Осень с детективом - Евгения Михайлова Страница 17

Во избежание недоразумений хочу подчеркнуть, что меня зовут Фелис, именно Фелис, а не ФелиКс, без буквы «К», потому что «felis» не что иное, как латинское именование «кошки».

Я женат, и у нас с Марусей 38 детей – трое из них, должен с гордостью заметить, пошли по моим стопам и служат в полицейских силах особого назначения.

Мы, кошачьи, существуем с совершенно другой скоростью, чем вы, люди. Сердце у нас бьется в два раза чаще; температура тела на целый градус выше. Оттого, что мы столь быстро живем, умираем гораздо раньше. Но такова природа, и я надеюсь, что судьба подарит мне еще пару лет беспорочной службы, а затем десятилетие спокойной пенсии.

Жаль, конечно, будет расставаться с Настей. Я немного ревную, думая о том, что после меня к ней в пару поступит новый боевой кот, а потом, возможно, и другие.

Но я стараюсь относиться к этому философски. Что делать, если мы, коты, столь совершенные животные! Оттого и живем на более высоких оборотах, и умираем раньше вашего.

С Настей мы вместе шесть лет, с тех пор, как я пришел в отряд. По-старорежимному она бы именовалась моей «хозяйкой». Но после ВВР (Великой видовой революции) это насквозь неполиткорректное и устаревшее понятие упразднено. И с Настей мы партнеры.

На сегодня, 10 октября 2235 года, у нас с ней был запланирован визит в ветеринарную клинику «Равновесие». Клиника располагалась в респектабельном районе, в отдельно стоящем здании под сенью платанов и кленов. Желтые и красные листья с дерев осыпали двор, улицу и крышу лечебницы. Однако, несмотря на видимую буржуазность, ветеринары давно ходили у нас под подозрением. А недавно мимо лечебницы пробегал наш барбос, знатный нюхач Мухтар XIV. У него, справедливости ради замечу, как и у прочих канис фамильярис, нюх лучше нашего, фелисовского, раз в десять. Потому он и доложил по команде, что творятся в «Равновесии» дела не слишком законные. Теперь нам с Настей предстояло подозрения подтвердить (или опровергнуть).

Дело в том, что именно ветеринарные клиники (а также человеческие больницы) стали рассадником, откуда в последнее время принялись распространять импалы – наркотики нового образца, настоящий бич двадцать третьего века. Теперь от потребителя этой дури не требовалось вдыхать порочный ядовитый дым, нюхать отравляющие кристаллы или делать самому себе гнилостные инъекции. Нынче наркотик стал электронным. Распространители, за изрядную мзду, меняют прошивку у имплантов – для людей в больницах, для животных в ветлечебницах.

Благодаря новой прошивке клиент может сам, усилием мысли, активировать центры удовольствия у себя в мозгу. Теперь, чтобы получать кайф, ему не требуются ни еда, ни секс, ни вино, ни валерьянка. Клиент бесконечно раздражает свой центр эйфории, не отвлекаясь ни на что в реальной жизни. Он не спит, забывает есть, пить, не говоря о выполнении социальных обязанностей. Вскорости отравленный человек (или животное) полностью погружается в мир сладких грез, ни на что не реагируя и замаривая себя сладкими видениями до полного изнеможения.

Попыткам излечения подсевшие на импалу бешено сопротивляются. Но если не делать обратной операции, не извлекать из чипа зловредную программу, то в среднем для кота или собаки-наркомана срок жизни после заражения составляет не более трех-четырех месяцев. Человек протягивает до полутора-двух лет. Совершенно естественно, что импала строжайше запрещена во всех государствах Твердой Земли и в Подводной республике. За ее распространение полагаются огромные сроки каторжных работ, обычно на лунных рудниках: двадцать или тридцать лет – для человека. И семь, а то и десять – для кота или собаки.

Но все равно: суммы, которые платят клиенты за импалу, столь огромны, а себестоимость самой вредоносной программы настолько ничтожна, что тысячепроцентная прибыль привлекает в сей грязный бизнес все новые преступные группировки.

Как удалось вынюхать нашему Мухтару XIV, работавшему под прикрытием, клиника «Равновесие» курировалась наркомафией. Именно там, как он доложил по команде, клиентам в их чипы устанавливалась импала – котам, собакам, а иногда и людям. Нам с Настей следовало проверить это.

Мы с ней доехали по «трубе» от управления до ближайшей к клинике станции, а там прошлись пешком. Двухэтажные особняки для проживания людей утопали в растительности. Сейчас она сменила свой цвет с зеленого на желтый и красный, и мне, в силу особенностей моего кошачьего зрения, которое фокусируется на том, что находится на расстоянии пяти-шести метров от носа, она казалась расплывчатым зелено-красно-желтым пятном. Было очень красиво: будто идешь внутри разноцветного тоннеля.

Я изо всех сил сдерживал свои древние инстинкты: хотелось отвлекаться на разнообразные, в том числе очень привлекательные, запахи, которые со всех сторон улицы долетали до ноздрей. В чистом и теплом осеннем воздухе ароматов было очень много. Но я был спецкот, который шел на спецзадание, и мне, конечно, не пристало вести себя подобным образом – вдобавок на глазах партнера.

Мы вошли в лечебницу незадолго перед обедом. Несмотря на то, что теперь каждая чипированная кошка (да и собака) могла приходить в ветклиники самостоятельно, посещать их вместе с человеком считалось хорошим тоном, древней, освященной веками традицией.

Клиентов в «Равновесии» не оказалось. За стойкой за своим стационарным компьютером скучал человек: администраторша лет сорока. Звякнул колокольчик у двери, женщина в белом халате и наколке в волосах подняла на нас с Настей глаза. Мы поздоровались, мой партнер спустила меня с рук и поставила на стойку перед дамой.

Я вдохнул воздух больницы и почувствовал (неуловимый, конечно, человеком) тонкий привкус разлитого в воздухе разврата. Обычно администраторы, которые устанавливали импалу, строжайше воспрещали пробовать наркотик на месте, однако многие клиенты не могли удержаться, чтобы не начать кайфовать. Отголоски этого удовольствия чувствовались. Я еле заметно подмигнул Настюше: мол, все точно, мы пожаловали по адресу. Она прочитала мой сигнал и сразу взяла быка за рога.

– Я от Досси, – сказала она. Доссей звалась старая кошка-наркоманка, третьего дня погибшая от передоза.

Василий, командир нашей группы, снабдил нас оперативной информацией, что вроде бы она чипировалась импалой здесь, в «Равновесии».

– От Досси? Кто такая? – холодно отвечала администраторша.

– Она тут у вас лечилась, – продолжила Настя. – Ну, вы понимаете, от чего.

– Не понимаю. – Лед, исходящий от женщины, стал ощутим настолько, что в помещении будто похолодало.

– Хочу, чтоб вы нас импалой ширнули, – напрямик проговорила Настя. – Сперва моего партнера-котика, – она кивнула в мою сторону, – а если его годно вштырит, тогда и меня.

– Вы нас с кем-то путаете, – отвечала дама. – Мы такими вещами не занимаемся.

Что ж! План «а» явно не удался, да я,