Наталья Солнцева - Полуденный демон Страница 18

Валерия Михайловна опустилась на стул и прижала руки к сердцу.

– Тебя это умиляло… даже восхищало.

– Ребенок – не собака, чтобы водить его на поводке, – отрезал Морозов.

И тут же пожалел о своей резкости. Жена побледнела, ее губы задрожали, а глаза подернулись слезами. Она стала ужасно плаксивой в последнее время.

«Кризис среднего возраста, – подумал Николай Степанович и сел напротив нее за стол. – Нервы. Предсвадебная лихорадка. Жена принимает все слишком близко к сердцу. Она боится отпустить дочь, словно та уйдет от нас навсегда. Будь у нас еще дети, разлука с Лилей не воспринималась бы так болезненно».

Совершенно некстати ему пришла на ум старшая дочь Марианна, которая неожиданно ворвалась в его жизнь. Жене пока лучше не говорить о ней. Потом, конечно, придется признаться… возможно, познакомить их. Но не сейчас.

– …ты меня не слушаешь! – возмутилась Валерия Михайловна, и он опомнился, поднял на нее глаза, в которых мелькнула растерянность.

Всего на миг. Однако жена успела уловить это. У нее вертелся на языке вопрос, с кем он встречался в дешевом кафе «Попугай», но она не осмелилась задать его. Наверное, боялась услышать правду. По той же причине она не спросила, почему он спал в кабинете.

– Не беспокойся за Лилю, – попытался утешить ее Морозов. – Она сумеет постоять за себя. У нее мой характер. Она настоящая чертовка!

– Перестань, Коля…

Валерия Михайловна хотела сказать, что дочь не любит своего жениха, что Шлыков слабовольный, бесхребетный недотепа, который только и умеет тратить отцовские деньги… но смолчала. Еще она собиралась напомнить мужу о школьном романе Лиленьки с хулиганом и вертопрахом Гошей Спириным. Но почему-то тоже не посмела.

– Уж больно она смирная стала, – с горечью вымолвила мать. – На нее не похоже. Не дерзит. Ходит по магазинам, покупает то, что я советую. Со всем соглашается. Словно задумала что-то.

– Ну вот! – всплеснул руками Морозов. – То ты была недовольна, что дочь будто подменили, что в нее бес вселился. А теперь она, по-твоему, слишком смирная. Тебе не угодишь.

Валерия Михайловна хотела бы заплакать, облиться слезами, но из глаз выкатились несколько капель, и на том все. Видно, продолжалось действие снотворного.

– Мне пора, Лера, – муж похлопал сухой горячей ладонью по ее руке и встал, нетерпеливо вздыхая. – Побегу. Важное совещание.

«В кафе «Попугай»?» – чуть не вырвалось у нее.

Хотя вряд ли принято назначать свидания ни свет ни заря.

Жена Морозова задавалась извечным вопросом: «Чем другая женщина лучше меня? Она что, красивее? Умнее? Чего вдруг Морозова потянуло на сладенькое? Тем более, его дама далека от совершенства. Во всех отношениях».

– Иди, Коля… – обреченно вымолвила Валерия Михайловна, запахивая на груди халат.

Ее знобило. Нужно успокоиться. Переждать бурю. Может, все еще уляжется, и их жизнь потечет как раньше: с привычными всплесками, но – предсказуемо и надежно. Их семейная лодка достаточно крепко скроена, чтобы пойти ко дну от первого натиска непогоды.

Эти мысли не умиротворили Морозову. Она взяла телефон и принялась набирать номер дочери…

ГЛАВА 12

Италия, город Генуя. Осень 1927 года

–Синьор Пьетро! Синьор Пьетро! – радостно приветствовал молодого господина мальчишка-разносчик газет. – Вам как всегда?

Господин взял у него газеты, протянул несколько монет и торопливо зашагал к дому. Он снимал виллу на побережье, с видом на море. Дом окружал чудесный парк, разбитый на террасах. Рядом, на соседней вилле, жила Клод. Одинокая, чрезвычайно скрытная особа со своей служанкой. Она выходила прогуляться исключительно после захода солнца и жила весьма замкнуто. Попытка познакомиться с ней обычным способом окончилась для синьора Пьетро полным фиаско.

Он выяснил только, что между собой дамы говорили по-французски, а с остальными – на ломаном итальянском.

Пьетро Росси, который по своей доброте и учтивости несколько раз служил им переводчиком, тем не менее так и не получил приглашения скоротать вместе вечерок за бокалом вина.

Известно, что любая тайна возбуждает любопытство. И чем тщательнее она охраняется, тем сильнее томит желание проникнуть в нее. Стоит ли удивляться, что тайна мадам Клод будила воображение соседа и раззадоривала его. Он был упрям и не привык отступать.

Он решил во что бы то ни стало представиться прекрасной незнакомке, пусть даже для этого придется устроить пожар или ограбление. Почему нет? Поразмыслив, молодой человек остановился на последнем. Пожар – дело хлопотное и опасное. А ну как огонь разойдется не на шутку? И спасение двух прелестных соседок обойдется слишком дорого?

Синьор Росси предпочитал легкую добычу. Напрягаться сверх меры было не в его правилах.

Он нанял в порту двух мошенников, которые согласились за скромную плату забраться ночью в окно спальни мадам Клод и наделать переполоху. Разумеется, они не станут ничего красть. Просто напугают бедных женщин, и в тот самый момент, когда те лишатся чувств, – эффектно появится он, Пьетро Росси, отвергнутый, но готовый рискнуть жизнью ради безответной любви.

Его замысел удался. Подлые негодяи, которые посмели нарушить покой беззащитных женщин, были посрамлены и с позором изгнаны. Разумеется, синьор Росси совершенно случайно проходил мимо соседней виллы… он возвращался домой после поздней прогулки и, услышав крики, бросился на помощь. В благодарность за чудесное спасение мадам Клод, коверкая итальянские слова, пригласила Росси на ужин:

«Приходите ко мне завтра… я закажу рыбу и белое вино из нового урожая. Вы любите молодое вино?»

Он ответил ей на французском. Она потянулась за сигаретами, взяла одну и вставила в длинный нефритовый мундштук. Он галантно поднес горящую спичку. В окна комнаты ярко светила луна. На мадам Клод была только шелковая сорочка и накинутая сверху восточная шаль. Росси видел такие в фешенебельных парижских магазинах. Шаль сползла с ее плеча, обнажив молочно-белую кожу. После передряги, которую ей пришлось пережить, даме было не до приличий. Она даже не замечала, что не одета.

Возможно, Росси недооценивал ее, и она использовала ситуацию, дабы соблазнить его.

«Зачем? Ведь я и так у твоих ног!» – мысленно взывал он к неприступной красавице.

В неглиже Клод оказалась еще прелестнее, чем в модном наряде. Ее смоляные волосы мягкими волнами обрамляли лицо, грудь матово светилась, выступая из глубокого выреза. Сочетание жгучей черноты волос с жемчужной белизной кожи поразила и воспламенила Росси. Страсть взыграла в нем, и он с трудом сдерживался, чтобы не потребовать полагающуюся ему награду.

«Вы хорошо говорите по-французски», – медленно произнесла она, выпустив из алого рта облачко дыма.

«Я жил в Париже».

«Вот как?»

«Я коммерсант, – беззастенчиво лгал Росси. – А коммерция не знает границ. Я много путешествую. По морю и по суше. Моя жизнь проходит в разъездах».

«Что же вы продаете?»

«Предметы роскоши. Эксклюзивные вещи, которые не каждому по карману».

В этом он смело мог бы побожиться. Впрочем, его слова, кажется, не вызвали сомнений у мадам Клод. Она лениво улыбнулась и… позволила его пальцам коснуться своих.

«Меня зовут Пьетро, – сказал он. – Пьетро Росси».

«Пьер…» – на французский манер томно вымолвила она, блеснув в темноте зубами.

От звука ее голоса синьора Росси бросило в жар. Он наклонился и прильнул губами к ее плечу…

Так завязался их роман. К удивлению Росси, тривиальная интрижка переросла в нечто большее. Их встречи становились чаще и продолжительнее, и ему было все труднее не думать о Клод ежечасно, ежесекундно.

Вот и сейчас, читая газету, он поймал себя на том, что вместо букв и строчек перед ним маячит запрокинутое лицо Клод, ее разметавшиеся по подушке волосы, ее теплые губы, ищущие его губ…

Последнее свидание, когда она намекнула о своих подозрениях насчет Мими, совершило переворот в душе Росси. Клод каким-то образом узнала то, чего знать никак не могла. Она проникла в самые сокровенные мысли любовника, в которых он еще сам до конца не разобрался…

Разве не созревало в недрах его ума намерение пуститься следом за Мими в атлантическое плавание? Но как, черт возьми, Клод сумела угадать это?

– К дьяволу! – выругался он, отбрасывая газету.

Вилла, где он жил, фасадом была обращена на улицу, а заднюю сторону дома окружала галерея с выходом во внутренний дворик-патио. Здесь Росси любил отдыхать, просматривая газеты или созерцая морской пейзаж. Нынче ему было не до морских красот. Его снедало беспокойство. Виной всему послужили слова Клод: «Ты не итальянец… и не француз. И ты не коммерсант, Пьер…»