Франк Тилье - Пандемия Страница 18

– Да. Там, в конце зала, есть кафе. Действительно, ничто не мешает пройти прямо туда.

Александр вернулся в зал, оглядел стены, потолки:

– Камер видеонаблюдения нет?

– Зачем они? Что-то вы меня тревожите, еще и в масках.

– Нет ли больных среди кухонного персонала? Симптомов гриппа? – Жакоб показал на свою маску. – Поэтому мы их и носим. Мы исследуем способы распространения гриппа, часто контактируем с больными.

– А, понятно. Э-э… насколько я знаю, нет.

Начальник ГМР направился к стойке и присоединился к своим подчиненным. Неужели они ошиблись?

– Вы можете все-таки пойти проверить?

– Конечно.

Он ушел. Амандина рассматривала стойку. Все в свободном доступе, фрукты, йогурты, куски торта, закуски, напитки, хлеб. Только основные блюда – судки для которых еще пустовали – были защищены закругленным стеклом. Кассы располагались подальше, в конце стойки. Как заметил Жакоб, можно было не только войти в ресторан без чека, но и взять поднос, набрать еды и, например, развернуться, не пройдя через кассу.

Молодая женщина размышляла. Она представляла себе «их человека», имеющего при себе исключительно заразный вирус, крошечную невидимую бомбу. Даже если у него их было феноменальное количество – миллиарды частиц, – они могли уместиться в сосуд размером с булавочную головку. Но он, наверно, растворил их в жидкости, чтобы распространить более эффективно и широко. Он наверняка очень нервничал в окружении полицейских, жандармов, судейских. Как не броситься в глаза? Как выложить вирус куда-то, не привлекая к себе внимания?

Она представила себе горячие блюда за стеклом. Добраться до них было трудно, однако именно в эту точку следовало бить, чтобы затронуть максимум народу. Запустить микроб в гигантское блюдо макарон. Вирусы гриппа передаются в основном воздушным путем, через капельки слюны, через аэрозоли. Но частицы вполне могут осесть на руках, а руки мы подносим ко рту, к носу. Вдыхаем вирус через контакт пальцев с дыхательной системой.

Амандина попыталась изобразить жест, достать рукой до виртуальных блюд. Нет, невозможно, надо изогнуться, чтобы дотянуться до них через стекло. Это бы наверняка заметили. И потом, вирусы не очень любят тепло.

Она вернулась к десертам и фруктам. Здесь все было намного проще. Можно было взять еду, потрогать и поставить на место. Достаточно выложить вирусные частицы, например, на яблоко, и заражение гарантировано. Но заразится только тот, кто съест яблоко, – не самый эффективный способ, чтобы охватить максимум человек.

Думай, думай…

Голос повара, который открыл им дверь, оторвал ее от мыслей. Он вернулся из кухни.

– Э-э, вы говорили о больных, – сказал он. – В кухне никто не болен, но один коллега говорит, что есть проблема с персоналом, который убирает и вытирает столы.

Три пары глаз устремились на него. Жакоб закивал: мол, продолжайте.

– Обычно их восемь, а вчера вышли только пятеро.

Амандина поднялась наверх. Большое окно выходило на зал ресторана. Она задумалась: уборщики и клиенты заразились, а повара – нет. Как же действовал «их человек»?

Прошло несколько минут. Жоан поднял глаза на Амандину:

– Кажется, я понял! Иди сюда!

Амандина сбежала по ступенькам. Жоан указывал на лотки с приборами. Молодая женщина ощутила прилив адреналина, внезапно поняв, что он имеет в виду.

– Ну конечно. Ножи, вилки. Это же очевидно. Легко, взяв вилку, выпустить вирус в лоток… И все, кто берет приборы, имеют шанс заразиться. Вирус на руках… Руки у рта…

– Это к тому же объясняет, почему сын Бюиссона не заболел, в отличие от отца. Лотков с приборами несколько. Кому не повезло, те заразились. Радикально, эффективно. Это же какие нужны мозги, чтобы прийти сюда и сделать такое под носом у полицейских. Мы имеем дело не с последним кретином.

– Как подумаю о трупах птиц на Рюгене, мурашки по спине… За всеми этими ужасами есть метод.

Жакоб достал телефон.

– Вы думаете, что уже слишком поздно? – спросила Амандина. – Что мы не сможем остановить вирус?

Пальцы Жакоба судорожно сжали трубку.

– На данный момент мы не задаем вопросов. Нас просят действовать, и мы действуем. Надо подключить коллег, искать больных и тех, кто с ними контактировал. Может быть, этот вирус не выдержит долгой дистанции, может быть… он не передается так легко, как классический грипп, от человека человеку. Может быть… внешние условия не позволят ему выжить. Пока я не хочу больше ничего об этом слышать, и не злите меня, ясно?

Он схватился за голову, потом набрал номер и прижал телефон к уху.

– Когда мы закончим, окажи мне услугу, Амандина. Съезди к Северине Карайоль и выясни, что с ней происходит. Я не могу до нее дозвониться. Мне понадобятся все.

25

Люси завезла близнецов в ясли и своим ходом добиралась до набережной Орфевр, а Шарко тем временем нетерпеливо ждал Поля Шене в приемной парижского Института судебно-медицинской экспертизы.

Здание из красного кирпича, расположенное на отшибе, на набережной Рапе, было как бы вторым домом сыщиков из уголовки. Прихожей расследований. Здесь вскрывали трупы, утопленников, выловленных со дна Сены, повешенных, попавших под машины, «гнилых», которых находили иногда спустя недели, умерших у себя дома в одиночестве, о чем никто даже не знал. Шарко давно сбился со счета, сколько раз он бывал в этих мрачных коридорах и сколько выпотрошенных трупов видел. Эти ужасы были частью его будней, все равно что покупать утром багет.

Шене вышел за ним, и они, поздоровавшись, углубились в сумрак здания. Шарко давно освоился с трупами, но так и не привык к запахам, пропитавшим стены и висевшим в воздухе. Здесь воняло смертью. Конечно, через пять минут он переставал это замечать, но преодолеть этот рубеж было всегда непросто.

– Надо договориться как-нибудь поужинать у нас. Приказ Люси. У тебя ежедневник при себе?

Шене достал телефон и посмотрел на экран:

– У меня лекции в разных местах и много занятий в университете в эти дни. После новогодних праздников, ладно?

– Забьем вторую субботу января. Одиннадцатое.

– Одиннадцатое? Там что-то намечено у родителей жены, и…

– Восемнадцатое января.

Медик постучал пальцами по сенсорному экрану:

– Записано.

Франк тоже записал дату в свой бумажный блокнотик.

Они вошли в один из многочисленных залов вскрытия. Острые углы, отточенные инструменты, нездоровый блеск металла. Одно из четырех тел, найденных на дне пруда, лежало на столе из нержавеющей стали, освещенное мощной хирургической лампой. Шене взял со стола несколько листков и протянул их Шарко:

– Вот копия первых выводов. Просто записки антрополога, официального заключения еще нет. Но главное здесь.

Лейтенант полиции сложил листки, сунул их во внутренний карман куртки и уставился на кости, которые сложили на столе скелетом. Под лампой были видны кусочки плоти, оставшиеся на черепе, ребрах, бедрах.

– Эксперт основательно поработал над этим, он продолжает с другими, выискивает детали, но уже можно сказать, что мы имеем дело со сходными случаями. В мешке было четыре тела взрослых мужчин кавказского типа. Приблизительный возраст – от тридцати пяти до пятидесяти лет. Примерный рост найдешь на листках.

Шене надел перчатки и взялся за лучевую кость.

– Смотри, плоть была съедена кислотой. Это видно по чешуйчатости корок, а некоторые кости почти сварены.

– Кислота… Радикальное решение.

– Всегда легче избавиться от скелетов, чем от целых тел. И главное, без риска разложения. Такие трупы гораздо труднее обнаружить. Если бы вашего убийцу не застукали, эти кости могли бы пролежать на дне пруда еще много лет. Во всяком случае, кислота – это не та бытовая химия, которую найдешь в продаже. Крутое средство. И потом, понадобились десятки литров на каждое тело. Реакция с плотью была бурной и скверно пахнущей.

Шарко представил себе убийцу в маске и перчатках, выливающего литры кислоты на распростертые на земле тела… Пары, едкий запах от соприкосновения с плотью… Каким чудовищем надо быть, чтобы сотворить такое?

– Трудновато сделать это в квартире.

– Нужно много места, причем укромного. И потом, время, чтобы кислота разъела плоть… Семьдесят кило дохлятины, ты только представь. Он наверняка делал это несколько раз, чтобы прийти к такому результату.

– Тип, который живет в уединенном месте. Или имеет погреб или сад, укрытый от посторонних глаз.

Шарко подумал об уголке, где убийца выбросил мешок: он явно знал эти места. Медон, лес. Должно быть, он все разведал заранее.

– Возможно. Но в подвале вряд ли, из-за сильных запахов и вредных испарений. Соседи бы учуяли. Разве что он действительно живет в уединенном месте. Как бы то ни было, пробы плоти ушли на токсикологический анализ. Идентификационные тесты ДНК скоро придут.

Поль Шене отложил локтевую кость.