Werewolf - Холодная Зима (Агония 2) Страница 18

– Смотри… – неопределенно, и от этого зловеще проговорил Андропов – как-то раз ты уже столкнулся с "Контуром". И едва голову себе не свернул. Да и мне тоже.

Помимо официальной власти есть и неофициальная.

– Я помню, Юрий Владимирович. К встрече с "Контуром" мы готовы.

– Иди…

Когда за генералом Журавлевым закрылась дверь, председатель КГБ СССР Юрий Владимирович Андропов достал из кармана бархотку, начал протирать очки, напряженно думая. Все прошло чисто – снова. Интересно, почему ничего не предпринимает "Контур"? Почему? Неужели он распался? Или накапливает информацию, чтобы снова вбросить ее на самый верх? Что происходит?

Но что бы не происходило – играть надо дальше. Впервые за длительный срок в Политбюро появилось вакантное место – и его надо заполнить своим человеком.

Сейчас их всего двое – он и Устинов, а все остальные – против. Надо продвинуть хотя бы еще одного человека. Кого?

Выбор был небогат. Шеварднадзе – трогать нельзя. Он на своем месте, секретарь ЦК компартии Грузии, на этом месте активно нарабатывает себе имидж непримиримого борца с коррупцией, уничтожает порядки, которые ввел этот жирный боров Мжаванадзе. Алиев? Тот занимается тем же самым в Азербайджане. И, кроме того – оба они силовики, один генерал милиции другой генерал КГБ, ни тот ни другой про сельское хозяйство ничего не знают. Остается только один вариант – самый слабый из всех возможных кандидатов. Зато на крючке, причем таком, что не соскочишь.

Преемник безвременно ушедшего Кулакова на посту первого секретаря Ставропольского крайкома партии, как раз сельскохозяйственный край, должен же хоть немного в сельском хозяйстве разбираться. Слаб, труслив, безволен, любит поговорить. В случае чего – таким и пожертвовать не грех…

Юрий Владимирович Андропов нажал кнопку селектора, вызывая секретаря.

– Соедините со Ставрополем по "вертушке", с крайкомом партии…

Политическая игра…

Федор Давыдович Кулаков – Завтра как обычно, Вова – Хорошо Федор Давыдович – кивнул прикрепленный (телохранитель на слэнге советских спецслужб) Федор Давыдович Кулаков исчез в дверях ярко освещенного кирпичного дома, расположенного в центре Москвы и принадлежащего Управлению делами ЦК КПСС, только после этого черный лакированный ЗИЛ медленно отъехал от тротуара. Этот район был спокойным, в каждом подъезде дежурил консьерж, поэтому провожать охраняемого до двери смысла не было.

– Для меня есть что-нибудь? – обратился Кулаков к сидевшему за небольшим столиком с телефоном в холле на первом этаже средних лет человеку В ответ человек протянул Кулакову два журнала и толстую газету – его почта, которую он выписал на домашний адрес. Благодарно кивнув, Кулаков собрался идти к лифту, но вдруг остановился – А где Петр? Разве не он сегодня дежурит?

– Петр приболел, Федор Давыдович – спокойно ответил человек – я его заменяю на время – Что с ним? – обеспокоенно спросил Кулаков – С желудком что-то… Как раз на медосмотре был в нашей поликлинике врачи и не отпустили. Придется полежать недели две…

– Тогда передавайте ему мои пожелания скорого выздоровления.

– Обязательно передам, Федор Давыдович. Спасибо. – ответил дежурный.

Махнув рукой, Федор Давыдович Кулаков направился к лифту, но на полпути сменил направление движения, решив подняться по лестнице. Что-то не давало ему покоя.

Медосмотр… Больница… Да дня назад на медосмотре был он сам и с тех пор чувствовал себя неважно. Проклятые врачи, не то, что больных лечат – и здорового в гроб вгонят! Или нервы? Нервы…

Ни для кого не было секретом, что Кулаков был одним из самых вероятных претендентов на пост Генерального секретаря партии – и по возрасту и по опыту работы. Более того – основной состав Политбюро в случае чего проголосовал бы за него, а сам Леонид Ильич уже неоднократно заговаривал о том, что работать, так как раньше нет больше сил и надо уступить дорогу молодым. Вообще все ожидали больших перемен весной 1976 года, на двадцать пятом съезде КПСС. Готовилась большая реформа – для Брежнева создавали новый пост председателя КПСС, позволяющий ему "царствовать, но не править". Генеральным секретарем партии же становится другой человек – в числе претендентов сначала называли Щербицкого, потом его самого. Но не Андропов! Никто не знает, каким чудом Андропову удалось не допустить реформы. И это при том, что она была нужна как воздух – в это же время здоровье Брежнева внезапно пошатнулось, причем настолько, что он пережил клиническую смерть! Но – не смогли. Не сделали. А потом реформа стала невозможной – сразу после съезда умирает маршал Гречко, умирает внезапно и скоропостижно и на его место назначают Дмитрия Устинова – закадычного друга Андропова. Армия и госбезопасность – с таким тандемом не могли справиться даже остальные, объединившиеся вокруг Суслова и Громыко члены Политбюро. А тандему сложившаяся ситуация была выгодна. Очень.

Открывая дверь своей квартиры, Федор Давыдович вспомнил новый, дошедший до него слух – что его сын является законченным гомосексуалистом, а заодно и наркоманом.

Господи, до чего дошло… Вранье уже перехлестывало через край, и причина этого для Кулакова была совершенно очевидной…

Через час, выпив крепкого чая, член Политбюро ЦК КПСС Федор Давыдович Кулаков ляжет спать. Ляжет, чтобы уже не проснуться…

Осторожный стук в дверь нарушил мертвую тишину огромной квартиры. Три стука.

Чуть погодя еще три. Осторожно щелкнул замок. Человек, который "подменял заболевшего консьержа" осторожно, не включая свет – он прекрасно видел в темноте – прокрался в спальню. Лунный свет освещал спальню неверным, мерцающим светом, человек осторожно прикоснулся рукой к шее лежащего на кровати. Готов.

Оглядевшись, человек достал откуда-то из-под пиджака почти пустую бутылку водки и аккуратно положил ее рядом с кроватью итак, чтобы часть водки пролилась на ковер. На руках у него были тонкие нитяные перчатки чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Уходя, он повернулся и осмотрел картину, как художник удовлетворенно осматривает картину после последнего нанесенного мазка. Все было идеально – не придраться.

Щелкнул дверной замок…

Утром 17 июля 1978г. казус маршала Гречко приключился с членом ПБ, Секретарем ЦК 60-летним Кулаковым, предшественником Горбачева в кресле первого секретаря Ставропольского крайкома. Его обнаружили в спальне мертвым. Как? Что? Почему?

Полумиллионный КГБ не видел, не слышал, не знает. Те, кто описывал смерть Кулакова, обязательно со смыслом намекали на початую бутылку водки, обнаруженную рядом с телом Кулакова Про эту смерть написал в своей книге Ф. Т. Моргун: "…Нужно рассказать о загадочной смерти Кулакова. Это был могучий, мудрый, порядочный человек. Лидер, на которого мы совершенно обоснованно делали ставку, полагая, что он займёт пост генерального секретаря после Брежнева. Но к концу семидесятых над ним стали сгущаться тучи. В один из приездов в Москву я зашёл к Фёдору Давыдовичу. Не мог не сказать о том, что меня тревожило: "Фёдор Давыдович, я последние месяцы регулярно слушаю зарубежные радиоголоса. И все они изо дня в день твердят, что Брежнев тяжело болен и на его место готовится Фёдор Давыдович Кулаков. Не знаю, как вам сказать, но я страшно боюсь этих провокаций". Он сидел молча. Поднялся, подошёл ко мне, обнял и тихо, на ухо сказал: "Федя, я этого тоже очень боюсь".

Сразу после этого состоялся Пленум – надо было закрывать кадровую брешь, назначать кого-то на сельское хозяйство – после смерти Кулакова пост стал вакантным. В качестве кандидатов рассматривались министр сельского хозяйства СССР В. Месяц, заведующий сельскохозяйственным отделом ЦК В. Карлов и первый секретарь Омского обкома партии С. Манякин. Все – многоопытные, достойные руководители. Пленум же, как известно, избрал Михаила Сергеевича Горбачева, которого активно протежировал председатель КГБ Андропов…

Картинки из прошлого

Кейп-Код, штат Массачусетс 1974 год Всем людям, богатым и облеченным властью, надо иногда отдыхать. Власть – это вообще бремя, тяжелое и утомительное. Но каждый раз далеко отдыхать не поедешь.

Поэтому, уже в конце девятнадцатого века остров Кейп-Код, расположенный рядом со средоточием экономической власти Нью-Йорком и совсем недалеко от средоточия политической власти Вашингтона, стал идеальным местом для расположения курортов и загородных домов элиты. Пустынный, продуваемый солеными атлантическими ветрами, с дюнами и широкими пляжами, по которым так приятно пройтись утром босиком…

Уже после второй мировой войны он был полностью застроен небольшими, нарочито скромными дощатыми домами, стоящими иногда в нескольких метрах от океана. Но нарочитая скромность могла обмануть только неопытного человека – то тут то там можно было увидеть черные седаны с множеством антенн, а три моста – единственные ведущие на остров дороги, если не считать морского пути, скрытно, но надежно охранялись.