Эльвира Барякина - Дикая Морковка Страница 18

И быть бы Сальери битому, если бы вдруг все не почуяли аромат чего-то очень знакомого и любимого. Головы как одна задрались вверх, ноздри затрепетали…

От костра Костика поднимался дымок. Он что-то варил в своем чайнике, и, судя по запаху, это «что-то» было очень вкусным и рыбным.

— Откуда он раздобыл здесь еду? — проронила удивленно Гагарина.

Глаза ее голодно блестели, слюнки грозили поддаться рефлексу Павлова.

— Наверное поймал, — предположила Алена.

— А как? У него что, удочки есть?

— Откуда я знаю?!

И никто не знал. С высоты Костик уже давно заметил пристальное внимание к своей персоне и решил чуть-чуть поупиваться местью.

— Эй вы! — крикнул он весело. — Что, лопать охота?

Народ безмолвствовал. Каждый ненавидел подлого Костика всем сердцем, но что можно было поделать?

— Слушайте, — торопливо зашептала Алена, поглядывая на него из-под руки, — мы должны узнать, где он берет еду. Потом мы как-нибудь с ним справимся, что-нибудь придумаем… В конце концов нас родственники хватятся и пришлют за нами, а пока главное — не протянуть ноги. Придет помощь — мы его схватим… А сейчас…

— Ты что, предлагаешь пойти к нему на поклон? — в негодовании спросил Серега. — Он же убийца! Он нас всех отравит!

Саньке из принципа очень хотелось ему возразить, но она была как назло с ним согласна. Зато возразила Алена:

— Не отравит! Я буду готовить на всех, и ему всегда будет доставаться первая миска.

— Это унизительно! — не унимался Сергей.

Но Алена уже все для себя решила:

— У меня ребенок, и я не могу рисковать его жизнью. А у Костика, между прочим, ружье! Он может охотиться и добывать пищу. По-моему, в такой ситуации надо не политес разводить, а думать о выживании! К тому же он ни в чем не виноват.

Ее слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.

— Как это… э-э… не виноват? — прошептал пораженный Мухин.

— У него не было возможности и убить Пал Палыча, и спрятать сокровище! — торопливо начала Алена, стараясь быть как можно более убедительней. — Я готовила обед… Пал Палыч отправился на охоту в сторону пляжа. Кстати, он мне сказал, что всю ночь просидел в своей лаборатории, так что до этого никто ничего не мог выкрасть. Спустя полчаса проснулся Костик и отправился к вам смотреть на раскопки, а это в противоположном направлении. Вернулся с раскопа он вместе с вами. До обеда оставалось еще минут сорок, и все разбрелись по своим палаткам. В этот момент его никто не видел, но ему хватило бы времени только взобраться в гору, найти, застрелить Пал Палыча и вернуться обратно. Но никак не на то, чтобы выкрасть клад!

— А может, он припрятал сокровище, пока мы ходили искать начальника? не сдавался Серега.

Но тут Рая решительно затрясла головой.

— Я сидела под тентом моськой прямо к лаборатории и гадала на картах. Я бы заметила, если бы он туда вперся!

— Так что получается? — проговорил Вадик. — Это совершил кто-то из нас?

Все молча переводили взгляд друг на друга. По сердцам пополз липкий страх.

— Погодите-погодите! — замахала руками Санька. — Надо припомнить, кто где был в те сорок минут перед обедом, и тогда мы быстро всех вычислим.

— Я лежал в палатке! — тут же заявил Сальери. — Толик может подтвердить.

— Точно! — кивнул головой Мухин. — А вот, по-моему, Андрей… э-э… как раз ходил за дровами… Он отсутствовал около часа, не меньше, а принес всего одну досочку.

Все глаза впились в совершенно потерявшегося Андрюшку. Он сидел, криво улыбаясь, и не знал, что сказать.

— Дело ясное, — произнес Серега тихо. — И никакого милицейского расследования не потребовалось.

— У него есть алиби! — вдруг резко выпалила Рая. — Мы с ним все это время трахались! — заявила она, горделиво подняв голову.

Все ошарашено застыли, вытаращившись на девочку из рая. Потом перевели взгляд на Андрюшу. Тот тоже смотрел на свою любовницу с совершенно диким выражением лица.

— И зачем ты это… выболтала? — произнес он, заикаясь на каждом слове.

— Раиса, повтори, что ты сказала, — каким-то умирающим голосом попросил Серега.

— Что слышал! — огрызнулась Рая, начав вдруг с остервенением обкусывать лак с ногтей.

По слезам, скопившимся у нее под накрашенными ресницами, было видно, что она переживает и очень жалеет себя.

— Да-а, всякого я ожидал от Андрея, но… э-э… не такого, — произнес с порицанием Мухин. — Чтобы вступить в связь с малолетней… Да еще с Раей! Постыдился бы!

— По-моему, ты тоже мог бы убить Пал Палыча! — зло огрызнулся Андрюшка. — Сам из-за своего клада готов удавиться, а теперь на других переваливаешь!

— Прекратите немедленно! — выкрикнула Алена. — С чего вы взяли, что шефа вообще кто-то убивал?! Он ушел с ружьем, потом это ружье выстрелило, и шеф погиб. Могло произойти все что угодно: неосторожное обращение с оружием или еще что-нибудь в этом роде… С пропажей клада вообще должны разбираться не вы, а милиция. А наша задача не помереть здесь, понятно? Так что надо идти мириться с Костиком.

— Он нас прогонит, — уверенно сказала Гагарина. — После того, как мы его в раскоп ни за что, ни про что посадили, ей-богу, прогонит.

— Нас-то, может, и прогонит, а тебя нет! — ухмыльнулся двусмысленно Андрюшка. — Он тебя любит. Пошла бы да уговорила его стать нашим президентом. А потом мы бы устроили революцию и его свергли.

— Ага! Свергнешь ты его! У него двустволка есть, которую ты проворонил!

— А и правда, Гагарина, сходила бы ты… э-э… к нему! — погладил ее по плечу Мухин. — А то есть сильно охота.

Та ожесточенно отбросила его руку.

— Тебе надо, ты и иди! Я его терпеть не могу!

— Какая же ты все-таки…

Но Мухин не успел высказать своего мнения по поводу Гагариной.

— Давайте я пойду! — отважно предложила Санька. — Делать-то все равно нечего.

— Александра назначается уполномоченным послом! — захохотал бессердечный Андрюшка, которого, по всей видимости, трагизм положения так и не остепенил.

Благословляемая народом на подвиг во имя выживания человечества Санька чуть-чуть постояла, набираясь храбрости, а потом бесстрашно полезла в гору.

Костик ел рыбу. Сидел по-турецки на земле и подло трескал деликатесы, пока другие голодали.

— Привет, — сказала неуверенно Санька, приблизившись. — Приятного аппетита.

Костик поднял на нее бесстыжие глаза и заложил в рот еще один кусок.

— Феньк ю[1], - произнес он с набитым ртом. — Хочешь?

Есть хотелось сильно, но принимать подачки из Костиных рук… Да и вообще это все жутко унизительно! Санька уже открыла рот, чтобы гордо отказаться от угощения, но рот не послушался свою хозяйку и сказал:

— Хочу.

Костик широко ухмыльнулся.

— Ну тогда приземляйся и угощайся.

Ловко орудуя стибренной с кухни вилкой, он достал из чайника еще один кусок, выложил его на тарелку, тоже стибренную, и передал Саньке.

— На-ка вот, подкрепи организм!

Рыба оказалась жесткой, но все-таки вкусной. Обсосав крупную косточку, Санька воззрилась на своего спасителя.

— А что это мы едим?

Костик расхохотался каким-то совершенно неприличным смехом.

— Это акула катран, Морковка. И при этом совершенно несъедобная. Выползшие на лоб Санькины глаза донельзя смешили его. — Ее прибило к берегу вчерашним штормом и шибануло об камни. Я ее вон за теми скалами обнаружил.

Санька быстренько соображала.

— А на сколько может хватить этой акулы?

— Для одного человека при умелом хранении — дней на десять, а для двенадцати человек — на один день. Но сразу хочу сказать, что ваши гробокопатели не получат от меня ни кусочка. Разве что ты как пострадавшая в раскопе, да эта ваша краля Гагарина.

Санька сделала самое проникновенное выражение лица, на которое только была способна, и пошла в атаку на Костикову совесть. В течение десяти минут она в лицах и в действиях описывала ему, какие мучения будет претерпевать экспедиция, если он не придет ей на помощь. Городские юноши не в состоянии обеспечивать добычу еды, они просто не представляют как. А Костик, знающий море вдоль и поперек, просто обязан их спасти. Иначе его до конца дней будут преследовать во сне иссохшие трупики девяти взрослых, одного ребенка и одной Раисы. (Пудель Каша, как выяснилось на днях, оказался предателем и ренегатом и давно уже бегал к Костику подкрепляться).

Костик выслушал Санькину речь весьма внимательно. И даже поаплодировал ей, когда она наконец замолкла.

— Тебе бы на митингах правду-матку трудящимся рассказывать, — сказал он очень серьезно, — а то такой божий дар пропадает…

— Так ты поможешь нам? — с надеждой в сердце спросила Санька.

Костик картинно обхватил рукой квадратный подбородок.

— «Земля наша обширна, но нет на ней порядку, — процитировал он где-то виденный фильм, — Так что приди, князь, и правь нами!» Это я у вас кем-то вроде царя Гороха должен быть? Так получается?