Дэвид Моррелл - Инспектор мертвых Страница 18

Комиссар Мэйн кивнул:

– Восемь лет назад Мраморную арку демонтировали, чтобы освободить пространство для восточного крыла. В конце концов арку установили в Гайд-парке.

– Ее возвели в честь победы над Наполеоном, – заметил Де Квинси, – и она простояла на этом почетном месте всего четырнадцать лет, пока королева и принц не приказали убрать ее. Как быстро проходит слава.

– Боже вас упаси повторить это во дворце, – предупредил лорд Палмерстон.

Министр внутренних дел прошел по свежему снегу к воротам и назвал свое имя охраннику из гвардии, добавив:

– Ее величество ожидает нас.

Страж вытянулся в струнку и доставил гостей ко второму посту. Второй гвардеец, в свою очередь, сопроводил их к третьему. Наконец они подошли к напоминающему тоннель входу во дворец, откуда капельдинер повел их по лабиринту изумительной красоты коридоров.

Де Квинси, словно в одном из вызванных лауданумом видений, шел по мягкому ковру и любовался потрясающими сводами и роскошными люстрами, так что лорду Палмерстону пришлось поторопить его. Стены, оклеенные обоями, оштукатуренные, обшитые деревянными панелями и украшенные колоннами, были оформлены в стиле французского неоклассицизма с преобладанием розового и голубого тонов с обильной позолотой. Вплетение китайских мотивов создавало причудливый контраст, благодаря которому Де Квинси снова заподозрил, что погрузился в опиумные грезы.

Когда лорд Палмерстон просил аудиенции у ее величества, он, вероятно, настоял на строгой конфиденциальности разговора, поскольку провожатый направил гостей в сторону от тех помещений, где обычно проходили приемы, по пустынным коридорам и вверх по узкой лестнице, которой, возможно, пользовалась только прислуга. Чем дальше они углублялись в недра дворца, тем холоднее становилось.

Пройдя по другой лестнице и новым извилистым коридорам, они очутились в самом просторном помещении, какое Де Квинси видел в своей жизни. Оно было в три раза больше банкетного зала в доме лорда Палмерстона.

Однако поражен был не только Де Квинси.

– Тронный зал? – растерянно спросил лорд Палмерстон провожатого, показывая на окружающее великолепие. – Вы уверены, что не ошиблись? Конечно же, ее величество не могла назначить конфиденциальную встречу в подобном месте.

– Королева выразилась предельно ясно, милорд. Она сказала, что встретится с вами именно здесь. Прошу садиться.

Как только капельдинер удалился, Де Квинси подошел к окну, чтобы отдернуть занавески.

– Не трогайте здесь ничего, – остановил его лорд Палмерстон. – Садитесь и ждите. – Он указал на ряд стульев между французскими окнами, выдержанными, как и все во дворце, в неоклассическом стиле.

Посетители сели.

– Как жаль, что отец с матерью не дожили до этого дня и я не смогу рассказать им о том, что здесь видел! – вздохнул Беккер, исполненный благоговейного трепета.

В дальнем углу зала на возвышении разместился трон с пурпурным занавесом позади, создающим впечатление театральной сцены.

Эмили не сняла пальто и обхватила себя руками, пытаясь согреться.

– Раньше здесь было еще холоднее, пока не переоборудовали камины, – заметил Райан.

– Вы так говорите, будто уже бывали здесь прежде, – удивилась Эмили.

– Неоднократно, – ответил Райан. – Первый раз это случилось в сороковом году, после покушения Эдварда Оксфорда. Тогда во дворце не очень приятно пахло.

– Тише, – попросил лорд Палмерстон. – Королева может услышать.

– Но ведь я просто отдаю должное принцу Альберту, стараниями которого запах исчез, – возразил Райан. – Виной всему был дым от дурно устроенных каминов. Прислуге постоянно приходилось оттирать копоть с мебели. Вентиляция оставляла желать много лучшего, и, когда установили газовые светильники, все опасались умереть от удушья. Принц Альберт принял на себя заботу о дворце и быстро навел здесь порядок.

– Однажды я встретился с королем Георгом Третьим, – произнес Де Квинси.

– Тише, – повторил лорд Палмерстон. – Я слышу шаги.

– Когда мне было пятнадцать, я с помощью друга из благородной семьи получил приглашение на королевский прием в Виндзоре, – продолжал делиться воспоминаниями Де Квинси, вынимая из кармана бутылочку с лауданумом.

– Не надо, отец, – забеспокоилась Эмили.

Де Квинси со вздохом вернул бутылочку на место.

– Я прогуливался вдоль реки и повстречал короля в сопровождении свиты. «Как поживаете, молодой человек?» – спросил король. «Прекрасно, ваше величество», – ответил я. «Как ваше имя?» – осведомился он. «Томас Де Квинси, ваше величество», – сказал я. «Де Квинси, – повторил король. – Звучит вполне аристократически. Ваши предки были французами?» – «Они прибыли в Англию из Нормандии вместе с Вильгельмом Завоевателем, ваше величество», – объяснил я. Король удовлетворенно кивнул и пошел дальше.

– Значит, у вас такая древняя родословная? – спросил лорд Палмерстон изменившимся тоном.

– Нет, милорд.

– Но вы же сказали королю…

– Нужно было отвечать соответственно ситуации. Не мог же я признаться, что моя мать однажды решила добавить к своей фамилии частицу «Де», чтобы придать ей звучности.

– Так вы солгали королю? – изумился комиссар Мэйн. – Значит, Томас Де Квинси – не настоящее ваше имя?

– Ни один издатель не согласится печатать эссе автора с заурядной фамилией Квинси.

– Дорого бы я дал, чтобы никогда не встречаться с вами, – буркнул лорд Палмерстон.

В коридоре снова послышались шаги.

– Когда королева войдет, все должны встать, – проинструктировал спутников министр. – Мужчины пусть склонят головы, а мисс Де Квинси сделает реверанс.

Лорд Палмерстон смущенно посмотрел на свободную юбку Эмили. Судя по всему, он настолько привык к виду ее шаровар, что только сейчас сообразил, какое впечатление эта деталь туалета может произвести на королеву.

– Мы с комиссаром Мэйном подойдем к королеве и принцу, как только нам дадут понять, что готовы нас выслушать, – быстро продолжил он. – Инспектор Райан останется в отдалении, пока мы его не позовем. Сержант Беккер, а также мисс и мистер Де Квинси, – лорд Палмерстон саркастически выделил частицу «Де», – ни при каких обстоятельствах не должны двигаться с места и вступать в разговор. До чего же жаль, что вы сейчас не на пути в Шотландию.

– Мистер Де Квинси будет нам очень полезен, милорд, – возразил Райан. – Не сомневаюсь в этом.

Шаги зазвучали громче, и все поспешно встали, встречая самую могущественную правительницу в мире и ее ближайшего советника и возлюбленного мужа принца Альберта.

К 1855 году королева Виктория и принц Альберт уже пятнадцать лет состояли в браке. Заключению союза предшествовали большие трудности. Обычно муж занимал не подлежащее никакому сомнению главенствующее положение, вплоть до того что жена не имела никаких прав на имущество, которое сама привнесла в семью, не говоря уже о нажитом в браке. Но в этой исключительной ситуации права королевы поддерживала многовековая традиция: Виктория владела крупной собственностью, которую ее супруг никоим образом не мог контролировать. Более того, парламент настоял на более низком, чем у супруги, статусе Альберта, в результате чего их брачный союз стал самым не обычным во всей империи.

Его необычность проявлялась и в других отношениях. Как правило, женщины среднего и высшего сословия не обременяли себя никакой работой. Но управление страной – самая почетная деятельность, какую только можно себе представить. И если прочие жены были просто спутницами своих мужей, здесь в качестве спутника выступал принц Альберт.

Когда миновали свадебные волнения, у принца не было других дел, кроме как промокать чернила на документах, которые подписывала его супруга. Королева Виктория не приглашала его на встречи с премьер-министром и Тайным советом. Она не позволяла мужу изучать парламентские документы, на чтение которых сама тратила долгие часы.

Альберту оставалось лишь бесцельно бродить по коридорам дворца. Спасаясь от скуки, он взял пример со знатных женщин девятнадцатого века и занялся переустройством королевского дворца, которому требовались кардинальные перемены. Прежде слуги, отвечающие за уборку покоев, не имели права, вымыв окна с внутренней стороны, выйти наружу и закончить работу. Для этого существовали другие уборщики. Тем, кто подкладывал дрова в камин, не разрешалось разжигать огонь, за это важное дело отвечал другой человек. Система была настолько неэффективной, что недавно отремонтированный дворец мгновенно покрылся грязью и снова начал ветшать. Содержание резиденции, обремененной чрезмерным количеством слуг, требовало все больше и больше денег – на что парламент соглашался с видимой неохотой. Но когда принц Альберт избавился от лишнего персонала и упорядочил работу оставшегося, дворец преобразился на глазах, не говоря уже о значительном снижении издержек. И политические лидеры, поначалу невзлюбившие консорта, понемногу становились горячими его сторонниками.