Анатолий Галкин - Ставка на удачу Страница 18

Андрей подъехал к зданию, на котором блестела латунная фигура лошади и сверкала вывеска: «Автосалон «Железный конь».

Таня вышла из машины первой. Но она сразу вернулась и взяла два журнала. Два семейных портрета в интерьере!

Андрей первым ворвался в кабинет директора салона Дубова. За ним вразвалочку вошла Татьяна, приблизилась к столу и бросила журнал с семейной фотографией.

Директор Дубов чутьем почувствовал, что так входят только важные персоны. Или начальники из мэрии, или местные бандиты. Поэтому он слегка поклонился и заговорил вкрадчивым голосом.

– Добрый день, господа! Мы очень рады вас приветствовать… Вы от кого будете?

– Я буду от журнала «Зубр»… Моя фамилия Стругов!

– Так вы всего лишь журналист?

– Не совсем так… Посмотрите на обложку.

Татьяна заметила, что журнал лег боком, и Дубов не обратил на него внимания. Тогда она взяла журнал и показала обложку, подведя ее прямо под нос директора.

А потом она небрежно бросила журнал на стол, и оба гостя вальяжно сели в кресла.

А директор Дубов продолжал стоять с глупой улыбкой на лице. Глаза его прыгали то вверх-вниз, то справа и налево. Сначала на лежащую на столе обложку, потом на Стругова и затем на Таню Рузову.

Андрей выждал небольшую паузу и многозначительно произнес.

– Итак, моя фамилия Стругов. Мне надо задать вам ряд вопросов.

– Слушаю вас внимательно! Можете быть уверены, что на каждый вопрос я отвечу полно и честно! И я никому ничего не скажу.

– Я в этом не сомневаюсь. Вспомните, за последние дни господин Шустров покупал у вас машины?

– Вы про Дениса Ивановича спрашиваете? Отвечаю – нет, нет и нет! Такого гостя я бы не забыл. Очень уважаемый человек… Как и вы!

– А два дня назад у вас была Кристина Мякина?

– Это та, которая при Шустрове ходит?

– Да. Это его любовница.

– Возможно, она и была, но мельком. Я бы ее обязательно запомнил. Кристина Мякина! Очень, извините, смешное имя!

– Ничего смешного, гражданин директор! А Кристина Бабаева была у вас два дня назад?

– Вот Бабаева была! И она не просто была, а купила у нас светло-синий «Опель». Но я лично с гражданкой Бабаевой не общался! Я только рукой помахал, когда она уезжала.

– На светло-синем «Опеле»?

– На нем! Машину ей продавал Витя Чижиков. Он с ней плотно общался. Пригласить его?

– Ладно, зовите Чижикова.

Дубов убежал на несколько секунд, а Андрей сел на директорское место, сдвинул в сторону бумаги и на видное место положил журнал со своим грозным фото.

Чижиков вошел торопливо, а сзади за ним суетился директор. Они встали навытяжку перед столом, готовые отвечать на любые вопросы Стругова.

И Андрей начал допрос.

– Расскажите мне, Чижиков, про Кристину Бабаеву.

– А что говорить?

– Всё самое интересное. Но правду, только правду и ничего кроме правды!

– Понятно! Самое интересное то, что она хотела сделать сейф в своей машине.

– Это как?

– Бабаева просила переделать весь багажник. Хотела устроить там всякие секретные ящички, полочки.

– Ну а вы?

– Я послал ее! В том смысле, что мы этим не занимаемся. Но есть такой мастер Кузя, который все это может… Ну, я и послал ее к Кузе.

Тут неожиданно оживился директор, стараясь быть полезным.

– Да, точно! Есть такой мастер. Жаль, что Кузьма любит две вещи, не очень совместимые с работой.

– Это что такое?

– Кузьма любит свободу и водку.

– И адрес есть у этого Кузи?

– А как же!

Директор робко подошел к столу, аккуратно взял из пачки визитную карточку и положил ее перед Андреем.

На кусочке картона был адрес и скромная надпись: «Кузьма Баринов, мастер – золотые руки».

Дачный сезон подходил к концу. Соседи завершали огородные работы и разъезжались.

Но Шустров с Кристиной ничего этого не видели. Они второй день сидели в доме, где окна плотно закрыты занавесками.

Только в момент бегства из офиса Денис находился в ступоре. А сейчас у него остался лишь легкий страх и дрожь в руках.

Вялый Шустров с утра сидел за столом в центре комнаты. А рядом на диване лежал тот самый чемодан. Это не успокаивало полностью, но в голове сами собой возникали яркие картинки с домом у моря, с пальмами и мулатками.

Бодрая и заботливая Кристина не оставляла его одного. Она суетилась по хозяйству, пытаясь своими женскими чарами раззадорить скучного мужика.

Но Шустров забыл про любовь! Он говорил только о тревожном и печальном.

– Поверь, Кристина, я никогда не думал, что так неприятно скрываться? Как ты считаешь, нас уже ловят?

– Пока не ловят! И с чего это вдруг? Ведь мы с тобой просто уехали в Тулу.

– Но нас могут искать по этим двум убийствам, я вот все думаю – это один человек их застрелил, или разные люди.

– Тебе вообще не надо думать, Денис. Это вредно! Меньше знаешь – лучше спишь. Вот завтра Кузя доделает наш «Опель», спрячем мы деньги в тайники и поедем через украинскую границу.

– Нам надо только багажник заполнить барахлом. Что-нибудь набросать. Просто так, просто для маскировки.

– Зачем же «что-нибудь»… Мы в Белгороде купим пляжные костюмы и всякие ласты и маски. Пусть украинская таможня думает, что мы курортники.

– Хорошо придумала! Ты у меня «голова».

– И не только. У меня кое-что еще есть! Ты забыл?

– Успокойся, Кристина! Сейчас не время для глупостей. Когда твой Кузьма обещал машину сделать?

– Завтра в полдень…

Завершая визит к директору «Железного коня», Андрей красным фломастером подписал для Дубова обложку «Зубра» со своим фото. А продавец автосервиса Чижиков нарисовал план прохода к мастерской Кузи Баринова.

И это правильно!

Кузьма работал на окраине города возле леса. Туда вели лишь тропинки. А заехать можно было только по проселочной дороге…

Всё его хозяйство помещалось в трех ржавых гаражах. Но над средним ангаром была криво прибита гордая вывеска «Автосервис «У Кузи».

Андрей остановил свою машину на пригорке, и они с Татьяной, сверяясь с планом, пошли к большому гаражу.

В центре сумрачного и душного помещения стояли две машины. Одна из них черный «Форд». Но зато другая – светло-синий «Опель». Цвет весеннего неба после дождя.

Кузьма, веселый и добродушный парень работал под «Фордом». Кругом валялись инструменты, кучи запасных частей и деталей.

Кузя выглянул из-под машины и, глядя на Стругова, очень приветливо улыбнулся. Почти, как Гагарин перед стартом.

– Добрый день! Вот уж кого не ожидал, а я только что вашу фотографию видел в «Зубре». Лихо вас журналисты припечатали.

– Так я и сам журналист.

– Постойте, так вы – Андрей Стругов? А я сразу и не сообразил. Читал я ваши статьи… Так это вы сами себя на обложку поместили? Для раскрутки?

– Нет, это так получилось.

– Да вы не стесняйтесь. Погоня за рейтингом – святое дело. Ну, я вас слушаю. Вы же не про мою мастерскую пришли писать.

– Да уж, не про мастерскую. Я хотел спросить, Кузя, про этот небесный «Опель».

– Докладываю! Хозяйка машины – девушка тридцати лет. Имени ее не знаю. Просила приварить в багажнике два тайника. И так, чтоб ни одна таможня не заметила. Я понимаю, что тут близко к криминалу, но деньги она заплатила хорошие.

– Ясно! А когда она здесь появится?

– За машиной эта девка придет завтра в полдень, и не одна, а вместе с мужем.

– Хорошо!

– Ничего хорошего, товарищ Стругов! Я чувствую, что завтра здесь будет группа захвата, ОМОН и всякое такое.

– Угадал, Кузьма. Так и будет!

– А вы попросите, Андрей, чтоб не стреляли в мою сторону, когда здесь будет заварушка. Еще очень хочется пожить!

Они сидели втроем на открытой веранде придорожного ресторана.

Народа почти не было, но шашлыки медленно жарились, распространяя уютный аромат.

Дима Воловик очень расстроен и рассержен, видя рану на лбу Андрея. В начале разговора он пожурил журналистов за самодеятельность. И, конечно, несколько раз пообещал, что найдет злодеев, насильников и убийц.

Но Стругов с Татьяной вызвали майора не для этих заверений. Им надо было договориться о плане действий на завтра.

Переговоры взял на себя Андрей, но Воловик не давал и слова сказать.

– Я тебя, Стругов, предупреждал неоднократно. Каждый должен заниматься своим делом! Сапоги должен тачать сапожник…

– А пироги должен печь пирожник!

– Верно! А ты, Стругов, полез не в свое дело. И за это справедливо получил в лоб.

– Согласен, майор! Теперь давай о деле. Что криминалисты говорят? Остались на стволе отпечатки?

– Вот опять ты, Стругов, лезешь не в свое дело. Но раненому в голову бойцу я отказать не могу! Да, остались отпечатки! И это нежная девичья рука.