Алисия Хименес Бартлетт - А собаку я возьму себе Страница 18

Незадолго до пяти я позвонила Хуану Монтуриолю. Я подумала, что, возможно, ему захочется познакомиться с моим коллегой по работе и бесстрашной укротительницей едва ли не львов. Не исключено также, что в присутствии других людей у него исчезнет синдром «мужчины, приведенного в сад женщиной», и мы сможем создать необходимые условия для занятий банальной любовью. Конечно, существовала опасность, что он под благовидным предлогом откажется, однако он согласился. Таким образом все мы в этот холодный субботний вечер оказались в «Близнецах», веселом мексиканском ресторане, расположенном в районе Грасиа. Могу заверить, не боясь ошибиться, что мы являли собой одну из самых разношерстных компаний среди тех, что заполнили улицы вечернего города. Валентина Кортес выделялась своей пышной гривой ярко-желтого цвета. На ней были брюки и черный свитер с вырезом, позволявшим увидеть верх роскошной груди. Кожаная куртка дополняла образ предприимчивой зрелой женщины. Я поняла, чем она понравилась Гарсону: тем, что, несмотря на свои пятьдесят, была действительно «секси». Что касается его самого, то он вырядился в один из хорошо знакомых мне полосатых костюмов в стиле «Чикаго тридцатых». Напомаженный, с приведенными в порядок усами, он явно намеревался сыграть роль обольстителя. Как, впрочем, и я, прибегнувшая к багровым тонам, чтобы произвести впечатление на Хуана Монтуриоля. Правда, на самом деле все было наоборот: это он произвел на меня впечатление, и когда появился в самом простеньком свитере под горло цвета слоновой кости, то показался мне еще красивее, чем прежде.

Перезнакомившись друг с другом, мы исследовали меню и обратились к официанту за обычными консультациями относительно степени остроты приправ к тому или иному блюду. Валентина сразу же выбрала самые жгучие, и Гарсону страшно понравилась ее смелость.

– Обожаю сильные впечатления! – заявила она, поблескивая своими светлыми глазами.

– После того как я познакомилась с твоей собакой, это меня не удивляет, – заметила я.

– С Морганой? Да это одно из достойнейших животных на свете!

– Ты сама ее тренировала?

– Да, с помощью моих ассистентов. Она быстра как молния и не отпустит добычу, даже если это бешеный кабан.

В разговор вступил Хуан, как видно, тема его заинтересовала:

– Я всегда задавался вопросом: отдают ли себе отчет люди, тренирующие собак охранных пород, в том, что делают? Ведь собака, выученная атаковать, может совершить ужасные вещи – например, загрызть человека до смерти.

Валентина возмущенно помахала ломтиком сильно перченного мяса молочного поросенка, который перед этим полила еще более острым соусом.

– Нет, все не так ужасно, мы полностью контролируем их поведение, и такая возможность маловероятна. На самом деле персональная охрана превратилась сегодня в разновидность спорта.

– Но могла бы твоя собака кого-нибудь убить? – простодушно полюбопытствовал Гарсон, не сводя с нее восхищенных глаз.

Валентина положила себе на тарелку фасоли, прищурилась и ответила жестко:

– Можешь поставить на что угодно: для этого ей, скорее всего, понадобится не больше одного укуса. Но Моргана, как и все другие собаки, которых мы обучаем, действует только по приказу хозяйки. Без моего разрешения бедняжка никому не причинит вреда.

– А если кто-то попытается на тебя напасть?

– Ну, в таком случае гарантирую тебе, что нападающий превратится в ангела.

– В ангела? – недоуменно переспросили мы.

– Я имею в виду, утратит признаки пола, потому что Моргана сразу нацелится на его яйца.

Мы громко расхохотались, чем привлекли внимание посетителей. Невероятная женщина эта Валентина, такая естественная и открытая; она так уютно чувствовала себя в мире, словно сама его изобрела. Глазом не моргнув, она поглощала обжигающую еду, смеялась, жестикулировала, отпускала крепкое словцо, а уж ее анекдотам про собак не было конца. Похоже, Хуан был зачарован ее рассказами, а что касается Гарсона, то от восторга он просто воспарил наподобие индусских аскетов.

– Какая порода легче всего поддается дрессировке?

– Немецкая овчарка, безусловно. Эта собака годится на все случаи жизни, она умна и послушна.

– Однако ты выбрала ротвейлера.

– Из-за силы челюстей. Смотрите, у немецкой овчарки она составляет около девяноста килограммов. Неплохо, правда? Когда такая собака тебя вдруг потянет, бывает очень трудно устоять на ногах. Так вот, у ротвейлера этот показатель составляет почти сто пятьдесят кило.

Хуан воскликнул:

– Но ты же не можешь сдержать подобный рывок!

– Не могу. По сути дела, собака волочит меня за собой, и я вынуждена подчиняться ее воле. Но поскольку все ее движения благородны и откровенны, реальная опасность сведена к минимуму.

– Такому зверю впору сразиться с быком!

– Да, она бы смогла.

– У тебя никогда не было проблем с какой-нибудь собакой?

Валентина подозвала официанта, попросила принести еще одну бутылку мексиканского пива и о чем-то задумалась, приняв загадочный вид.

– Есть порода, которую я отказалась дрессировать… – наконец произнесла она, проглотив хорошую порцию салата из авокадо. – Это питбуль.

– У меня есть пара клиентов с питбулями, приходят с ними на консультацию. Когда я делаю им ежегодные прививки, приходится надевать на них намордник. Страшные звери.

– Страшные. А весят не больше двадцати кило. Сила челюстей? У отдельных особей она доходит до двухсот пятидесяти килограммов.

– Охренеть! – вырвалось у Гарсона.

– Я хорошо помню, что произошло, когда ко мне привели одного такого пса, чтобы я его дрессировала. Пока я беседовала с его хозяином, он был тише воды ниже травы. Я надела стеганый нагрудник, нарукавник и начала проверять его защитные инстинкты, делая соответствующие раздражающие движения. Пес, удерживаемый своим хозяином, как это обычно бывает на первых занятиях, не зарычал, не залаял, а только смотрел мне прямо в глаза. Я сказала себе: «Осторожней, Валентина, это тот еще гад!» И действительно, внезапно он рванулся вперед, истекая слюной, вырвался у хозяина и, вместо того чтобы вцепиться в нарукавник, который я ему заботливо подсовывала, прыгнул мне на спину. Я успела отскочить, но, если бы ему удалось сбить меня с ног, он бы добрался до горла, будьте уверены.

Рассказ произвел на нас впечатление.

– Не из тех ли собак он был, что способны наброситься на своего хозяина? – спросил Хуан.

– Ты, наверное, имеешь в виду стаффордширского терьера, американскую породу, разновидностью которой действительно является питбуль. Вот это, несомненно, самая свирепая собака из всех существующих на свете.

– А какова у нее сила челюстей? – полюбопытствовал Гарсон, прекрасно освоивший специальную терминологию.

– Триста килограммов.

– Даже думать об этом не хочется! – воскликнул младший инспектор.

– И не думай, для тебя же лучше. Речь идет о реально кровожадном животном, способном в мгновение ока любому прокусить яремную вену. По правде говоря, если бы ты его увидел, то подумал бы, что такое невозможно. Его рост – не более сорока сантиметров, а вес – около семнадцати килограммов, но это настоящая машина для убийства. Только этим сволочам американцам могло взбрести в голову вывести такую породу.

– Как она используется?

– Только как охранная собака, причем, как вы можете догадаться, за ней нужен глаз да глаз.

Мы помолчали. Я вдруг заметила, что Гарсон даже не притронулся к своим перченым блинчикам.

– Поздравляю тебя, Валентина, – сказала я ей, – тебе удалось найти такую интересную тему, что Фермин даже перестал есть. На моей памяти такое случается впервые.

Гарсон недовольно посмотрел на меня. Валентина весело, от души рассмеялась и ответила:

– Мы с Фермином прекрасно проводим время: я рассказываю ему про собак, он мне – про полицию. Ведь что-нибудь рассказать можно о любой работе, разве не так?

Гарсон настоял на том, что ужин оплачивает он. Младший инспектор пребывал в эйфории, что было объяснимо. Сколько времени минуло с тех пор, как он в последний раз приходил на встречу с друзьями с собственной дамой?

– Выпьем где-нибудь по рюмке? – предложил Хуан.

– А мне хочется потанцевать, – призналась Валентина.

– Тогда пойдемте в «Шеттон».

«Шеттон» был роскошным местом для любителей танцев, которым представлялась возможность проявить себя в самбе, роке и композициях в стиле хот-джаз, исполнявшихся вживую хорошим оркестром. Насчет желания потанцевать Валентина не лукавила. Как только нам подали наши коктейли, она потащила Гарсона на танцплощадку. И тут я поняла, что до сих пор не знаю всех граней личности моего напарника, многочисленных, как у обработанного алмаза. Он действительно здорово танцевал, в стиле Фреда Астера. Движения его были грациозны, он четко следовал ритму, властно и одновременно почтительно увлекая за собой партнершу. Плотный ком его тела превратился в легкий шарик. Одно удовольствие было видеть его рядом с Валентиной – оба были абсолютно раскованны и танцевали в свое удовольствие, казалось, никто вокруг им не нужен.