Марина Серова - Как в индийском кино Страница 18

– А что эта Надя собой представляла? Как они сосуществовали? Мирно, не очень? – допытывалась я.

– О-о-о, эта Надя со старухой как с родной возилась. Все «мама Валя» да «мама Валя». Нет, она за старухой хорошо смотрела, – уверенно сказал парень. – Нормальная девчонка!

– Красивая? – поинтересовалась я.

– Красивая? – переспросил он и задумался. – Да нет, скорее милая. Домашняя какая-то. Я бы на такой, не задумываясь, женился. По виду ясно, что порядочная, честная, умная, работящая, скромная. Да это клад, а не жена.

– Чего ж поухаживать не попробовал? – рассмеялась я.

– А когда? – спросил в ответ он. – Ее же и видно почти не было, все время дома. Продукты водитель привозил, врачей опять же. Если она по делам убегала, то ненадолго. А когда старуху в больницу увозили, так она с ней уезжала. Когда познакомиться? Да и небезопасно это оказалось, – со значением сказал охранник.

– Даже так? – удивилась я.

– Вот именно! Тут у нас Сашка был, семейный он, но котует!.. – Парень аж глаза закатил, чтобы дать мне понять, какой этот Александр ходок по женской части. – Так он глаз на нее положил и хвалился, что оприходует. Попытался он ее зажать, когда она выходила мусор выбрасывать, а она вырвалась и домой убежала. А где-то через час вызывает его директор нашего ЧОПа и сообщает, что он с этой минуты уволен по статье за то, что к жильцам пристает. А мы-то все Надю простой прислугой считали!

– Тебе Сашка все это сам рассказал? – спросила я.

– Ну да! Меня же с выходных вызвали, чтобы я его сменил, – объяснил он. – Ну, Сашка взбеленился и высказал этой Наде все, что о ней думает.

– Не стесняясь в выражениях, – язвительно добавила я.

– Конечно! – удивился моей язвительности охранник. – Он же из-за нее работу потерял, а мы ею дорожим. Сама посуди, сутки через трое, подрабатывай – не хочу и трудовая пристроена. А куда ему после такого податься? С такой записью? А на руках семья! Жена и ребенок.

– А раньше он о них не мог подумать? – не удержалась я. – Прежде чем Надю эту в углу зажимать?

– Да кто же знал-то, что так выйдет? Сашка парень видный, девки сами вешаются, – начал оправдываться парень. – Только боком ему это вышло. Он потом специально предупредил, чтобы мы от этой стервы подальше держались, и вид у него был не ахти. Нет, он парень, как и все мы, неслабый, крепкий, тренированный. Да только намял ему бока какой-то мужик до того умело, что серьезных повреждений нет и жизни нормальной тоже – все болит, не вздохнуть, ни выдохнуть, ни сесть, ни встать. Словом, мастер поработал. Ну, мы с ней с тех пор исключительно вежливо, «здрасте», «до свиданья» и больше ничего.

«Ну вот, теперь я знаю, что имеется в виду под некоторой работой, – подумала я. – Естественно, это Красавчик организовал такой воспитательный процесс, так сказать, показательную порку. Надя пришла расстроенная, Валентина Дмитриевна это увидела, выспросила, тоже расстроилась и позвонила Вадиму, а для него душевный покой матери превыше всего. Он сказал Красавчику, а тот принял меры. Когда это не подействовало так, как предполагалось, пришлось объяснять доходчивее, но без ущерба для здоровья воспитуемого. Да, все в рамках закона».

– А кто к ним ходил? – спросила я, возвращаясь к нашему разговору.

– Сын, само собой, – начал перечислять охранник. – Два-три раза в неделю точно, да и ночевал иногда. Старухины подружки, бывало, что и с внуками. А может, соседки со старой квартиры. Мужик какой-то навещал, старый, седой. Все вроде. Ну, врачи, это само собой.

– Валентина Дмитриевна умерла полгода назад. Как это все было? – поинтересовалась я.

– Так ее в больницу увезли, мы внимания не обратили – не в первый же раз. А вот обратно она уже не вернулась. Одна только Надя пришла через несколько дней. Зареванная так, что не лицо у нее было, а кусок сырого мяса, – сочувственно покачал головой парень. – Любила она старуху! Сильно ее смерть переживала! Только отсюда ее не хоронили, из больничного морга, наверное.

– А ты знаешь, что Валентина Дмитриевна квартиру Наде завещала? – спросила я.

– Догадались мы, раз она тут жить продолжала, а сын старухин, Вадим, кажется, больше тут ни разу и не был. Нет, ну что старуха думала, когда чужой девчонке квартиру оставляла? – возмутился он. – Ты знаешь, сколько «трешка» в этом доме стоит?

– Догадываюсь, – пожала плечами я.

– Вряд ли, – ехидно заметил он. – До девяти миллионов доходит!

– Ничего себе! – даже присвистнула я.

– Вот именно, – с таким удовлетворением сказал он, словно все квартиры в доме принадлежали ему лично. – Нет, ну ты представь! – никак не мог успокоиться он. – Наде и квартира, и все остальное, – он снизил голос до шепота. – Я краем уха слышал, что и все сбережения тоже ей отошли.

– Где слышал? – насторожилась я.

– Да тут старуха одна приходила… Ну из тех, что раньше бывала, – объяснил охранник. – У нее еще внук бешеный, ни минуты спокойно постоять не может. Так вот, она с Надей довольно громко разговаривала. Проще говоря, скандалили они. Старуха говорила, что несправедливо, что Надя стала единственной наследницей, и ей надо с Вадимом поделиться.

– А Надя что на это? – с неподдельным интересом спросила я.

– А та в ответ, что очень уважает Вадима Сергеевича, но волю мамы Вали не нарушит. Вот и получилось, что ей все, а сыну – шиш. Да на него только глянешь, и сразу понятно, какой он размазня, – парень покривился. – Видно, что умный, но бесхарактерный, на таких все кому не лень ездят. Вот и остался с носом.

– Говорят, она продала квартиру, – заметила я.

– И правильно сделала! – одобрил Надю парень. – А на что она ее содержать будет? Такую махину? А если вздумает замуж выйти, то сиди и гадай: то ли на тебя позарились, то ли на жилплощадь твою.

– Здравая мысль, – поддержала его я. – А когда это произошло?

– А мне откуда знать? – пожал плечами он. – Мне говорили, что в тот четверг вещи в контейнер грузили…

– В контейнер? – удивилась я.

– Ну да! Там еще надпись на боку была «Совмортранс», – подтвердил он.

«Это еще что за ерунда?» – Я даже растерялась и с большим подозрением спросила охранника:

– Ты ничего не путаешь?

– За что купил, за то и продаю, – обиделся парень. – Я когда у Петьки смену принимал, он мне и сказал, что Надежда съехала. И про контейнер, и про то, что там мужик рядом суетился в форме зеленой.

– Таможенник?! – совсем уже обалдела я.

– Не знаю, – пожал плечами он. – Только, как Петька сказал, он контейнер опломбировал, сел в машину и уехал. А потом и контейнер увезли.

Я уже ничего не понимала – кому могла понадобиться эта рухлядь, и, словно прочитав мои мысли, парень удивленно сказал:

– И кому могло потребоваться это старье? Ему самое место на помойке, а она ну ничего не выкинула!

– А когда это было? – уточнила я.

– Говорю же, – уже с раздражением от моего непонимания сказал он. – В четверг, девятого числа, когда Петька работал. Если хочешь, сама у него спроси.

– Хочу! – решительно заявила я.

Парень посмотрел на меня как на ненормальную, но набрал на своем телефоне номер и протянул мне. Ну что ж, все так и было, как он сказал.

– Да они к середине дня уже все закончили, – говорил Петр. – Надя потом с сумкой только одной и вышла. Постояла, посмотрела на окна, даже слезы у нее в глазах стояли, и в сторону остановки зашагала.

Вернув охраннику телефон, я спросила:

– Как ты думаешь, куда она могла отправиться?

Парень пожал плечами, а я задумалась. А ведь Вадим вполне мог обратиться за помощью к Надежде. А что? Он ей квартиру уступил, не стал завещание матери оспаривать, хотя при такой поддержке, как у него, любой суд выиграл бы на раз, да и без суда легко отобрал бы, а сейчас, когда ему самому плохо стало, наступила ее очередь помочь ему.

– Где тут домоуправление или, как оно у вас называется? – спросила я.

– Правление тут свое, а председатель в третьем подъезде живет, только он на работе, наверное. Вы к бухгалтерше идите, она женщина дисциплинированная, наверняка на свом рабочем месте сидит, – посоветовал мне охранник.

Парень получил свою купюру, а я направилась по указанному им адресу, то есть в соседний подъезд, где в маленькой комнатке под лестницей нашла бухгалтера, не иначе как тоже бывшую учительницу, уж больно вид у нее был строгий, а взгляд профессионально внимательный. Поладить с ней оказалось делом несложным: для этого всего лишь понадобилось предъявить удостоверение и озвучить легенду, которую я придумала по дороге.

– Меня наняла подруга Нади, которая жила здесь у вас в квартире покойной Смирновой, – сказала я.

– Я знаю, но она уже выписалась, – сообщила мне бухгалтерша.

– Я так и поняла, раз она продала квартиру, – продолжила я. – Так вот, они вдвоем собирались поехать в Москву попытать счастья.

– С ума сошли! – всплеснула руками она. – Да там же бандит на бандите! Неужели они телевизор не смотрят?