Анна и Сергей Литвиновы - Семейное проклятие Страница 19

Потупилась. Умолкла. Перехватила вопрошающий Алин взгляд, проворчала досадливо:

– Ох, нет мне радости под тобой работать. Ну, какая ты начальница? Даже голоса повысить не умеешь.

Аля улыбнулась:

– Ничего. Может быть, научусь еще…

– И не надейся, – хмыкнула Прасковья Максимовна. Горестно покачала головой, пожаловалась: – Ох, до чего мне тяжко… Я ж в жизни ни перед кем не каялась. А тут приходится, да еще было б перед кем – перед мышью серой!

Сделала глубокий вдох и начала торопливо:

– У меня сын есть. Знаешь?

Сына Прасковье Максимовне воспитывать было некогда. Разве до педагогики, когда мужа нет и сама на двух работах? Сыт, одет худо-бедно – уже хорошо. Про театры, кружки или «все эти ваши развивалки» (последние слова повариха произнесла с невыразимым презрением) мальчик даже не ведал. После школы домой шел один, с ключом на шее, и уроки делал сам, без понуканий. «Знал: если вдруг «пара», по шее врежу так, что мало не покажется!»

Но, хотя рос, как сорняк, к двадцати годам обратился (с нескрываемой гордостью поведала повариха) в парня на загляденье.

– В институт поступил, и не абы куда: в Питере кибернетику изучает. На бюджетном! Да еще и работает, компьютерные программы пишет. Вот он какой, мой умничек!

Она с удовольствием продемонстрировала фотографию милого, сухощавого парня, продолжила:

– Я все боялась: убежит от меня сыночек в Северную столицу, закрутится – мамку-то и забудет. Но пока милует Создатель. Парень мой – на все каникулы сюда, в Калядин. И с подарками каждый раз, да с какими! На прошлое лето совсем разошелся: компьютер мне подарил!

…Аля внимала рассказу со все большим недоумением. Она-то ждала покаяний-признаний, а повариха вдруг хвастаться взялась. Посветлела лицом, разрумянилась:

– Не хотела я тот компьютер брать, но сы́ночка ж пристал, как репей. Смеется: «Скажи спасибо, что не заставляю государством управлять! Но в Интернете работать – должен уметь каждый, даже кухарка». «Что ж я потеряла в том Интернете?» – говорю. А мальчик мой по кнопочкам бац, щелк, в экран уставился, спрашивает: «Вот ты, мамуля, суп из топора сварить можешь, я знаю. А утиную грудку магре под карамельным соусом сготовишь?» – «Чего-чего?» – «Древнеегипетский рецепт, времен фараона Аппия, что б ты знала!» – веселится сыночек.

– Ну, и показал мне, – усмехнулась она чуть виновато, – дорогу на кулинарные сайты. Ох, и полюбилась же мне забава! Сначала просто чужие рецепты читала, готовила по ним. Но я ведь, сами понимаете, не молодая хозяйка: тупо исполнять, что другие скажут, мне скучно. Быстро освоилась, начала комментировать, учить, как еще вкусней можно сделать. Полугода не прошло – я уже на всех известных сайтах отметилась. Где корифеем стала, где вообще – модератором. А в наше калядинское кулинарное сообщество и в реале ходила. Активисты с таких сайтов очень часто в обычной жизни встречаются, мастер-классы проводят. Все ж нюансы рецепта описать сложно, тут показывать надо.

Аля смотрела на повариху с нескрываемым восхищением:

– Прасковья Максимовна, я вас с каждым днем все больше и больше ценю. Почему же вы – профессионал из профессионалов – в ресторан какой-нибудь дорогой работать не пошли?

– А там начальников слишком много, – отмахнулась повариха. – И с продуктами химичат. Гниль привезут, и слова поперек не скажи. У тебя хоть, – скупо улыбнулась, – все всегда свежее. Да и детишкам готовить куда приятней, чем взрослым. Те-то что угодно съедят, раз уплочено. Но когда детки, да капризные, за обе щеки уминают – сразу понимаешь: работала не зря.

Понурилась, добавила:

– Жаль, что ты меня погонишь.

– Да за что ж мне вас гнать? – продолжала недоумевать Алла.

– Так я и рассказываю… Существует у нас в Калядине сообщество — для тех, кто знает толк в кулинарии. Профессиональных поваров в нем, кстати, раз два и обчелся. В основном домохозяйки. Многие дамы не бедные. Кто-то из них и предложил раз в месяц снимать ресторан – вместе с кухней – и обмениваться опытом. Идея понравилась, встречи планируют загодя, выбирают тему – рыба, например, мясо или выпечка. Каждый заявляет, что готовить будет. А потом пируют все вместе. Заодно и дегустируют. Удовольствие недешевое, но меня, корифея, – Прасковья Максимовна усмехнулась, – приглашают бесплатно. Уже на пяти встречах была. Конечно, перезнакомилась со всеми. С кем-то почти подругами стали, с другими – как с тобой, характером не сошлись. А с одной дамой… Флория ее звали… – повариха нахмурилась, замолчала.

– Флория? – вклинилась в паузу Аля. – Это что еще за имя?

– А мы друг друга никами называли. Из Интернета, – улыбнулась собеседница. – Я, вон, себе придумала: Лилиана. Куда интереснее, чем Прасковья! Впрочем, не обо мне речь, о Флории. Я на нее как-то и внимания не обращала. Бывают такие люди: что есть они, что нет. И готовила она, – скривилась Прасковья, – добротно, грамотно. Но без изюминки. Точнее, без перчинки. Зато уж меня, как специалиста, боготворила. Прилепилась – будто банный лист! Когда я за плитой, постоянно за спиной стоит, все, что делаю, записывает, шаг за шагом. Телефон свой оставила, в гости звала. Услужить постоянно пыталась: то билеты достала, когда «Современник» на гастроли приезжал, то врача хорошего предлагала, едва я однажды на сердце пожаловалась. Ну… – смущенно улыбнулась повариха, – я билеты в театр взяла, конечно. С сыном сходили – он как раз на каникулы приезжал. Но чтоб дружить с Флорией – нет, этого не было.

Сделала глубокий вдох и продолжила виновато:

– Мне б сразу ее заподозрить! Сразу внимание обратить, когда она ко мне прицепилась! Но я ж – как все люди – вижу только то, что на поверхности! Уверилась: Флория обхаживает меня, чтоб опыт кулинарный перенять. Тем более она жаловалась: муж у нее придирчивый, угодить ему с едой трудно. Что ж, я секреты не храню – все ей рассказывала, что знаю. Но Флория ко мне все крепче липнет. Звонит, к себе в гости зовет. А однажды, – скривилась Прасковья Максимовна, – в садик заявилась.

– В садик? – насторожилась Алла Сергеевна.

– Ну да, – трагическим тоном молвила повариха. – Я знаю, вы не разрешаете посторонним… Но она сказала, ей на один вечер книгу дали, очень редкую. «Овощи, дикорастущая зелень и плоды в питании» известной травницы Луканиной. Издана во время Второй мировой войны, представляете! Конечно, я захотела посмотреть. Флория и предложила: что подвезет книгу прямо сюда. Как раз, сказала, в наших краях будет, заодно и зайдет. Я подумала: время к шести вечера, детей сейчас разберут, да и вас на месте нету. Что такого?

Вздохнула горестно, заторопилась:

– В кухню ее пускать не хотела, но Флория упросила зайти передохнуть, мол, что-то нехорошо ей. Выглядела она и правда ужасно: глаза блестящие, лицо бледное. Отдала мне книгу, сама села скромненько на стульчик, попросила воды. А потом вдруг предлагает: чтоб я копии сняла с тех рецептов, которые мне понравятся! А там – как сделать конфетки из моркови. Вот, думаю, детишки наши в восторге будут. И бегом на второй этаж, в ваш кабинет, где ксерокс. Вы ж все равно его не запираете никогда. А когда возвращаюсь – смотрю, Флория почему-то у посудного шкафа стоит. Пробормотала, вроде ей пить захотелось – хотя я еще раньше показала, где кипяченая вода стоит, и стакан дала.

Понурилась:

– Ну… и все. Распрощались. Флория книжку свою забрала, ушла. Я полезла в холодильник – сразу поняла: в нем копались. Кастрюля, где молоко кипяченое на завтра, сдвинута, с банки сметанной – крышку скинули. Я тогда, грешным делом, на ребяток подумала. Они ж иногда в кухню забегают, сами знаете… На следующий день учинила расследование: вроде нет, никто не признается, что в холодильнике рылся. А послезавтра. – Повариха взглянула на Алю затравленным взором. – В садике и началась эта вся история… с кишечной инфекцией.

– Я уже поняла, – сузила глаза Аля. И уставилась в лицо кухарке. – Имя. Скажите мне ее настоящее имя.

– Да вы ее знаете, – окончательно смутилась повариха. – Наташка. Жена врача зубного. Николая Алексеевича.

И тут же пронеслось перед глазами: измученные детишки. Перепуганные родители. Опустевший садик. Бесконечные проверки. Собственное препоганое состояние, когда даже воды не глотнуть было – сразу накатывала тошнота.

Алла-то считала, что виной всему невезение, злая судьбина.

Но причина инфекции, оказывается, не случайный вирус, не роковое стечение обстоятельств! Но явное, хорошо продуманное зло!

Какой же надо быть подлой особой! Значит, Наталья сама где-то заразилась энтеровирусом. И – специально явилась в садик. Всех заразить. Отомстить – не лично разлучнице, но ее беспомощным подопечным.

Что Наталья делала на кухне, покуда доверчивая Прасковья Максимовна убежала на второй этаж снимать ксерокопию? Плевала в кастрюли с детской едой? Кашляла туда, сморкалась?!