, что именно этот человек имеет непосредственное отношение к смерти Вашей дочери!

— Настоящим отцом моей девочки является мой муж Максим! — твёрдым, не допускающим возражений тоном, ответила Изольда Михайловна, мгновенно встав на защиту чести своей семьи. — Он вырастил и воспитал её, и только благодаря ему Марианна выросла такой хорошей девочкой!

— Безусловно! — тут же принялся соглашаться Тимофей Савельевич. — Я абсолютно уверен в том, что Максим Фёдорович, будучи профессиональным педагогом, приложил массу усилий для того, чтобы Марианна выросла таким замечательным человеком! Его отцовская любовь и терпение помогли девочке развить в себе самые лучшие качества. Но не стоит исключать и тот факт, что родной отец девочки тем или иным образом причастен к несчастной судьбе дочери.

— Родной отец Марианны умер, поэтому никак не может быть причастен к смерти дочери, — решительно заявила Изольда Михайловна.

— Извините, — сконфуженно проговорил Тимофей Савельевич.

— Он был очень достойным человеком, который даже в мыслях не позволил бы себе кому-нибудь навредить!

— Я понимаю: это ваше семейное дело! И при других обстоятельствах я бы не позволил себе задать Вам ни одного лишнего вопроса, но мой долг обязывает меня докопаться до истины. И потому я ещё раз задам Вам прежний вопрос. Кто биологический отец Марианны?

Изольда Михайловна с вызовом посмотрела на Тимофея Савельевича.

— Этот человек достаточно известен, и, будь он сейчас жив, я бы не стала называть его имя, чтобы дать Вам возможность явиться к нему со своими обвинениями. Этот человек выше всех подозрений! Но, к несчастью, он тоже умер, как и его дочь, поэтому Вы уже не сможете никоим образом бросить тень на его репутацию. Да и допросить его Вы тоже не сможете, поэтому я назову его имя, хотя, возможно, Вы мне не поверите. Но проверить правдивость моих слов возможности у Вас тоже не будет. Так что придётся поверить мне на слово, — сказала Изольда Михайловна, после чего отвернулась от Тимофея Савельевича и отошла в сторону.

Минуту или две она просто смотрела в стену, пребывая в своих мыслях, после чего сказала:

— Это Эмиль Юльевич Адам. Учёный. Когда-то он был моим преподавателем. Я ведь училась в столичном медицинском институте! И у нас был роман, — после этих слов она снова замолчала, но Тимофей Савельевич не говорил ни слова, и Изольда продолжила. — Я знала, что он был женат и был гораздо старше меня, но мне было всё равно. А потом я забеременела, и Эмиль предложил прервать беременность. Он сказал, что не может развестись, и если узнают, что от него забеременела студентка, его карьере конец. Он тогда как раз должен был защищать докторскую диссертацию, и подобный скандал его бы просто уничтожил. Но я не стала делать аборт. Просто не могла убить его ребёнка. Поэтому я взяла академический отпуск и поехала домой, сюда, в Плющанск. Здесь встретила Максима,