Мэри Кларк - Возьми мое сердце Страница 18

В двадцать минут шестого, глотнув растворимого кофе, Олдрич приоткрыл дверь в спальню Кейти, чтобы проверить, как там дочь. Она крепко спала, свернувшись калачиком под покрывалом, так что выглядывали лишь длинные белокурые локоны. Кейти, как и отец, любила спать в прохладе.

Накануне вечером они уже разошлись по своим комнатам, но Грег вдруг услышал звук рыданий и отправился выяснить, в чем дело.

— Папа, почему этот Истон все выдумывает про тебя? — всхлипывала Кейти.

Олдрич присел на краешек кровати и миролюбиво потрепал дочь по плечу.

— Он выдумывает потому, Кейти, что отсидит в тюрьме гораздо меньше, если нафантазирует такую историю.

— Но ведь присяжные верят ему, папа! Я же вижу, что верят!

— А ты сама веришь?

— Нет, конечно! — Кейти рывком села на постели. — Как ты вообще мог такое спросить?

Вопрос отца явно потряс девочку. «Меня самого потрясло, что я мог такое спросить, — подумал Грег, — но если бы я прочитал в ее глазах сомнение, оно бы меня прикончило».

Кейти потом долго не могла заснуть, и теперь Грег надеялся, что она не встанет раньше семи. Ему нужно было выходить из дома без двадцати восемь, если он не хотел опоздать в суд.

Он потихоньку выбрался из квартиры, два квартала до Центрального парка пробежал трусцой, а затем свернул на тропинку, ведущую на север. Но как Грег ни старался упорядочить мысли перед выступлением в суде, память неумолимо отбрасывала его в прошлое.

Его первой работой в шоу-бизнесе стала должность билетера в «Бэрриморе». Он не терял времени даром и постоянно тусовался в «Сардиз»[11] и прочих артистических забегаловках, пока Док Йейтс не предложил ему место в своем театральном агентстве. К тому времени ни уже познакомился с Кэтлин. У нее была крохотная роль в мюзикле «Звуки музыки», который восстанавливали в «Бэрриморе». Для них обоих это была любовь с первого взгляда. Они поженились в ту же неделю, как Док Йейтс взял Грега на работу. И ему, и ей тогда исполнилось по двадцать четыре года...

Полностью уйдя в себя, Грег устремлялся все дальше к северной оконечности парка. Ни пронизывающий ветер, ни встречные любители ранних утренних пробежек не могли отвлечь его от раздумий.

Вместе с Кэтлин они прожили восемь лет. В агентстве Грег быстро сделал карьеру; Док с самого первого дня прочил его на свое место. Кэтлин тоже преуспевала, но, едва забеременев, с радостью объявила: «Грег, как только родится ребенок, я брошу работу ради семьи. Ты будешь нашим единственным кормильцем».

Грег сам не замечал, как улыбается на бегу. Те годы были исполнены необыкновенной нежности и благополучия. Каково же было после всего этого узнать о страшном диагнозе Кэтлин! Рак груди сначала свел в могилу мать Грега, а затем так скоропостижно унес и его жену. Но еще невыносимее было вернуться после похорон домой, где заливалась плачем трехлетняя Кейти, напрасно зовущая маму...

Его спасением стала работа; в первые годы после смерти Кэтлин Грег почти постоянно был занят в агентстве. Утром он по возможности руководил делами из дома, пока к полудню не отправлял Кейти в ясли, а к вечеру всегда старался освободиться и побольше времени провести с дочуркой. Только выждав значительный период, пока Кейти подросла, Грег в интересах клиентов начал посещать коктейли, премьерные спектакли и кинопоказы.

Когда дочери исполнилось семь, Грег на вручении наград «Тони»[12] познакомился с Натали. Она была среди номинанток и щеголяла изумрудно-зеленым вечерним платьем и бриллиантами, которые, как она шепнула ему, просто взяла напрокат у Картье. «Если я потеряю это колье, обещайте, что пристрелите меня», — пошутила она.

«Пообещайте, что пристрелите меня...»

У Грега при этом воспоминании все внутри моментально сжалось.

В тот вечер Натали не наградили, а ее спутник напился. Грег отвез Натали к ней домой в Виллидж и заглянул на рюмочку виски. Она дала ему сценарий, который ей предложили прочесть. Грег знал его, сообщил, что сценарии дерьмовый, и посоветовал не забивать им себе голову, поскольку половина ведущих актрис Голливуда уже от него отказалась. Натали пожаловалась, что ее агент чуть ли не силой вставляет ее подписать этот контракт, и тогда он предложил уволить такого агента, затем допил виски и оставил актрисе свою визитку.

Через две недели Натали позвонила и попросила Грега о встрече. Так начался их головокружительный роман, счастливо разрешившийся в актерской часовне церкви Святого Малахии, где они с Натали поженились через три месяца после знакомства. К тому времени он уже принял на себя обязанности ее импресарио. «За наши четыре совместных года каких только усилий я не прилагал, чтобы вознести ее на вершину славы, — размышлял Олдрич. — Но разве я не знал с самого начала, что наш брак обречен?»

Он обежал вокруг бассейна и направился обратно, в южную сторону. «Сколько моих по пыток примирения с ней проистекали из на стоящей любви, а сколько — из одержимости? Я был одержим ею. Скорее был одержим идеей вернуть все как было — любящую жену, достойную мать для Кейти... Мне вовсе не хотелось порывать с Натали и опять начинать поиски. Я боялся, что Натали загубит свою карьеру, хотя к этому все шло. Лео Керне — неплохой агент, но и он, как в свое время ее первый импресарио, постарался бы настричь с нее побольше купонов».

«И зачем я поехал за ней на Кейп-Код? — думал Грег. — Что я себе вообразил? И что было у меня в голове в то утро, когда ее убили?»

Сам не замечая того, Грег добрался до южной оконечности Центрального парка и снова устремился на север.

Когда он вернулся в квартиру, Кейти уже была одета и на грани паники.

— Папа, сейчас полвосьмого! Нам выходить через десять минут! Где ты был?

Грег поспешил в душ. «Вот что произошло в утро убийства Натали, — понял он. — Я потерял ощущение времени. И в Нью-Джерси я тогда не ездил».

Впервые он почувствовал, что уверен в этом. «Почти уверен», — поправил он себя.

24

В девять часов Эмили вызвала первого из двух свидетелей обвинения. Эдди Ши, представитель компании «Веризон», показал на суде, что, согласно их регистрационным данным, два с половиной года назад, второго марта, в восемнадцать часов тридцать восемь минут с сотового телефона Грега Олдрича был осуществлен звонок на мобильник Натали Райнс, с того же номера поступил вызов на телефон Джимми Истона, тем же вечером в девятнадцать часов десять минут.

Вторым свидетелем выступил Уолтер Робинсон, бродвейский инвестор, с которым Грег Олдрич перекинулся парой слов в «Винни на Бродвее» и который запомнил Истона, сидевшего в баре рядом с Олдричем.

Когда Робинсон покинул свидетельскую трибуну, Эмили обернулась к судье и объявила:

— Ваша честь, обвинитель закончил опрос.

Занимая место за прокурорским столом,

Эмили заметила, что зал переполнен, и нашла среди публики несколько знакомых лиц. Имена этих людей часто встречались на шестой странице «Нью-Йорк пост». Заседание, как и все предыдущие, снималось на телекамеры. День назад в коридоре ее остановил Майкл Гордон, ведущий ток-шоу «В судебных кулуарах». Он расхвалил Эмили за умелое ведение процесса и предложил поучаствовать в его передаче, когда суд завершится.

«Пока не знаю», — уклончиво ответила Эмили, но позже Тед Уэсли сказал ей, что появление на общенациональной программе в качестве ключевой гостьи создало бы беспрецедентную рекламу ее профессиональной репутации. «Эмили, если ты готова принять от меня хоть один добрый совет, то не упускай возможность засветиться».

Эмили как можно незаметней посмотрела на стол защиты. Грег Олдрич принарядился в ладно пригнанный темно-синий костюм в светлую полоску, оттенив его белой рубашкой и сине-белым галстуком. В отличие от вчерашнего дня, на его щеках проступил румянец, и Эмили предположила, что обвиняемый с утра, вполне вероятно, совершил пробежку. Впрочем, в его лице добавилось не только румянца, но и некоторой уверенности, которой не было накануне. Эмили почувствовала укол страха и подумала про себя: «Не понимаю, откуда у тебя эта самонадеянность».

Его дочь Кейти на этот раз заняла место в первом ряду, прямо позади отца. Ее светлые полосы рассыпались по плечам. Эмили знала, что девочке всего четырнадцать, но выглядела она удивительно взрослой для своих лет. Кейти сидела на стуле очень прямо, сохраняя на лице серьезное выражение. «Какая красивая девушка, — уже не в первый раз отметила про себя Эмили. — Интересно, похожа ли она на мать?»

— Мистер Мур, пригласите вашего первого свидетеля, — распорядился судья Стивенс.

На протяжении последующих трех часов Ричард Мур опрашивал очевидцев и по фактам, и по репутации своего подзащитного. Первая из них, Лоретта Льюис, жила по соседству с семьей Олдрич в дни юности Грега.