Марина Серова - Клуб обреченных Страница 18

Саранцев мотнул головой. Его лицо еще больше побагровело, хотя больше, казалось бы, уже некуда.

— Что было дальше? — холодно спросила я.

— А дальше… дальше я испугался. Я подумал, что если труп Самсонова, не дай бог, найдут в моем кабинете… А напротив кабинета есть инвентарная комната. Она была открыта. Я перетащил туда тело Самсонова, засунул в шкаф для мячей, а потом… потом захлопнул шкаф, вышел и закрыл дверь инвентарной.

— Далее?

— Затем я сказал Блохину, чтобы он… ну вот так. Мне трудно говорить. Протокол… все есть в протоколе. Я подписал протокол… да.

Я взглянула на Толмачева: тот сидел выпрямившись, подняв голову, и буравил Саранцева пристальным взглядом.

— Как же вам не жалко было убивать собственных же сотрудников… ведь вы в «Арсенале» далеко не чужой, так? — спросила я. — Нет, я имею в виду не Самсонова.

— Сотрудников? Кого?

— Охранников, — бросила я. — Ведь вы заранее обрекли их на смерть, чтобы спрятать концы. Обрекли даже того, кто знал об этом вечернем визите. Иначе он не открыл бы человеку, который сказал, что это санэпидстанция.

Саранцев только моргал. Выглядел он откровенно жалко.

— А Шевцов? — спросила я. — Шевцов-то вам чем помешал?

— А он… он ничем и не мешал.

— Гражданин Саранцев отрицает свою причастность к взрыву машины Андрея Шевцова, — сказал Толмачев. — Он говорит, что взрыв машины Шевцова никогда не заказывал. Чьих это рук дело — не знает.

— Ну да… — пробормотал тот.

— Ничего, следствие ведется полным ходом, — бодрым голосом заключил Толмачев. — Думаю, что такое удачное начало расследования обещает интересное продолжение.

— М-да, — протянула я, вставая со стула и подходя к Саранцеву вплотную.

Толмачев проследил за мной пристальным взглядом, а потом тоже двинулся по направлению к стулу, на котором сидел Олег Денисович, и произнес:

— Так что, Юлия Сергеевна, вы можете доложить своему московскому начальству, которое поставило вас на расследование убийства Александра Самсонова, что убийца и организатор нападения на офис «Арсенала» — и все это в одном лице — найден. Что касается Шевцова, то пусть вас это не беспокоит: мы сейчас в постоянном контакте с руководством и службой безопасности ФК «Арсенал» и не допустим, чтобы с нашей питерской суперзвездой что-либо произошло. — Толмачев широко улыбнулся и протянул мне руку: — Приятно было с вами иметь дело.

— Обоюдно, — отозвалась я, сама невольно улыбаясь. — Сергей Иванович, а что вы думаете предпринять в отношении Шевцова конкретно? Ведь для меня совершенно ясно, что ситуация критическая или вот-вот такой станет.

Толмачев повернулся спиной к Саранцеву и глянул на своего коллегу, следователя питерского ФСБ. В тот же самый момент из-за спины Олега Денисовича, вернее, из его скованных наручниками кистей рук, вылетела скомканная бумажка и ударила мне в плечо. Я недоуменно скользнула взглядом по лицу Саранцева и тут наткнулась на его умоляющие, кричащие глаза.

Моя реакция была мгновенной и совершенно бессознательной: я вскинула руку и перехватила уже соскользнувшую с плеча и начавшую свое короткое падение на пол бумажку.

— Да… — пробормотал Саранцев, когда я, секунду поколебавшись, положила бумажку в карман.

И тут же подследственный шеф охранного бюро «Скат» осекся под взглядом обернувшегося майора Толмачева и опустил глаза.

Нельзя не сказать, как мне все это не понравилось; поступок Саранцева, неожиданный, немотивированный с точки зрения его нынешнего положения, вдруг поставил все с ног на голову в моем сознании. Заворошились нехорошие, глухие подозрения, встал перед глазами жалкий облик Саранцева, когда он пересказывал свою версию — якобы единственно верную! — всего происшедшего.

Вспомнилась улыбка на губах Толмачева и угрюмый взгляд его молчаливого длинноносого коллеги. Нет, не то чтобы все это прямо вело к каким-то выводам, нет!

Но в мозгу словно щелкнуло, и картина происшедшего обернулась ко мне под совершенно иным углом.

Я повернулась к Толмачеву и произнесла:

— До свидания, Сергей Иванович. Быть может, еще увидимся.

— Будет печально, если этого не произойдет. Всего вам наилучшего, Юлия Сергеевна, — рассыпался в ответных пожеланиях майор.

Я повернулась и вышла из кабинета.

После того как я оставила этот мрачный серый дом, я прошла по какой-то аллее, пахнувшей сыростью, и села на лавочку. Мимо меня кувыркнулся забавный ушастый щенок, потом прошел его хозяин, высокий молодой мужчина, и улыбнулся мне. Может, у него зародилась мысль, отчего это, собственно, молодая и красивая женщина сидит с печальным лицом одна, в этой сырой аллее, держа в кулаке какую-то скомканную бумажку, скорее всего, записку. Быть может, он подумал, что неплохо бы скрасить прекрасной незнакомке ее одиночество — но в этот момент щенок залился призывным лаем: дескать, быстрее, хозяин, быстрее!

Мужчина оглянулся на меня, опять улыбнулся и растаял в конце аллеи.

Я посмотрела ему вслед и решительно развернула то, что украдкой кинул мне из-за спины Саранцев и сопроводил таким умоляющим, таким жутким взглядом, что я не могла допустить, чтобы бумажный этот комочек упал на пол.

Я глянула в бумажку и увидела, что там криво — чем-то бурым, не иначе кровью — без пунктуации и почти без интервалов между словами нацарапано: «Все брехня я невиновен жора помож».

Я вздохнула и положила бумажку обратно в карман.

Не могу сказать, чтобы содержимое этой бумажки совсем уж не отвечало моим предчувствиям, нет, напротив — именно то, что я подспудно больше всего ожидала в ней увидеть, там и оказалось.

Саранцев невиновен. По крайней мере, если бы он был виновен, то не стал бы таким экзотическим образом уверять меня в противном.

А что означает это «жора помож»? Или «жора понож»? Или вовсе никакой не «жора», а что-то иное. Конечно, можно это все выяснить точно, но для этого нужно вытребовать свидание с Саранцевым, что само по себе будет очень заметной акцией. Этим я спутаю все карты сама себе. Засвечусь.

Что же все это значит?

Нет, то, что сделал Саранцев, мог сделать только человек, который действительно невиновен, но вынужден дать оговаривающие себя показания под чьим-то чудовищным давлением. Под чьим — догадаться несложно, улыбочка майора Толмачева до сих пор маячила перед глазами, а то, что это давление было чудовищным, угадывалось уже по определению: ну не мог Саранцев вот так запросто взвалить на себя вину за два преступления.

И ведь как было сказано про Шевцова! «Гражданин Саранцев отрицает свою причастность к взрыву машины Андрея Шевцова». Да если было бы нужно, гражданин Саранцев признался бы и в том, что он распял Иисуса Христа, и в том, что, будучи президентом России, он развязал войну в Чечне.

Значит, есть у Толмачева рычаги давления на Саранцева. Компромат, шантаж или еще что…

Стоп! Спокойно, Юлия Сергеевна. Ставить догадки и конструировать версии на основе домыслов и смутных подозрений — это же непрофессионализм чистой воды! Майор Толмачев, кажется, не сделал ничего такого, чтобы можно было усомниться в его искренности и тщательном следовании служебному долгу.

Но в любом случае — говорит ли Саранцев правду или же он врет — бесспорной истиной оставалось только одно: мои питерские коллеги почитали за лучшее, чтобы я больше не совала носа в это расследование. Дескать, твоя миссия выполнена, можно спокойно сообщить и твоему московскому начальству, и Наташе Самсоновой, что убийца арестован и во всем признался.

Наташа! Неужели она в самом деле спала с Саранцевым и, значит, вполне могла быть та сцена ревности и оскорбленного достоинства, что произошла между Олегом Денисовичем Саранцевым и Сашей Самсоновым?

Или же это ложь?

Я встала с лавки, подошла к проезжей части и поймала попутку. Жаль, что тут, в Питере, у меня нет своей машины и потому приходится разъезжать то на шевцовском авто, который благополучно взрывается, то на многострадальной гоблинской «БМВ».

Через десять минут я уже звонила в дверь квартиры Наташи Самсоновой.

Дверь открыла не она, а высокий седой мужчина, в котором я узнала отца моей подруги. Видела на фотографиях, да и сходство с дочерью было неоспоримым. Да, она говорила, что он должен приехать.

— Вы к Наташе? — спросил он.

— Да.

— А вы не могли бы зайти попозже, она себя очень плохо чувствует. Мы буквально за пять минут до вашего прихода вошли в квартиру. Ей нужно отдохнуть.

— Я все понимаю, — отозвалась я. — Но заходить попозже нет смысла. Я хотела сказать Наташе о том, что нашли человека, который вроде бы причастен к смерти Саши.

Седой мужчина вздрогнул и после некоторой паузы выговорил:

— Тогда проходите… конечно, проходите. Подождите, вы ведь и есть подруга Наташи Юлия, которая…