Сладкая смерть - Николай Иванович Леонов Страница 18

— Полковник полиции Гуров, из Москвы. Мне нужно задать вам несколько вопросов. Вот мое удостоверение.

И он развернул свое удостоверение и поднес его к дверному глазку. Несколько минут за дверью царило молчание, потом девушка неуверенно произнесла:

— А какие ко мне вопросы? Я ничего не нарушала…

— Возможно, вы ничего не нарушали, — согласился с ней Гуров. — Но речь не о вас, а о Кашкине. Понимаете, о чем я говорю? И давайте закончим этот разговор через дверь, не в ваших интересах, чтобы ваши соседи все это слышали.

Этот аргумент оказался самым действенным. Щелкнул замок, дверь открылась, и Гуров шагнул в прихожую. Он увидел девушку — в точности такую, как ее описывал водитель Сергиенко: молодая красивая блондинка. А глаза у нее, как вскоре выяснил Гуров, были голубые. Однако, несмотря на привлекательную внешность, девушка Катя была человеком решительным, готовым отстаивать свои права.

— Я ничего не знаю о несчастном случае с Алексеем Викторовичем, — заявила она. — Ко мне этот случай не имеет отношения. Так что не знаю, какие ко мне вопросы.

— Прежде всего скажу, что это был вовсе не несчастный случай, — отвечал Гуров. — Алексея Кашкина убили. И пока у меня к вам один вопрос, и он совсем не для расследования: неужели вам его ни капельки не жалко?

Вопрос сыщика попал прямо в точку. Лицо девушки изменилось, губы задрожали, на глазах показались слезы.

— Что вы такое говорите! — воскликнула Катя. — Как же это — «убили»? Я в парикмахерской была, слышала, там говорили, что его на охоте застрелили. И в новостях сообщали… И мне, конечно, его жалко, еще как жалко!

— А если вам его жалко, тогда давайте уйдем из прихожей, сядем где-нибудь и поговорим, — предложил сыщик. — А то в ногах, знаете, правды нет…

— Тогда пойдемте на кухню, — предложила Катя. — А то у меня в комнате разбросано…

Они прошли в уютную, чистенькую кухню, и Гуров подумал, что у него за эти два дня составится целая коллекция разнообразных кухонь, начиная с квартиры отставного полковника Гаврилова до вот этой девушки Кати.

Девушка села за стол, сыщик напротив нее, и сказал:

— Для начала давайте познакомимся. Итак, меня зовут Лев Иванович Гуров, я полковник полиции, работаю в Москве. Сюда приехал специально для того, чтобы расследовать убийство Алексея Кашкина. А как вас зовут?

— Я Катя, то есть Екатерина Ивановна Заикина, — отвечала девушка.

— Вы работаете или учитесь?

— Я студентка третьего курса Технического института.

— Теперь скажите, Катя: эту квартиру вам Кашкин купил?

Лицо Кати Заикиной пошло пятнами; было видно, что ей не хочется отвечать на этот вопрос, и она молчала.

— Но вы же понимаете, что я это узнаю, и довольно легко, — заметил ей Гуров. — Достаточно сделать запрос в Регистрационную палату. Но я не хочу привлекать к вам внимания здешних полицейских — мне кажется, что такое внимание для вас небезопасно. Так что в ваших интересах отвечать на мои вопросы откровенно.

— Хорошо… — произнесла девушка. — Да, это жилье Алексей Викторович купил. Я даже его и не просила…

— Понятно, — кивнул Гуров. — Я не буду задавать вопросов об отношениях, которые вас связывали с убитым директором, — они для меня не составляют тайны. Меня будут интересовать лишь те моменты, которые имеют отношение к расследованию. Скажите, шестнадцатого сентября, в день, когда Кашкин был убит, вы с ним виделись?

— Нет, я его не видела, — прозвучал ответ.

— А должны были?

— Вообще-то да. Ведь это была пятница, а мы обычно встречались в среду или в пятницу.

— А разве по выходным вы не встречались?

— Нет, по выходным почти никогда. Ведь ему было трудно придумать предлог, чтобы уехать из дома…

— Значит, в тот день вы должны были увидеться. Как это происходило? Он вам звонил?

— Да, Алексей Викторович обычно звонил мне днем и говорил, где мы встретимся. Иногда я ждала его возле института, иногда где-нибудь на остановке. Он подъезжал на своей «Волге», и мы ехали куда-нибудь обедать.

— А потом сюда?

— Да, потом ко мне…

— До этого бывали случаи, когда он не звонил, свидание отменялось?

— Когда мы не встречались? Да, несколько раз бывало. Но он всегда звонил, предупреждал. Поэтому, когда он в тот день не позвонил, я удивилась.

— И дальше что? Вы ему сами звонили?

— Нет, у нас была договоренность, что я ему не звоню. Поэтому в тот день я не звонила. Я думала, что ему что-то помешало и он позвонит вечером, из дома, или на другой день, и все объяснит. Но он так и не позвонил. А потом уже я узнала…

— Когда вы видели его в последний раз?

— Это было… Сейчас вспомню… Да, это было за неделю до этого, девятого.

— А после встречи девятого сентября Кашкин не звонил?

— Почему же, звонил. Он во вторник позвонил, тринадцатого. Спрашивал, как я, как вообще… И сказал, что мы увидимся в пятницу.

— То есть он прямо назначил дату свидания?

— Да, он точно сказал: «В пятницу увидимся».

— А в тот раз, когда вы в последний раз виделись, он не выглядел встревоженным? Не говорил, что ему угрожает опасность?

— Нет, что вы, ничего такого не было. Вообще Алексей… то есть, Алексей Викторович, никогда мне ни на что не жаловался. Он был не такой человек, который любит жаловаться на здоровье, на коллег, на что-то еще.

— А о своей работе он говорил? О делах на фабрике?

— Никогда на эти темы не говорил. То есть нет — говорил, но только о каких-то смешных случаях. Ну вроде как анекдоты рассказывал. А так — нет.

— Значит, вы никогда не слышали, что Кашкину кто-то угрожает, что он кого-то боится?

— Нет, таких разговоров никогда не было.

— Сколько он вам платил ежемесячно?

Этот вопрос снова вызвал у Кати большие затруднения, она снова впала в ступор. Гурову пришлось нажать.

— Ну же, говорите! — резко сказал он. — Мне нужно знать о его теневых расходах. Сколько он вам давал? Пятьдесят тысяч? Сто? Или больше?

— Обычно около ста, — тихо ответила, почти прошептала Катя.

— А подарки? Драгоценности он дарил каждый месяц?

— Нет, не каждый. Так, иногда…

— Перечислите, что он вам подарил.

— Ну, это были бусы… Еще сережки золотые… Кольцо…

— И все эти украшения, конечно, с бриллиантами?

— Ну… в общем, да.

— А машину? Машину он вам купил?

— Нет, не купил. Но собирался. Говорил, как только я получу права, так он сразу купит мне какую-нибудь приличную машину.

Сыщик несколько минут сидел в молчании, поглядывая на