Аркадий Карасик - Дочь банкира Страница 18

Рядом валяется такая же драгоценная брошь. И снова с сексуальным подтекстом: две голые фигуры переплелись одна с другой. Так, что с первого взгляда не отличить чья нога, чья рука.

Многозначительные игрушки! Если они подстать своей хозяйке, можно идти на приступ - отказа не предвидится.

- Любуешься?

Ольхова - в длинном, до пят, блестящем халате, наглухо застегнутом у шеи и на поясе. На лице - монашеское выражение невинной девочки. Волосы распущены, пышным водопадом падают на воротник.

- Есть чем полюбоваться, - согласился Николай, показывая эротическую зажигалку. - Знаете, Вера Борисовна...

- Стоп, младенчик! - неожиданно густым, недовольным голосом остановила парня хозяйка. - На этой стадии китайские церемонии просто смешны. Твое имя узнала - Коленька. А меня в детстве покойная мама именовала Вавочкой... Смешное имячко, да? - густой, недовольный голос вдруг трансформировался в кошачье мурлыканье. - Ушибу, бывало, ножку и бегу к мамочке, показываю и лепечу: вавочка... Вот и прошу тебя, Коленька, впредь обращаться ко мне по детской кличке... Понятно?

Удивительная женщина. Или девушка? То по мужски груба, то по детски ласкова, то откровенно сексуальна, то - типичная невинность.

- Понятно, - не сдержал улыбки Родимцев. - Постараюсь.

На баре ожила кофееварка.

- Черный или с молоком?

- Время - три часа ночи... Если можно, с молоком.

Толчком ноги Вавочка подтолкнула к дивану столик на колесиках. Кивнула гостю - садись, мол, не изображай статую. Сама устроилась напротив. Проверила закрывают ли полы халата ноги, провела ладонью по шее и груди. Будто оглядела перед "боем" состояние защищающего её "панцыря".

- Итак, продолжим начатую в ресторации познавательную беседу. Сам понимаешь, безвластная, несчастная девушка сама ничего сделать для тебя не сможет. Придется обращаться к папаше. Для этого мне нужно изучить всю твою биографию. От А до Я. Борис Моисеевич по банкирски недоверчив, провести его невозможно. То, что ты был в заключении - и хорошо, и плохо. Для отца приемлемо. А вот причина наездов на тебя госбезопасности лично для меня темный лес. Догадываюсь - между тобой и неизвестным мне капитаном ФСБ затесалась баба... Так ведь?

Хочешь, не хочешь, придется признаваться до конца, подумал Николай, отпивая кофе мелкими глотками. Будто растягивал рекламное райское блаженство. На самом деле, выстраивал в голове пунктирную линию полного признания.

- Так. Обыкновенная хитрая телка. Из тех, которые сразу двух маток сосут. Зовут её Серафима...

Неожиданно решил: никаких пунктиров, скажет все, как есть, без купюр и недомолвок. Словно нежный понимающий взгляд широко раскрытых девичьих глаз растопил коросту, сковывающую его дущу.

Ведь Вавочка - единственный человек, способный помочь ему. Мать может только жалеть и плакать, её братья фактически отказались от племянника, попавшего в беду, друзья опасливо отвернулись. Тот же Окурок.

- С дерьмовым капитанишкой все ясно. С хитроумной путаной, которая рядится под современную деваху - тоже. А по каким причинам наехали на тебя бандиты, где и как ты наступил им на хвост?

Главное - Сима - отработано, дышать Родмцеву стало легче.

- По моему, я уже говорил тебе в ресторане. Пытаясь выкупить у Симки хотя бы неделю семейной жизни, я тогда решил пойти на рэкет. Поначалу думал ограбить какой-нибудь комок, но понял - не смогу. Духу не хватит. Вот и нацелился на распивочную...

Вторично рассказанная история схватки с "крышей" не вызвала у слушальницы особых эмоций. Ее не интересовали намерения новоявленного рэкетира, не трогали его переживания.

- Один завалил двух накачанных парней? Что-то слабо верится. Откуда у тебя знания восточных либо росийских приемов рукопашной. Или на зоне поднатаскали?

- Нет, не на зоне - в десантной части. Был там у нас один прапорщик, профессионал, обладатель черного пояса. Отобрал более или менее тренированных солдат и занимался с ними. Так занимался - на всю жизнь запомнились его приемчики, которыми он безжалостно бросал на землю накачанных парней...

- И это тоже становится понятным, - задумчво прокомментировала Вера Борисовна. - Теперь ещё один вопросик. Кто такой Сансаныч и что его заставило подставляться ради спасения неизвестного парня?

Родимцев недоуменно пожал плечами. Он не раз задавал себе этот вопрос и так и не нашел более или менее вразумительного ответа. Единственное предположение - извечная тяга некоторых людей к милосердию. Нередко доходящая до откровенной глупости.

- Ответ ясен, - смешливо вздернула тонкую бровь девушка. - Не знаешь... Еще один вопросик. На засыпку. Насколько знаю, менты так просто не цепляются, значит были причины. Какие?

- Еще как цепляются! - возразил "подследственный". - Не так посмотрел, не то сказал. По моему я уже говорил, что однажды врезал участковому по прыщавой морде. Вот вам - первая причина. Другому пощекотал горлянку. Третьему сказал все, что о нем думаю... Мало?

Девица помолчала. Острые коготки выбивают на подлокотнике насмешливого "Чижика".

- Ну, что ж, господин бывший зек, можешь считать допрос завершенным... Сейчас я отведу тебя в предназначенную для гостей комнату. Будешь там сидеть безвылазно до тех пор, пока я не освобожу. Еду станут приносить. Для услуг и развлечения приставлю одного мужичка... Почему скривился, тихоня? Думал, небось, телку? Оближешься, бабу ещё не заслужил...

- И долго сидеть мне взаперти? - прервал Николай неприятный для него монолог хозяйки.

- Видишь ли, папаня сейчас в Париже, когда появится - трудно сказать. Он всегда приезжает неожиданно. И потом, не стану скрывать, ему понадобится время для проверки твоих побасенок... Думаю, пару недель придется потерпеть.

- А что за вертухая ты приставишь ко мне?

Вавочка весело рассмеялась. Здорово это у неё получается - смеяться. Закинет головку, покажет идеальные, выстроенные будто на парад, зубки. И ха-ха-ха!

- Никакой он не вертухай - вежливый, интеллигентый человечина. При мне - вроде, как бы для особых поручений. Пополам с отцом. Зовут - Бобик.

По совместительству, наверняка, любовник, с неожиданной ревностью подумал Николай. Сразу представился широкоплечий, русоволосый чисто русский красавец с голубыми глазами и широченной улыбкой.

- Ничего себе имячко? Собачья кличка, - с ехидцей спросил он.

- Никакая ни кличка. На самом деле, звать его Борисом, телохранители переиначили в Боба. Но один Боб в нашей овчарне уже имеется - Ольхов Борис Моисеевич. Вот и пояился Бобик... Пошли, что ли?

- Пошли.

Начало четвертого. В особняке все спят. За исключением, наверно, охраны. А Вера Борисовна беззастенчиво громко топает по коридору, разговаривает с гостем, не понижая голоса. Еще бы - полновластная хозяйка, наследница ольховских миллиардов, кого ей стесняться, о ком заботиться?

В конце коридора второго этажа - предназначенная для Родимцева комната. Или - камера?

Ольхова не распрощалась на пороге - вошла, проверила, все ли сделано, как она велела. Даже откинула одеяло, провела ладонью по накрахмаленной простыне.

- Вот тебе царское ложе, младенчик. Пусть тебе на нем приснятся сказочные сны!

Заботливое поглаживние "царского ложа" и ласковое пожелание "сказочных снов" Николай воспринял, как приглашение к более близкому знакомству. Шагнул вперед и попытался обнять девушку за талию.

И - вторично ошибся!

Вавочка с такой силой вырвалась из его об"ятий - пуговицы застучали об пол. Под распахнувшимся халатом - молочно-белая нагота.

- Ты, вонючий огрызок, - по змеиному зашипела она. - Еще раз вздумаешь лапать - вылетишь вон из моего дома! - несколько минут помолчала, запахивая разошедшиеся полы халата и туго затягивая пояс. Обычным мелодичным голосом насмешливо добавила. - Не надо гнать лошадей, младенчик. Всему свое времячко... Покойной ночи!

Глава 7

Несмотря на выпитый ночью кофе, Родимцев, едва коснувшись головой подушки, будто прыгнул в черный омут. Без сновидений и душевных мук. Еще бы, считай почти три месяца спал в полглаза и вполуха. Нервы ведь у него человеческие, не лошадиные! А тут - знакомство с всесильной банкиршей, мощный железобетонный забор, колючка под током, вооруженные охранники полная гарантия безопасности.

Проснулся и, не открывая глаз, на слух прощупал окружающую его действительность. За окном - птичьи песни да чуть слышная перебранка охранников. Культурная, без крепких выражения и угроз. Словно попал беглец не в банкирский особняк - в некий мужской монастырь.

Мужской?

Вдруг вспомнил ночную сценку возле раскрытой постели... Приснилось? Нет, не приснилось - открыл глаза и тут же увидел валяющиеся на прикроватном коврике пуговицы от женского халата. Значит, не почудилось!

Чертов идиот, чуть не подрубил корни неожиданного покровительства хозяйки дома. И какой хозяйки - родной дочери всесильного банкира, мультимиллионера!