Смертельный юмор - Марина Серова Страница 18

Паренек сел за руль, мы с Ираклием устроились сзади. Всю дорогу я молчала и лишь ловила тревожные взгляды нашего горе-водителя, которые он бросал в зеркальце.

Очередь в травмпункте всегда была такой, что врагу не пожелаешь, сколько я помню это место. А сегодня среди недели я впервые увидела пустые кресла. Ого! Выходной, что ли, дали всем бедолагам, которые то и дело вляпываются в неприятности: то лампочку попытаются проглотить, а она застрянет, то уронят на себя паяльник, пытаясь починить люстру, то грохнутся с велосипеда, верхом на котором решат спуститься по лестнице в жилом доме. Удивительно, но факт остается фактом – в больничном коридоре не было ни души, если не считать ввалившихся нас.

Ираклия приняли быстро, медсестра осмотрела его, обработала свезенную коленку и отправила нас в соседний кабинет.

Пока Ираклием занимался травматолог, делал рентген, рассматривал снимки, мы с пареньком-водителем молча сидели в коридоре. Я – спокойно, а он – как на иголках.

– Девушка, мне нужно вам кое в чем признаться.

– Давай, признавайся. Что ты еще успел натворить? Передавил старушек? Или снес палатки на рынке через улицу? А может, въехал в витрину магазина? С твоими способностями это вполне возможно.

Паренек смутился и вдруг выпалил на одном дыхании:

– Я сбил его не случайно. Мы договорились. Но ничего плохого не должно было быть. Я все рассчитал.

Я встала и, приподняв за грудки, приблизила его лицо к себе:

– Что ты сказал?

Паренек дернулся:

– Отпусти!

– Не отпущу, пока не расскажешь, в чем дело. С кем это ты там договорился?

– В общем, у нас в универе есть одна преподша. Она нормальная, рассказывает все офигенно, но на экзамене придирается, вот прям жуть как. Особенно если прогуляешь ее пары.

– Стоп, мне твоя биография абсолютно не нужна. И жалобы на преподов тоже. Давай по делу.

– Я по делу. В общем, она очень хочет познакомиться с Ирвином.

– С кем, с кем? – не поняла я.

Паренек посмотрел мне прямо в глаза очень удивленно:

– Ты не знаешь, за кого заступалась и кого мы привезли сюда? Ну, Ирвин – тарасовский стендапер, прикольный очень.

«Тьфу, ты! Я ж забыла о его псевдониме. Мне больше привычно имя Ираклий», – промелькнула мысль.

– Так вот, наша преподша очень хочет с ним познакомиться и пообщаться, но, так сказать, в неформальной обстановке.

– Кто ей мешает прийти на его выступление?

– Да, блин, она вроде везде бывает, но он со сцены куда-то девается и быстро уходит – поговорить возможности нет.

– Так, идем дальше. И что ей нужно? В чем суть вашего договора?

– Вот, понимаешь, она и попросила меня… – Парень замялся.

– Об одном одолжении, – подсказала я, слегка его поторопив.

– Ну да, об одолжении. Сказала, мол, давай сделаем так: ты его легонечко собьешь, а тут я – иду из аптеки, я сразу окажу первую помощь, стану нужной, вот он и разговорится. Захочет отблагодарить спасительницу чашечкой кофе. А там, глядишь, и нормальный разговор выйдет.

– Удивительный план! Где были твои мозги?! Вот за просто так взять и сбить человека!

– Да ну нет… Не совсем за просто так.

– Так ты еще, сволочь мелкая, решил на этом дельце и подзаработать?!

– Нет. Она мне пообещала поставить оценку без экзамена. Практически автоматом.

– Пятерку, что ли?

– Нет. Пятерки она только зубрилам ставит, я у нее и выше тройки получить не мог. Так что для меня и четверки за глаза хватит.

– Так, что за препод? Как зовут? Дай как мне ее номер.

– А нету… Мы же так договаривались, просто.

– А как ты тогда узнал, что он именно здесь будет?

– Он частенько бывает, тут вроде как его друг, что ли, живет, так Тоня сказала.

– Это кто еще?

– Ну преподша наша, Антонида.

– Становится все интереснее. Ладненько. А учишься-то ты хоть где.

– Как где, в универе.

– В Тарасове как минимум их три.

Наш незамысловатый и почти бессмысленный диалог прервал врач-травматолог, который вышел вместе с Ираклием. Он сказал, что все, к счастью, обошлось без переломов, вывихов и без сотрясения мозга.

– Жить будет! А вот поберечься не помешает. Еще денек-другой возможна слабость, тошнота и головокружение – отсроченная реакция на стресс.

– Вот видишь, Женя, я же тебе говорил, что все в порядке.

– Ага. В порядке!

– Так я поехал? – обрадовался горе-водитель. – Ущерб я, получается, никакой не причинил?

– Стоять!

– Я стою. Сколько нужно, чтобы компенсировать ваши нервы?

– Много, мальчик, ой как много.

– Ничего не нужно, я живой и здоровый, – снова подал голос бедолага Ираклий.

– Хозяин – барин, ничего так ничего, – сказала я, а сама, подойдя вплотную к пареньку, сказала: – Оплату за свои потраченные нервы принимаю в виде телефона и личных данных твоей Антониды. Встретимся завтра на том же месте, – и отпустив его толстовку, повернулась к Ираклию: – Пошли на выход, что ли.

Чтобы добраться до дома, мы вызвали такси. Как только притормозили у подъезда, я увидела, что из соседней припаркованной машины выходит Василевс, который очень удивился, увидев нас.

Я пообещала, что как только зайдем в квартиру, все подробно и без утайки ему расскажем.

Зайдя в квартиру, мы уселись на кухне – перекусить уже не мешало, в животах бурчало от голода.

Пасечник сидел, и глаза его становились все круглее и круглее по мере поступаемой информации.

– Так, мне это дело нужно переварить, перезагрузить свой мозг, так сказать. Да и тебе не мешало бы немного отдохнуть. Давай-ка ты, наверное, домой, – сказал он мне и, повернувшись к другу, погрозил, как старый дед согнутым указательным пальцем: – А я теперь точно глаз не спущу с нашей звезды, – и Пасечник, посмотрев на меня, перевел взгляд на друга.

Я согласилась с ним. Осталось уточнить только некоторые детали.

Кажется, Василевс прочел мои мысли и сказал:

– Список гостей у меня. Я его сфотографировал. Конечно, не совсем честным путем. Светочка дала мне его посмотреть, а я так начал кашлять, так кашлять, что мне немедленно потребовался хоть глоток воды. Добрая хозяюшка ушла за ней, а я сохранил для себя нужную информацию. Я тебе его переслал уже, – предвидя мой вопрос, сказал Пасечник.

– Отлично, посмотрю, покумекаю. – Я поднялась с дивана и прошла в коридор, накинув на плечи тонкую куртку и попрощавшись с Ираклием и Василевсом, стала спускаться.

Только в машине я поняла, что отчего-то мне не совсем комфортно – опустила взгляд и увидела, что на ногах у меня красовались домашние мужские тапки.

Я поднялась снова, толкнулась в дверь, как поняла, что она не закрыта. Что ж,