Энн Грэнджер - Дорога к убийству Страница 18

Джесс перечитала написанное, распечатала, старательно сложила и сунула в сумку. Это ее мысли, ее идеи. Она унесет их домой и будет пережевывать. Это ее первое дело на новом месте. Надо сделать его хорошо.

Направившись к двери, она задержалась у кактуса. Все такой же поникший, увядший. Кактус без будущего. Кактус из прошлого. Она схватила горшок с цветком и выбросила в мусорную корзинку.

Потом поехала домой и съела оставшиеся шоколадные яйца.

Глава 6

В понедельник утром открывшийся перед Джесс Кемпбелл вид на Овервейл затуманила тонкая пелена дождя. Такой дождь кажется слабым, но за пару минут прохватывает до костей, как выяснилось при выходе из машины. Несомненно, садовники счастливы. Она вошла в дом с неприятно намокшими волосами, мельком увидела в зеркале усеянное каплями лицо, вытащила платок и поспешно утерлась, прежде чем пройти следом за миссис Уиттл к гостиной.

Экономка поздоровалась хриплым шепотом, словно дом посетила не смерть, а болезнь. Разумеется, горе можно назвать болезнью. У него есть симптомы. Больной валится с ног. Нужно время, чтобы оправиться. Остаются шрамы. Но от горя нет лекарства. Больше того, оно ощутимо присутствует. Чувствуется уже в прихожей. Видно и без заплаканной шепчущей миссис Уиттл. Поэтому Джесс попросила не докладывать.

Она стукнула в дверь, назвалась и вошла. В лицо сразу пахнуло теплом от трещавшего в топке полена. Несмотря на траур в доме, атмосфера на первый взгляд радостная. Приветливая, гостеприимная обстановка. Рядом с этим веселым уютом съемная квартира кажется особенно омерзительной. В углу стоит кабинетный рояль — интересно, кто играет?.. Старый лабрадор Бет, растянувшийся перед камином, поднялся, прошлепал осмотреть незнакомку. Джесс погладила его по голове, он завилял хвостом — проходи!

— Жаль, погода испортилась, — сказал Джереми Дженнер, следуя за собакой. Либо не заботится о благополучии сада, либо это традиционное британское вступление к беседе. — Миссис Уиттл на месте? — спросил он с заметной критической ноткой.

— Я просила не докладывать.

Не нарушены ли какие-то светские приличия? Черт побери, она инспектор полиции, а не какая-нибудь побрякушка-соседка!

Но Дженнер прошагал мимо в холл и повысил голос:

— Миссис Уиттл! Если вам не трудно, подайте нам кофе.

«На месте миссис Уиттл я бы ему кофе на голову вылила», — подумала Джесс. И в этот момент увидела другую персону, прежде скрытую мощной фигурой Дженнера.

— Я Элисон, — представилась женщина. Голос слабый, глухой, пришлось напрячь слух. — Жена Джереми и мачеха Фионы. Простите, что не смогла встретиться с вами в субботу и вчера. Не в себе была. Теперь лучше, — нерешительно улыбнулась она.

Значит, это, наконец, Элисон Дженнер, в девичестве Харрис, обвинявшаяся в убийстве и оправданная присяжными. Абсолютно типичная англичанка с белой кожей и русыми волосами, не красавица в строгом смысле слова, но приятной наружности. Выглядит гораздо моложе своих сорока восьми лет. На ней шерстяные слаксы и черная шелковая водолазка. Должно быть, в знак траура, предположила Джесс. По той же причине с бледного лица исчезли последние краски. Впрочем, в данных обстоятельствах она и должна быть бледной. Видно, дрожит в ознобе, поэтому в топке разведен огонь, пожалуй, ненужный сегодня, несмотря на дождь. Однако, кроме бледности и вполне понятной нервозности, женщина неплохо держится.

Элисон снова заговорила:

— День не совсем погожий. Садитесь к огню.

Голос стал громче, тверже, словно она обрела под ногами привычную почву, исполняя светские обязанности. Хорошая хозяйка, признала Джесс. Справится с самым неприятным гостем, с самой скучной и утомительной ситуацией, источая изящество и обаяние.

Джесс с удивлением испытала неприязненное восхищение. Сама она не обладает навыками, которые вошли у Элисон в привычку. Впрочем, где взять время и возможность для практики? У нее другие способности. Может присутствовать при вскрытии трупа без тошноты и обмороков. Опрашивать свидетелей, выслушивая рассказы об ошеломляющих зверствах и мерзостях. Общаться с закоренелыми преступниками в тесных грязных допросных. Но даже если бы речь шла о спасении собственной жизни, она не смогла бы устроить парадный обед. «И не надо, — сказала она себе. — Не выбрала бы для себя такой образ жизни. Предпочитаю служить в полиции».

— Спасибо, — вежливо ответила Джесс, садясь в предложенное кресло.

Вернувшийся Дженнер тоже уселся, прокашлялся, как бы призывая собрание акционеров к порядку.

— Разумеется, мы желаем помочь. Однако подробно обсудили с женой прискорбное событие и не можем предложить никаких объяснений, кроме того, которое пришло мне в голову при обнаружении тела дочери. Это сделал некий маньяк, тот самый, кто писал Элисон гнусные письма. Найдите его, и вы найдете убийцу моей дочери. — Дженнер завершил спич на ровной официальной ноте и вызывающе взглянул на Джесс, предлагая оспорить его заключения.

— Знаете… — тихо начала Элисон, потом, видимо, сообразила, что Джесс с трудом ее слышит, и продолжала погромче: — Знаете, о чем шла речь в письмах? О смерти моей тетки. Алан Маркби вам рассказывал?

На мгновение показалось, что ей вот-вот станет физически плохо. Женщина в состоянии жесточайшего стресса. Джесс внезапно почуяла прилив сочувствия и одновременно укол вины, вспомнив составленную для Маркби памятную записку с предположением, что Элисон, в конце концов, виновна в смерти Фреды Кемп. Впрочем, милые дружелюбные женщины со светскими манерами убивали и раньше. Хотя эту суд оправдал. Понятно, с какой осторожностью надо расспрашивать Элисон.

Как будто прочтя ее мысли, Дженнер отрывисто проговорил:

— Была попытка, явная попытка, вновь вытащить на свет неприятные подробности, связанные со смертью тетки моей жены. С телом моей дочери сделано то же самое… — Голос прервался. — Это омерзительно. Больное воображение. Преступник сумасшедший, кем бы он ни был.

— Мне очень жаль, — сказала Джесс, не покривив душой. Обернулась к Элисон и спросила: — Мистер Дженнер сообщил вам о результатах вскрытия?

— Я знаю, что моя падчерица погибла от колотой раны. — Тон спокойный, слышно даже что-то близкое к облегчению.

Джесс обратилась к Дженнеру:

— Если можно, расскажите о дочери. Она жила здесь, с вами?

Он прикрыл глаза ладонью, пока говорила жена, теперь отдернул руку.

— Нет, господи помилуй! У нее квартира в Лондоне. Не хоромы, просто большая комната с обычными подсобными помещениями и балконом. Нынче это называется студией.

По мнению Джесс, дорого, даже если Дженнер этого не признает.

— Где в Лондоне? — уточнила она.

— В районе доков.

Джесс записала.

— Она там работала?

Он тряхнул головой:

— Нет. Ей просто нравилось там жить. Подходящее место для молодежи.

Для богатой молодежи. Конечно, у Фионы богатый папа.

— Позвольте спросить, — осторожно начала Джесс, — она купила квартиру на собственные деньги?

— Да, — кратко ответил отец.

— А чем занималась? Видно, должность хорошо оплачивалась.

— Одно время работала на телевидении — ничего особенного, в канцелярии. По-моему, надеялась, что ее заметят, поставят перед камерой, но не получилось, она наплевала. Последние недели не работала.

— Но если выплачивала ипотеку, зачем так круто бросила работу?

— Ничего не выплачивала. Сразу купила. Дед ей оставил немалые деньги, в восемнадцать лет она получила к ним доступ. Решила вложить капитал, посчитала квартиру лучшим вариантом. Посоветовалась со мной. Я навел справки, оказалось, неплохо. И дал добро.

Джесс только что не лишилась дара речи. Богачи, мрачно подумала она, смотрят на жизнь и потребности сквозь другие очки, нежели простые смертные. Квартира в лондонских доках, и все тут. Никакой беготни от агентства к агентству в надежде, что в натуре дешевое жилье выглядит получше, чем на фотографиях. И каждый раз надежда развеивается, когда выясняется, что агенты наловчились отыскивать фотогеничные ракурсы. Сей существенный факт усвоен на собственном опыте. У Фионы же не было недостатка в деньгах, запрошенная цена для нее не препятствие.

— Хотелось бы осмотреть квартиру, — сказала Джесс. — У вас есть ключи?

Дженнер, жестко посмотрев на нее, засопел, словно конь, преисполненный подозрений.

— Это обязательно?

— Общепринятая процедура, — пояснила Джесс.

— Все равно не вижу необходимости. Что вы рассчитываете там найти?

— Не могу сказать. Возможно, ничего. Просто надо взглянуть. — Она твердо выдержала гневный взгляд, с удовлетворением дождавшись, чтобы Дженнер первым отвел глаза.

Элисон потянулась к руке мужа.

— Они делают свое дело, Джерри.

Дженнер поднялся, беспокойно прошелся по комнате, остановился у кресла Элисон и мрачно буркнул: