Алекс Фишер - Сменяя маски Страница 18

Я опустила стекло.

— Он не успел остыть, — сказал Крис, протягивая мне чашку.

Я взяла кружку из протянутой руки.

— Спасибо, — ошарашенно сказала я.

— Твои тридцать баксов, — следом он протянул мне купюры.

— Спасибо, — все так же отрешенно ответила я, ловя в себе чувство разочарования.

— Спокойной ночи…

— Кристина, — ответила я. — Меня зовут Кристина.

— Очень приятно. Спокойной ночи, Кристина, — он поцеловал тыльную строну моей ладони, взяв мою руку в свою.

— Спокойной ночи… Кристофер? Верно? — ответила я.

— Верно.

Мы расстались этим вечером.

— Вот зараза, — все, что прошептала я в закрытое окно.

Когда я через несколько дней привезла ему кружку, тогда мы и играли в пьяные шахматы. Я была довольно посредственным игроком, да и он тоже, к тому же, учитывая количество выпитого алкоголя, дедукция и логика совсем отключились со временем. А сама игра больше походила на поддавки в шашки, только с другими фигурами. Как это у нас смогло получиться, я до сих пор рассказать не могу.

Тем вечером и разыгралась очередная мизансцена нашего Марлезонского балета, ставшая началом спектакля длиною в несколько лет. Он был обходителен, очень мил, но я уводила диалоги от сексуальной темы, которая могла бы касаться нас, удивляясь себе и продолжая при этом флиртовать. Кто из нас начал эту игру по установленным нами спонтанно правилам из недоговорок? Обоюдное негласное согласие привело к острейшего вида напряжению и возбуждению. Чтобы сохранить это чувство как можно дольше, я готова была играть много лет.

Он интересовался мной: тем, почему я рассталась со своим парнем, с кем живу, кем работаю, чем увлекаюсь, с кем общаюсь. Крис мягко острил, никого не обижая и не осуждая при этом. И я почему-то отвечала на его вопросы, не кривя душой и не юля. Крис располагал к себе с первых минут общения.

Тем вечером, когда мы сидели на его диване и были уже достаточно нетрезвыми, чтобы творить всевозможные глупости, я словила на себе его несколько откровенных взглядов. А потом внезапно он нежно прикоснулся к моему подбородку и властно повернул к себе мою голову.

Я поддалась его прикосновению, и в следующую секунду его губы коснулись моих. А я даже толком сообразить не успела, что произошло.

Его мягкие губы вызвали во мне бурю эмоций. Нежность, легкий напор спустя время, дразнящий, редко показывающийся язык, оставляющий чувство незавершенности поцелуя. И когда я поняла, что с моих губ готов сорваться стон, все прекратилось.

Я затаила дыхание, смакуя в памяти каждую деталь. Потом я еще долго жила этим воспоминанием, на следующий день посвятив поцелую стихи.

Тот вечер ничем не закончился. Я уехала домой, поблагодарив его за компанию, удивившись тому, что он у меня не спросил ни телефона, ни адреса. Не последовало и предложения встретиться еще раз.

По дороге домой я очень сильно задумалась над тем, что же со мной не так и могло ли ему не понравиться то, как я целуюсь? На тот момент мне катастрофически не хотелось терять нового знакомого. Потом моя подруга-психолог рассказала мне об эффекте незавершенного действия. И тогда стало понятно, почему меня столько времени не отпускает это воспоминание. Настоящего поцелуя словно и не было. Подразнили — и все.

Каково же было мое удивление, когда мы встретились в спортзале, в который я записалась.

— Ты следишь за мной? — лучезарно улыбаясь, он подошел к велотренажеру, на котором я поднималась в гору, выставив почти максимальную нагрузку.

— Какая встреча! — сделав последний виток педалями, я остановилась и вздохнула: — Что ты тут делаешь? — я была приятно удивлена.

— Это спортзал, в который я хожу уже много лет. А вот тебе неудобно ездить сюда из дома.

Я улыбнулась:

— Ну, он вроде как мне понравился.

Так мы стали ходить с ним в один спортзал. Потом на одни курсы английского языка. Периодически бывая друг у друга в гостях, мы много общались, и я стала узнавать, что это за человек.

Повторного поцелуя не последовало, как и чего-то большего. Постепенно начинался период, когда он решил стать моим хорошим другом. А я в это время парилась из-за того, что могла, по его представлениям, плохо целоваться. Да какие выводы у меня только не возникали. Я знала, что нравлюсь ему, но он со своей стороны никаких шагов не предпринимал.

В то время у каждого из нас была своя личная жизнь, которой мы, без зазрения совести, периодически делились друг с другом. Мне была интересна его ревность, а вот зачем он мне все рассказывал, я не знала. Своих не задерживающихся около меня любовников личной жизнью назвать было сложно. Как и его толпы любовниц, сменяющие одна другую чаще, чем нормальные люди меняют перчатки.

Я понимала, что ему, вероятно, нужен стимул: повод для ревности и действий. Не реальные и вымышленные парни, которые меня домогаются, а серьезная опасность, что у меня кто-то может появиться. Любовники — это вещь временная и не опасная, а вот парень с намерениями…

Тем более, я отметила, он неоднократно упоминал о том, что всех своих девушек ему пришлось отбивать. Мне казалось, что это придает остроты. Зачем охотиться за девушкой, если она никому не нужна? Если у нее никого нет, так, может быть, дело в ней? Раз она никому не нужна, может, и охотнику не стоит рыпаться?

К такому нехитрому умозаключению я пришла после долгого анализа психологического портрета и мотивов Криса.

Но все изменилось спустя некоторое время, тогда, когда у меня появился парень. Мне казалось, Крис стал отдаляться от меня. И я на самом деле переживала по этому поводу. Великолепная, на первый взгляд, афера стала трещать по швам и приобрела другой смысл, когда я поняла, что поступиться чувствами моего нового парня не так просто, как это казалось вначале. Особенно учитывая довольно сильную симпатию с моей стороны к Егору.

С Крисом мы стали видеться реже, ища оправдания в делах, или просто не находили время, что, в сущности, одно и то же.

Как же я скучала по нему! На тот момент он был единственным человеком, которому я могла доверять и рядом с которым отдыхала.

А потом Крис появился пьяным у меня на пороге и после короткого разговора определил нам с Егором срок два месяца, при том что бросит меня Егор. Я утверждала, что он не прав.

Мы поспорили.

Если проигрываю я, то Кристофер исполняет мое желание — поцелуй, если он — мы занимаемся сексом.

Я действительно не знала, как мне быть: выиграть или проиграть. В нашем споре не было побежденных.

А с Егором я действительно рассталась спустя месяц. Крис же в назначенный срок не исполнил ни того ни другого обязательства.

Я задумалась еще больше, задаваясь вопросом, что же с нами не так. Единственное, что мне приходило на ум тогда, — он слишком хорошо ко мне относится, чтобы поставить в ряд с другими девушками на одну ночь. А со мной терять отношения он не хотел. Неужели боялся влюбиться? В итоге мы всеми силами пытались развенчать утверждение, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает. Я-то понимала, что это так и есть. Не бывает.

После вечернего марафона по магазинам и воспоминаниям я наконец-то приехала домой, все-таки купив набор пьяных шахмат.

Я поднялась на второй этаж, долго расслаблялась в ванне, полной благоухающей пены. А потом пошла спать. Я была просто не в состоянии встречаться с Антоном. И позвонить ему я забыла.

Глава 8

На следующий день Кристофер, как я и ожидала, не появился на работе. Все утро я разбиралась с текущими делами и оправдывалась перед Антоном, почему я не позвонила вчера вечером. В итоге мы договорились встретиться после работы. Он обещал за мной заехать и устроить какой-то сюрприз. Я с нетерпением ждала вечера. Только сначала мне предстояло одно дельце, которое я наметила еще день назад.

Я отправилась к Ирине Андреевне. Чтобы попасть в ее офис, нужно было пройти через кабинет бухгалтерии. Там находилось еще несколько рабочих мест. За ними работали Евгения, Оля и Сергей — все специалисты в своих областях: зарплата, кадры и прочие расчеты.

Я постучалась в кабинет к главному бухгалтеру под заинтересованными взглядами работников.

— Войдите, — послышалось из-за закрытой двери.

— Я не помешаю? — учтиво спросила я.

— Нет, Кристиночка, что ты!

Я поморщилась. Терпеть не могу, когда меня так называют.

Ирина Андреевна представляла из себя полную даму в возрасте. Она очень любила свой зеленый свитер и практически никогда из него не вылезала. Портрет дополняли короткая стрижка, — что, на мой взгляд, страшно ей не шло, — крашеные каштановые волосы и серые бесцветные глаза. Ирина была женщиной невероятно умной и очень прозорливой.