Алина Егорова - Колдовской оберег Страница 18

Первые три часа полета тащились медленно. На экране мелькали герои советской комедии – надоевшей еще в детстве и старой, как сундук бабы Нелли. Еду принесли нескоро, а других развлечений не было. Несмотря на полный салон, подходящих собеседников не нашлось. Справа от Юли спал толстый мужчина, каким-то чудом втиснувшийся в кресло, слева нянчила двоих детей молодая женщина. Сзади, держась за руки, ворковали влюбленные, и им ни до кого не было никакого дела. Помаявшись до Енисея, Юля уснула. Сон ее был тревожным. Все-таки неудобно путешествовать одной – за пазухой в мешочке на шнурке деньги, документы в рюкзаке. Вроде бы никто не станет копаться в вещах, что держишь при себе, но все равно неспокойно. Проснувшись, Юля первым делом проверила, на месте ли мешочек и не стал ли он тоньше. Она провела рукой под туникой в области живота и успокоилась – не обокрали. Открыла рюкзак, чтобы убедиться, что все на месте. Косметичка, конверт с документами, коралловые бусы, которые очень подходят к ее короткому черному платью, телефон, немного денег на дорожные расходы и неизменная керамическая фигурка уродливой куклы.

Отдохнув, Юля сидела в кресле и мечтательно улыбалась в предвкушении новой жизни – радостной, красивой, столичной. Сейчас ей нравилось все: и полет, и сонные пассажиры, и дорожная еда, и любезные бортпроводницы в своей морковной униформе. Впереди Юлю ждал Санкт-Петербург с его яркими впечатлениями и большими возможностями.

Это она Лерке по телефону так лихо рассказывала, когда звонила ей из Питера первое время, еще надеясь ее сюда заманить. Врала, как у нее все ладно получается: работа – мечта, жилье – сказка и город – солнце. А на самом деле все обстояло далеко не так.

Оказалось, что многообещающая должность офис-менеджера, на которую ее пригласили, подразумевает не управление офисными служащими, а нечто другое. На работе ее обязанностью было сидеть за стойкой ресепшн, открывать двери, следить за чистотой и за наличием в офисе питьевой воды и туалетной бумаги. Вечером гасить свет, закрывать все помещения и входную дверь, ночевать вне офиса возбранялось. Вдобавок ко всему Юле поручили рассылать рекламу и новости компании по имеющимся в корпоративной базе адресам. Работа была монотонной, оттого и утомительной. Ей легче было вымыть микроволновку, чем заниматься рассылкой. Жилье не порадовало – вместо ожидаемой уютной комнаты ей выделили какую-то конуру без окна. Город разочаровал холодом и моросью дождя, вечно спешащими, погруженными в себя горожанами. К прочим неприятным моментам добавился еще один, оказавшийся решающим.

Через месяц Юлю уволили. Произошло это в самый неподходящий момент, когда у нее почти не осталось денег. Юля хорошо запомнила тот день: пасмурный с утра, с противным моросящим дождем, холодный и отчаянно неудачный.

Было воскресенье – день, когда можно выспаться, а не вскакивать в девять и бежать в туалет, чтобы успеть умыться, до того как офис наполнится людьми. Ранним утром Юля проснулась от шороха, ей почудилось, будто кто-то пытается открыть входную дверь. Подошла, прислушалась – тихо. Показалось. А может, действительно кто-то приходил? Вернулась в постель, только уже не спалось – то тут, то там мерещились разные звуки, Юле казалось, что под окнами кто-то ходит. В Южном она жила на пятом этаже, а тут первый – такой низкий и такой опасный. Как люди вообще живут на первых этажах?! Если в сталинках и новостройках первые этажи почти как вторые, то в этом от окон до тротуара метр с небольшим – только ленивый не влезет. Что стоит сейчас кому-нибудь высадить стекло и зайти в гости? Она и пикнуть не успеет, как получит по голове. Не зря же работодатель предложил ночевать в офисе. Ему попросту понадобился бесплатный сторож! Значит, действительно есть чего опасаться.

Проворочавшись до десяти, Юля встала. Прошлепала на кухню – в закуток со столиком, микроволновкой и холодильником. В холодильнике обнаружились контейнеры с комплексным обедом: супом, котлетами, салатом, сиротливо лежал засохший кусочек сыра, кефир, сметана, нашлось даже растительное масло. И все чужое – сотрудники компании «СОН» в большом количестве тащили на работу продукты, будто запасались на голодный сезон. Юля же, напротив, к вопросу продовольствия относилась крайне беспечно. Накануне она поужинала в кафе, ничего не купив на завтрак.

Голод – не тетка, к полудню девушка выбралась в ближайший гастроном. Чтобы туда добраться, нужно пройти через сквер, а в нем вода и грязь после ночного дождя. В обход, по проспекту, слишком далеко. Выбирая сухие участки, Юля осторожно ступала по посыпанной каменной крошкой тропинке. Устремив взгляд под ноги, она слишком поздно заметила мелькнувшую позади тень. Удар по спине, девушка не удержалась на ногах и полетела в траву. Юля почувствовала коленками противную жидкую кашицу, руки оказались по локоть в грязи. Подняла голову – впереди стремительно удалялась, унося ее рюкзачок, облаченная в свободную ширпотребовскую куртку и джинсы фигура.

– Стой, урод! – едва не плача, закричала Юля. Она оглянулась по сторонам, ища помощи. В размытом дождем сквере не было ни души.

Весь оставшийся день и вечер девушка просидела в офисе за чьим-то рабочим столом. Она смотрела на бегущие по стеклу капли и тихо плакала. Улица светилась огнями, там кипела жизнь, а она сидела одна – несчастная и никому не нужная.

Юле очень хотелось позвонить кому-нибудь из близких, чтобы услышать в трубке родной голос, успокоиться, заручиться поддержкой. Мобильного телефона не было, его украли вместе с рюкзаком. Хвала небесам, ключи от офиса она положила в карман, иначе ночевать пришлось бы на улице, а потом еще получила бы втык от начальства. Можно было бы воспользоваться стационарным телефоном, коих в офисе тьма-тьмущая, и пускай потом вычитают из зарплаты за междугородный звонок, но вот беда, в памяти не осталось ни единого номера.

Под матрасом оставалась последняя тысяча. Но Юля уже на улицу не пошла. От отчаяния она съела чей-то комплексный обед, запив его просроченным кефиром.

В понедельник ей объявили, что компания «СОН» в ее услугах больше не нуждается. Отведя глаза в сторону, замдиректора – неприятная молодая особа – объявила ей, что они переезжают в бизнес-центр, где уборщица уже есть.

На сборы Юле дали неделю. Добиваться справедливости, писать жалобы она не стала – не было ни сил, ни желания, а ее серая зарплата делала это занятие крайне невыгодным. Ее бы могли оставить на работе на положенных два месяца, но платили бы тогда голый оклад, а это кошкины слезы.

Горькую пилюлю немного подсластила нежданная находка. Еще надеясь, что ее оставят в компании, Юля вышла выносить мусор. Два огромных пластиковых пакета никак не влезали в люк переполненного контейнера. Один кое-как Юля впихнула, второй пришлось оставить на земле, за контейнером, где уже высилась горка мусора. Уходя, девушка бросила взгляд на другой, тоже забитый до отказа контейнер. Взгляд зацепился за знакомый кусочек бежевой кожи с этническим орнаментом. Рюкзак! – дрогнули ее губы. Найденной во дворе палкой Юля брезгливо выковыряла свое имущество. Дрожащими руками она очистила рюкзак от грязи. На глаза накатились слезы, ей стало ужасно обидно, что какая-то сволочь ее ограбила, толкнула в грязь, а потом вышвырнула ее вещь на помойку.

Ни денег, ни телефона в рюкзаке, конечно же, она не нашла. Из его внутреннего кармана девушка извлекла керамическую фигурку. Словно насмехаясь, своими пустыми глазами на нее смотрела однорукая, нелепая кукла.

– Хоть бы тебя забрали! – отчаянно всхлипнула Юля.

То ли на нее так повлияли слова родни, сказанные еще в детстве об этой фигурке, то ли парализовал волю языческий страх перед уже почившей дарительницей – деревенской юродивой, Юля таскала всюду с собой керамическую куклу и никак не решалась ее выбросить.

В свой последний день работы в компании «СОН» Юля покинула офис (и по совместительству свой дом) в полпятого вечера, хотя ей дали расчет еще утром. Замдиректора сунула ей расчетный листок, трудовую книжку и сообщила, что зарплату ей перевели на карту.

– Че-та денег мало! – изумилась Юля, глядя на сумму выплаты. – Мы на большее договаривались!

– Вам начислили столько, сколько обозначено в трудовом договоре.

– Но ведь мы так не договаривались! Это несправедливо! – взволнованно заверещала Юля.

– Жизнь вообще штука несправедливая. Будете уходить, занесете мне ключи! – бросила неприятная замдиректора, всем своим видом показывая, что разговор закончен.

Еще вчера Юле ее положение не казалось аховым. Она планировала снять комнату, найти работу. При наличии двух дипломов эта задача представлялась ей пустяковой. А теперь выходило, что ни о каком съемном жилье и речи быть не может. Выход был один, и он назывался «дорога домой». Юля тешила себя мыслью, что обязательно сюда вернется после того, как дома залижет раны.