Эдгар Уоллес - Доносчик Страница 18

— Да, я охотно это сделаю, — поднялась Берил.

…Милли Треннит слышала, как Берил позвала Фрэнка и, положив свой портфель на письменный стол, она заняла стул, на котором ранее сидела Берил. Машинально смотрела она на строки, написанные рукой Берил, потом глаза ее вспыхнули.

Фрэнк быстро вошел в комнату и плотно закрыл за собой дверь.

— Ты видел это? — она показала ему письмо.

Он взял письмо и стал читать.

— «…Мой милый Джон, я тебя больше никогда не увижу, но все-таки хотела бы тебе сказать, что я этого не забуду…» — Мой милый Джон? Это же касается Лесли!

— Не беспокойся, она его увидит все-таки, — желчно произнесла Милли. Атмосфера сгущалась. Фрэнк чувствовал это.

— Где деньги? — спросил он.

Она открыла портфель и вынула три пачки американских ассигнаций.

— Сто двадцать тысяч долларов, — сказала она. — Идя получать по чеку Фридмана, я чуть было не опоздала. Пришла за несколько минут до закрытия…

— А остальные деньги ты послала в Рим?

Она кивнула.

— Где меня будет ждать твоя машина? — спросила Милли, не глядя на него и поигрывая ключом от портфеля.

— Что? Ах, ты насчет автомобиля? Да, машина будет ждать тебя на углу улицы Ловер-Риджент. Ты ведь едешь пароходом в Гавр?

— Считаешь, я должна ехать одна? Ты разве не едешь со мной?

— Я тебя встречу в Саутгемптоне. Тебе нужны деньги. — Он вынул несколько ассигнаций из пачки и подал ей. Она быстро спрятала их в сумочку.

— А ты хочешь приехать в Саутгемптон позднее? — спросила она.

Вдруг Милли изменилась в лице.

— Но ведь скорый поезд покидает Лондон завтра утром! — воскликнула она.

Он посмотрел на нее удивленно.

— Не понимаю, что ты хочешь этим сказать?

— Слышишь, ты, скорый поезд уходит из Лондона завтра утром, ты, продажный пес! — Ее глаза метали молнии. — А вот теперь ты выслушай меня! Я из-за тебя столько пережила, из-за тебя я сидела в тюрьме, я помогала тебе в твоих грязных делишках и была свидетельницей твоей женитьбы на пяти разных девицах, но каждую ты оставлял всегда у порога церкви…

Он молча кусал губы.

— Я поддерживала тебя во всех твоих преступных махинациях! Каждый донос, что ты посылал в полицию, я печатала для тебя на машинке. Все твои драгоценности я отправляла в Антверпен и Париж и сколько раз рисковала попасть на много лет в тюрьму!..

— Не знаю, право, что ты от меня хочешь? — произнес он дрожащим голосом. — Что с тобой, Милли?

Оба были так взвинчены, что даже не заметили, как из темноты выплыла чья-то фигура и мгновенно спряталась в оконной нише.

Это был Джон Лесли.

— Да, я знаю, чего ты хочешь, — продолжала Милли. — Ты посылаешь меня в Саутгемптон, чтобы я попала в ловушку? Напрасно! Сам же с Берил ты будто бы отправляешься в Шотландию, а на самом деле отвезешь ее в Канаду!.. Ты уже приобрел пароходный билет на имя Джаксона! Поезд, что доставит вас к пароходу, покидает Густон одновременно с поездом, отходящим в Шотландию! Я помогала тебе в твоих мошенничествах, когда ты обманутую невесту оставлял у церковной двери, а чек ее отца клал себе в карман. Но на этот раз — черта с два!

— Успокоишься ты наконец? — раздраженно спросил он. — Ты с ума сошла! Замолчи, ведь нас могут услышать!

— Все равно все скоро узнают! Ты не поедешь с Берил ни в Канаду, ни в Шотландию, запомни ты это, негодяй! Я — твоя жена. Единственная и законная. И ты едешь со мной теперь в Саутгемптон, или же мне придется поискать Тильмана!

— Тильмана?

— Да, а чему ты удивляешься? — Она зло рассмеялась. — Ты, кажется, не знаешь, кто такой Тильман? Зато я прекрасно знаю!

Фрэнк дрожал, лицо его покрылось смертельной бледностью.

— Ты с ума сошла. Милли, ты не сделаешь этого…

— Ты едешь со мной?

Он немного помолчал.

— Поезд отходит после десяти, — произнес он, успокаиваясь. — Мы должны спокойно поговорить обо всем. Здесь это невозможно. Мы встретимся в клубе «Леопольд» ровно через час!

Видя сомнение в ее глазах, он постарался убедить ее.

— Если я не приду в клуб «Леопольд», то, во всяком случае, ты сможешь поймать меня на станции. В твоем распоряжении целых два часа, если я не сдержу своего обещания…

— Но должна сказать тебе… — начала она.

Он зажал рукой ее рот.

— Молчи, тебя могут услышать! — прошипел он.

Дверь на галерею была открыта. Он поспешно закрыл ее. Когда он вернулся, то понял, что выиграл.

— Итак, через час в клубе «Леопольд». Клянусь тебе, Милли, ты напрасно меня обвиняешь. У меня вовсе не было намерения…

— Ты лжешь, — сказала она уже спокойнее. — Но я все-таки дам тебе возможность исправить ошибку. Если ты не явишься через час в клуб «Леопольд», я буду ждать тебя на станции Густон с двумя полицейскими, которые тебя немедленно арестуют. У меня достаточно доказательств, чтобы посадить тебя на много лет в Дартмур. Пусть тогда все знают — и Джон Лесли, и Фридман…

— Замолчи! И делай, как мы договорились. Все будет в порядке…

Джошуа Гаррис вернулся в редакцию уже под вечер. Редактор Филд буквально обрушился на него. Он думал, что Гаррис напишет блестящую статью, хотя выжать из него репортаж было невозможно, если упорно не приставать к нему.

Да, занятный человек был Гаррис. Он жадно собирал всякие новости, но трудно было заставить его что-то написать. Казалось, все эти новости он почему-то берег больше, чем личные тайны.

Гарриса можно было заставить только в последнюю минуту написать несколько строк, между тем, как его карманы были набиты маленькими записочками, содержащими самые важные известия, прочесть которые не удавалось никому, конечно, кроме него.

Мистер Филд приложил все усилия, чтобы заставить его на сей раз что-то написать.

— Газетная статья — то же, что игра в кубики, — рассуждал Джошуа таинственно. — Можно сидеть долго и разбирать все по частям. Можно иметь идею и даже представить себе, как это делается, но пока каждый кубик не положишь на нужное место…

— Не читайте мне, пожалуйста, лекций относительно газетных статей! — взорвался редактор. — Я, наконец, должен получить от вас статью! Я не требую изысканного стиля, здесь есть люди, которые об этом позаботятся. Пишите, что хотите. Только дайте факты, мы из них сами составим хорошую статью. Статью — в полстолбца!

Но Джошуа мрачно и сердито смотрел на него.

— Нет, мистер Филд, не в полстолбца, — сказал он с достоинством. — Никак не меньше, чем в три столбца, но я сейчас ее не могу вам дать, мне необходимо собрать все подробности. А их я узнаю в клубе «Леопольд».

— Что это за трущоба? — спросил Филд.

— Да, вы совершенно правы, это — трущоба.

Филда, кажется, не привело в восторг это сообщение.

— Я думаю, совершенно излишне напоминать вам, что статья нужна мне к десяти часам! А если вам некогда ее написать, прошу сообщить по телефону! Если вы не сможете телефонировать, я пришлю вам человека, которому вы все продиктуете…

…Покинув редакцию «Почтового курьера», Джошуа направился к торговому дому Фрэнка Суттона. В конторе обычно оставались двое-трое служащих, которые работали до позднего вечера. Сегодня — тем более: нужно было готовить годовой отчет по экспортной торговле. От швейцара репортер узнал, что в отделе счетоводства работали заведующий и два его помощника.

— Скажите, пожалуйста, мистер Гаррис, — поинтересовался швейцар, — что это за история с капитаном Лесли? Я еще утром слышал, что его арестовали, но после обеда он был здесь, и я видел, как он поднимался по лестнице в контору…

Это было для Джошуа новостью.

— Как долго он был в конторе? — спросил он.

— Приблизительно полчаса. Мне сказали, что он приходил за своими бумагами…

— Был сегодня после обеда еще кто-нибудь?

Швейцар показал ему свои записи.

Так Джошуа узнал, что Милли Треннит тоже была после трех часов в конторе. Приходил и Фрэнк Суттон, который сразу же ушел.

— Суттон?

— Да, он был тут и тотчас же ушел.

Гаррис вошел в ярко освещенную контору, где все служащие еще находились за работой. Заведующий не знал его и поэтому оставил без внимания. Но узнав, что он репортер, заявил, что производит срочный расчет с фирмой в Бомбее. Фирма Суттона посылала туда автомобили в большом количестве, и заведующий получил приказание урегулировать все счета, а деньги сдать в банк на имя Фрэнка Суттона.

— Я сомневаюсь, управимся ли к полуночи. Если бы Тильман работал с нами, мы закончили бы к десяти часам. Но он только недавно явился, совершенно игнорируя работу… Не понимаю этого человека…

— Что, Тильман в конторе? — всполошился Гаррис.

— Если бы он был здесь, то работал бы с нами, — ответил заведующий сердито. — Я уже сказал мистеру Суттону…

— Как странно, — перебил его Джошуа, — что человек в день своей свадьбы вынужден заниматься торговыми делами!

— Мистер Суттон чувствовал себя плохо, у него болела голова, — продолжал он. — У него в конторе есть аптека, и он приходил взять лекарства. Должен сказать, сегодня после обеда и вечером я узнал о нем более, чем когда-либо, — разговорился заведующий. — Я полагаю, вы пришли, чтобы собрать некоторые сведения относительно капитана Лесли?