Роберт Ладлэм - Дом Люцифера Страница 18

Рэнди всегда была легка на подъем, часто отправлялась в долгие деловые поездки. Они с Софи виделись редко. Особенно после того, как начался ее со Смитом роман. Рэнди редко звонила и ни разу не приезжала в гости к сестре.

Вернувшись в приемную, он увидел Кильбургера. Тот нетерпеливо расхаживал взад-вперед в своей новенькой тщательно отглаженной форме и начищенных до блеска ботинках.

Смит сел в кресло.

— Расскажите мне об этом вирусе. Где он впервые отмечен? Что за тип? Еще одна разновидность геморрагической лихорадки, наподобие «Мачупо»?

— И да, и в то же время нет, — ответил Кильбургер. — В пятницу вечером в Форт-Ирвине скоропостижно скончался майор Кейт Андерсон. Диагноз — острый респираторный синдром. Но не похоже ни на один из известных нам ОРС. Обильное легочное кровотечение, кровь в грудной полости. Нам позвонили из Пентагона, там подняли нешуточную тревогу. В субботу утром мы получили пробы крови и тканей. К этому времени были зафиксированы еще две смерти, в Атланте и Бостоне. Вас не было, поэтому работой пришлось руководить доктору Рассел, и ее команда трудилась сутки напролет. И вот, наконец, когда удалось получить карту ДНК, выяснилось, что этот вирус не похож ни на один из известных. Он не реагировал ни на одну из проб с антителами, которые применялись у нас для других вирусов. И я принял решение задействовать все известные подразделения и лаборатории в мире, однако данные, поступившие от них, были негативными. Совершенно новая и смертельно опасная разновидность.

В коридоре появился доктор Латфалла, главный патологоанатом больницы. За ним санитары вкатили каталку с покрытым простынями телом. Врач кивнул Смиту.

— Я хотел бы, чтобы вы... — продолжал говорить генерал.

Но Смит не слышал его. То, что он должен сейчас сделать, куда как важнее всего того, что требует от него начальник. Он вскочил и последовал за врачом и санитарами в прозекторскую.

Больничный санитар Эмилиано Коронадо вышел в проулок у черного входа и закурил сигарету. Гордый своим благородным происхождением, он стоял прямо, расправив плечи, и в воображении своем видел бескрайние просторы Колорадо, куда более четырехсот лет тому назад явились в поисках золота его предки.

И вдруг по горлу резанула острая боль. Сигарета выпала изо рта, сладостные видения исчезли, в глазах потемнело, перед ним был узкий замусоренный проулок. Из тонкого пореза на шее, оставленного ножом, сочилась кровь. Лезвие ножа плотно прижималось к ране.

— Ни звука, — произнес чей-то голос за спиной. Перепуганный насмерть Эмилиано лишь буркнул нечто нечленораздельное в знак согласия.

— А ну, расскажи-ка мне о докторе Рассел, — Надаль аль-Хасан еще крепче прижал нож к горлу несчастного. — Она жива или нет?

Коронадо судорожно сглотнул слюну.

— Она умерла.

— А что она говорила перед смертью?

— Ничего... ничего она никому не говорила.

Нож вонзился глубже.

— Ты уверен? Даже своему жениху, Смиту, ничего не сказала? Что-то мало похоже на правду.

Эмилиано был в отчаянии.

— Да она всю дорогу была без сознания. Разве может человек говорить, когда без сознания?

— Что ж, хорошо.

Нож сделал свое дело, и через секунду Эмилиано рухнул без сознания на землю. Из горла потоком хлестала кровь, образуя в проулке липкую темную лужу.

Аль-Хасан осторожно огляделся по сторонам. Выскользнул из проулка, обошел здание больницы и приблизился к тому месту, где ждал фургон.

— Ну? — спросил его Билл Гриффин.

— Если верить санитару, — ответил аль-Хасан, залезая в фургон, — она никому ничего не сказала.

— Тогда, возможно, Смит ничего не знает. И может, даже и к лучшему, что Мэддакс упустил его тогда в Вашингтоне. Сразу два убийства во ВМИИЗе — это вызвало бы подозрения.

— Лично я предпочел бы, чтобы Мэддакс его прикончил. Тогда не о чем было бы говорить и спорить.

— Но Мэддакс его не убил. И теперь убирать Смита необязательно.

— Да, но всего мы не знаем. Может, она все же успела сказать ему что-то в своей квартире.

— Не смогла, раз была без сознания.

— А как тогда она добралась до своего дома? — ехидно парировал аль-Хасан. — Тоже без сознания, что ли? И боссу вряд ли понравится, если она все же успела что-то нашептать о Перу.

— Повторяю, аль-Хасан, — продолжал стоять на своем Гриффин, — слишком много неожиданных смертей и убийств могут привлечь ненужное внимание. Особенно если Смит уже успел рассказать кому-то о том, что несколько раз подвергся нападению. Боссу это понравится еще меньше.

Аль-Хасан колебался. Он не доверял Гриффину, но в данном случае этот бывший сотрудник ФБР мог оказаться и прав. Тогда пусть сам решает, что делать с этим типом дальше и что ему нравится меньше.

Билл Гриффин почувствовал, как с плеч свалилась неимоверная тяжесть. Но успокаиваться было рано — слишком уж хорошо он знал Смити. Если Джон заподозрил, что смерть Софи не была случайной, он уже не отступится. И, однако, Билл надеялся, что этот упрямец поверит в то, что его невеста допустила какую-то ошибку в лаборатории. И что все эти нападения на него самого никак не связаны с ее смертью. И если никто его больше не тронет, он в конце концов, успокоится. Тогда его Смити будет вне опасности и волноваться о друге Биллу будет незачем.

В подвальном помещении прозекторской, блиставшей кафелем и нержавеющей сталью, Смит не сводил глаз с патологоанатома Латфаллы. Вот тот отошел от стола, где производилось вскрытие. В холодном воздухе остро пахло формальдегидом. Мужчины были одеты в одинаковые зеленые комбинезоны.

Латфалла вздохнул.

— Это он, Джон. Вне всякого сомнения. Он умерла от сильнейшей вирусной инфекции, полностью разрушившей ее легкие.

— Что за вирус? — глухо спросил из-под маски Смит, хотя прекрасно знал, какой последует ответ.

Патологоанатом покачал головой.

— Вопрос не ко мне. Скорее, к вам и вашим Эйнштейнам в Детрике. От легких почти ничего не осталось... но это не пневмония. И не туберкулез. Я вообще никогда не видел ничего подобного. Быстрое разрушительное действие.

Смит кивнул. Затем гигантским усилием воли заставил себя не думать о том, кто лежит сейчас разрезанный на куски на холодном столе из нержавеющей стали со всеми этими желобками для сбора крови. И вместе с доктором Латфалла принялся собирать пробы крови и тканей.

Лишь много позже, когда они закончили вскрытие и Смит снял с себя зеленую шапочку, маску и перчатки, а также зеленый комбинезон и уселся в одиночестве на длинную скамью, что стояла у входа в прозекторскую, он смог снова дать волю своим чувствам. И стал думать о Софи.

Он слишком долго ждал. Слишком много и часто ездил по всему миру, слишком долгие устраивал перерывы. Он лгал себе, говоря, что рядом с Софи уже больше не является ковбоем. Все это вранье. Даже после того, как сделал ей предложение, тут же умчался в очередную из своих поездок. А теперь потерянного времени не вернуть.

Боль, которую он испытывал при мысли о том, что потерял ее навеки, казалась сильней и острей любой физической боли, что доводилось испытывать прежде. Невыносимо было смириться с мыслью, что они уже больше никогда не будут вместе. Он опустил голову, закрыл лицо руками. Он страшно тосковал по ней. Крупные слезы сочились сквозь пальцы. Сожаление. Чувство вины. Скорбь. Он весь содрогался от тихих рыданий. Ее больше нет, а ему так хочется снова обнять ее, прижать к себе крепко-крепко.

Глава 9

9.18 утра

Бетесда, Мэриленд

Большинство людей ошибочно полагают, что Национальный институт здоровья — это некое цельное и единое заведение. На деле же раскинувшийся на площади свыше трехсот квадратных акров в Бетесде, всего в десяти милях от Капитолийского холма, ВНИИЗ состоит из двадцати четырех отдельных институтов, центров и подразделений, где в общей сложности работает свыше шестнадцати тысяч человек. Невероятно высок процент обладателей ученой степени — около шести тысяч. Здесь, на ограниченной и сравнительно небольшой территории, собрано больше блестящих умов, чем в большинстве колледжей и даже штатов.

Лили Ловенштейн размышляла об этом, глядя из окон своего кабинета, находившегося на верхнем этаже одного из семидесяти пяти зданий кампуса. Взгляд ее рассеянно скользил по пышным цветочным клумбам, зеленым лужайкам, окаймленным аккуратно подстриженными деревьями, автостоянкам и корпусам центра, в которых трудилось множество высокообразованных и талантливых людей.

Она искала ответ там, где его нет и никогда не было.

Директор Федерального медицинского информационного центра (ФМИЦ) Лили и сама была высокообразованным и опытным специалистом и находилась на пике своей карьеры. И вот теперь, сидя в своем просторном кабинете, она смотрела в окно, но не видела ни зданий, ни людей, ни всего остального. Она видела и думала лишь о собственной проблеме. Проблеме, которая лишь разрасталась все эти долгие годы и вот теперь готова была раздавить ее своим весом, словно навалившаяся всем телом огромная горилла.