Светлана Бестужева-Лада - Одинокая волчица Страница 18

— Не критикуй чужую женщину. Радуйся тому, что она чужая.

Елена с отрешенным видом стояла в стороне. О чем она думала — Бог её знает. Ладно, по дороге разберемся. Я заметила, что Павел как-то странно на неё поглядывает и несколько удивилась: что это на него нашло? Обычно он женщин просто не замечает, а уж в присутствии Милы…

— Поехали, — предложила я. — До места ещё доехать надо, наговориться и там успеем.

В этот момент Павел сделал шаг по направлению к Елене и негромко спросил:

— Алена, неужели это ты? Так вот что это за Елена… Постой, а тетя Таня это — это, значит, Татьяна Георгиевна?

Елена вдруг вспыхнула, лицо её стало удивленным и растерянным.

— Павлик, тихо сказала она, я никак не думала, что ты — это ты. Даже не сразу тебя узнала. Сколько мы не виделись, лет двадцать, больше? И меня ещё можно узнать? Это приятно…

— Ты совсем не изменилась. Как живешь? Впрочем, Наташа мне в общих чертах рассказала. А как…

Павел точно поперхнулся, опустил голову и словно через силу закончил вопрос:

— Как наш сын?

— Максим? С ним все было нормально… до последнего времени. Вырос здоровым, сильным, умным… было в кого.

Елена усмехнулась и на мгновение стала выглядеть лет на двадцать моложе. Я открыла рот, но Андрей ненавязчиво наступил мне на ногу и сделал страшные глаза. В другое время я бы этого так не оставила, но сейчас решила не связываться. Себе дороже.

— Максим решил стать юристом, но не прошел по конкурсу, а на платное отделение отказался поступать из принципа. Характер, ничего не попишешь. Пошел в армию, отслужил, слава Богу, без проблем. Вернулся, стал опять готовиться поступать в институт и тут — как снег на голову: влюбился без памяти и тут же женился. Учебу забросил, пошел работать… Впрочем, понять можно. Редкая красавица: мулатка, но с серыми глазами, прямо фотомодель, высокая… Только странная какая-то.

— А чем эта красавица занимается?

— Да ничем. Не учится, не работает, дома за собой даже тарелку не уберет. Зато тряпки и побрякушки любит до умопомрачения. И все время требует, чтобы Максим прописал её у нас. Он бы и рад, да квартира на маму записана, а она эту красотку терпеть не может и разрешения не дает. Так что живем весело…

— Как твоя мама, кстати, поживает? Почему такой переполох поднялся?

— Да все тоже было вроде бы ничего, но она от нас всех на дачу сбежала. От Максима с его красавицей, от моего мужа…

Елена грустно усмехнулась.

— Его она тоже терпеть не может, история повторяется. А сейчас… Что с ней на даче случилось — ума не приложу. Ты же знаешь маму, она не могла исчезнуть, то есть не могла куда-то уехать и не предупредить. Чует мое сердце… Давай поедем туда, Павлик, скорее поедем туда. Мы ещё успеем поговорить.

— Конечно, конечно. Ты не волнуйся, наверняка ерунда какая-нибудь, сейчас приедем и она нас встретит живая и здоровая. Надеюсь, что теперь она меня не выгонит. Ну, ребята, по коням, и быстро, быстро…

Павел подхватил Милочку под руку, точно стараясь этим жестом компенсировать внимание, проявленное им к другой женщине в его присутствии, и повел её к машине. Милочка успела послать Елене короткий взгляд, причем, замечу, сочувствующий и доброжелательный, а не такой, какой вполне могла бы запулить. Елена впервые на моей памяти выглядела растерянной и от этого не похожей на себя. Только Галка сохраняла полную невозмутимость и, в свою очередь, тронула Елену за рукав:

— Поехали, Ленка. Надо же — как в кино: двадцать лет спустя.

Мы разобрались по машинам, выехали на улицу и Галка с ходу врубила такую скорость, что нас с Еленой прижало к сидениям, точно в центрифуге. Краем глаза я заметила, что стрелка одного из приборов легко перевалила за красную зону справа, а на спидометре стрелка закачалась возле отметки «сто».

— Спятила?! — заорала я. — Куда ты гонишь? Я ещё жить хочу.

— Уймись, — бросила Галка, не отрывая глаз от дороги. — Это я разгоняюсь. Выедем на трассу, поеду быстрее…

— Милиция остановит, — с робкой надеждой сказала я.

— А Павел на что? — хмыкнула Галка. — Выручит.

— Ты вроде раньше так не гоняла, — вмешалась Елена, сидевшая сзади.

— Так раньше двигатель был другой. А теперь мне поставили роторный. Можно до 220 догнать. Шепотом.

— Что значит — шепотом? — хором спросили мы с Еленой.

— Темнота! Шепотом — значит, бесшумно. Это же легковушка, а не танк…

— Легковышка это, — пробурчала я, стараясь не смотреть на приборы. — Человек-снаряд, причем неуправляемый. Загремим под фанфары… шепотом.

В этот момент нас обогнал автомобиль Павла и прочно занял позицию впереди. Что ж, в такой ситуации это было, пожалуй, единственное приемлемое решение. Теперь, по крайней мере, мы имеем шанс благополучно доехать до места.

— Неприятности от блондина мне на днях напророчили, — поведала я подругам, слегка расслабившись, так как ДТП нам временно не грозило, — а вот про шатенку ни слова не было.

— Кто это тебе пророчил? — заинтересовалась Елена.

Галка только хмыкнула. Пророчества, гадания и прочие вещи, от которых ум за разум заходит, она категорически отвергала. Даже над моей слабостью к астрологии смеялась, причем достаточно ехидно. Ну, и ладно.

— Цыганки, — ответила я, адресуясь исключительно к Елене. — Наплели мне всякой всячины.

— Я цыганкам верю, — сказала Елена. — Мне в юности одна нагадала, что у меня будет один сын и два мужа. Так и случилось. А где-то полгода тому назад я встретила другую, около своего дома. И она мне сказала, что моему счастью угрожает какая-то женщина, очень ко мне близкая. Пока я от неё не отойду, счастья не будет…

— Ерунда все это, девочки! — не выдержала Галка. — Кто твоему счастью угрожает, скажи на милость? Я? Наташка? У тебя других близких женщин вроде нет…

— А мама? — почти беззвучно шепнула Елена.

Тут уже возмутилась я:

— Ты сама-то понимаешь, что говоришь? Как мама может мешать твоему счастью? Ну, не сложились у неё отношения с твоим мужем, так что из этого? Редко какая теща любит зятя.

— Все, закончили с глупостями, — подвела итог Галка. — Но Павел-то, надо же! Я все время на него смотрела и думала: кого он мне напоминает? А напоминает он мне, оказывается, самого себя двадцатилетней давности.

— Ничего не понимаю! — взмолилась я. — Кто кого знает, кто кого кому напоминает? Вы обе Павла знаете, что ли?

— Знаете? — Елена горько усмехнулась. — Можно сказать и так… Павел — мой первый муж. Отец Максима.

Если бы я уже не сидела, я бы села. От неожиданности. Чего только в жизни не бывает!

— И вы что — с тех пор ни разу не виделись? Вообще?

— Вообще ни разу не виделись, — подтвердила Елена. — А он сильно изменился, правда, Галка? То-то ты его не узнала. Впрочем, ты его всего один раз, кажется, и видела. На свадьбе.

— Нет, — покачала головой Галка, не отрывая взгляд от дороги. — Два раза. Мы как-то ходили в кино, целой компанией, а потом гуляли.

— Припоминаю. Но вы все так косились на нас, что больше я его в эту компанию не брала.

— Матерь божья, — снова не выдержала я, — что же это у вас за компания была, если вы на Павла косились? И в чем он изменился?

— В чем? — Галка помолчала, пытаясь найти наиболее точную формулировку. — Да почти во всем. Он стал жестче и в то же время… благороднее, что ли. А, Ленка?

— Да, пожалуй, — задумчиво протянула Елена. — Мы же совсем молодые были, когда познакомились. Помню…

Елена глядела прямо перед собой, будто пыталась разглядеть картинки из прошлого.

— Влюбились мы с ним без памяти… Так нам тогда казалось, а может, так и было. Решили пожениться. Но моя мама встала на дыбы: он-де тебе не пара! Галка-то знает мамин характер: прямо Васса Железнова во всей красе. Всю жизнь она мною руководила, то есть пыталась руководить, а я ужасно этим тяготилась и все старалась сделать наперекор. Только тайком, открыто — трусила.

— Чем же ей Павел не угодил? — искренне удивилась я. — Порядочный, умный, верный… Или он тогда другой был?

Елена покачала головой:

— Ничем он ей не угодил. Просто не был похож на того идеального мужа, которого она для меня придумала. Требовался интеллигентный, из хорошей, так сказать, семьи, чтобы языки знал, в музыке разбирался. Он должен был быть старше меня, хорошо зарабатывать, а уж предел мечтаний — медик, занимающийся наукой. Плюс к тому я должна была сначала закончить институт, а потом уже выходить замуж. В общем, мамочка видела перед собой идеал из наших довоенных фильмов: дочка заканчивает институт с красным дипломом и готовится поступать в аспирантуру, а муж — эдакий профессор с бородкой и в пенсне — помогает молодой жене, то есть мне, заниматься наукой…

— А что? — возразила я. — Здорово красиво. Он за роялем вечером сидит, ты поешь романсы, а вокруг гости млеют и горничная в белом фартуке…