Чингиз Абдуллаев - Золотое правило этики Страница 19

– Вполне. Последний вопрос. У нее не было здесь близкой подруги или друга?

– Ни в коем случае. Наши девочки не дружат между собой. У них жестокая конкуренция. Это уже царство Фрейда, если вы слышали о таком психологе. У нас царит закон джунглей, каждый выживает в одиночку.

– Так называется книга Ганса Фаллады, – вспомнил Дронго. – Хотя это всего лишь псевдоним замечательного немецкого прозаика Рудольфа Дитцена.

– Откуда такие познания у сыщика? – удивился Миронов.

– Я не обычный сыщик, а эксперт, – напомнил Дронго. – Спасибо за ваши ответы, – добавил он, выходя из кабинета.

Миронов проводил его удивленным взглядом.

Дронго был недоволен. Он потратил полдня на разговоры с Товмасяном и Мироновым, но так ничего и не узнал.

Эксперт снова позвонил домой Концевичу и наконец-то услышал его хриплый голос:

– Я вас слушаю.

– Добрый день. Вы только что проснулись?

– Не очень-то он добрый, – недовольно произнес Сергей Викторович. – Особенно после ваших вчерашних откровений. Что вам еще нужно?

– Если вы будете разговаривать со мной в таком тоне, то я просто отключу телефон, – строго предупредил Дронго.

– Ладно, не обижайтесь. Ваши вчерашние слова меня просто разорвали на куски. Зачем вы позвонили?

– Сколько телефонов было у вашей жены?

– Откуда я помню, сколько этой дряни она себе завела? – буквально выкрикнул Концевич.

– Вижу, что вы еще не опохмелились. Может, мне перезвонить завтра?

– Не нужно завтра. Кажется, три. Или, может, четыре. Нет, все-таки три. Все номера проверяли следователи.

– Именно поэтому я и звоню. Мне нужна эта распечатка. Разговоры и сообщения в течение последних трех дней перед ее исчезновением. Желательно получить ее как можно быстрее.

– Возьмите у следователя, – буркнул Сергей Викторович.

– Мне не дадут. Я частное лицо, даже если и действую от вашего имени. А вам, мужу пропавшей женщины, могут выдать. Позвоните и попросите, чтобы они вам предоставили такую распечатку со всех ее телефонов.

– Хорошо. Сейчас позвоню. Что еще?

– Дайте мне номер телефона вашего водителя.

– А это для чего? Хотите его тоже допросить? Не беспокойтесь. Это уже сделано. Частные детективы протрясли всех, кто работает в моем доме. Охранников, водителей, мою кухарку, Галину Андреевну. Эти кретины считали, что таким образом сумеют найти ту дрянь, которая сбежала от меня. – Вчерашнее сообщение Дронго вывело его из состояния равновесия, и он никак не мог успокоиться. – Тоже мне профессионалы хреновы! – не сдерживаясь, выругался Концевич. – Потратили столько времени и денег и ничего не смогли выяснить.

– У каждого свои методы.

– Вы уже нашли эту гадину? Куда она могла от меня сбежать?

– Пожалуйста, не употребляйте в моем присутствии никаких оскорбительных выражений. Мне это очень не нравится. Договорились?

– Не знал, что вы такой чувствительный, – пробормотал Концевич. – Хорошо, сейчас перезвоню.

Дронго отключился, не прощаясь. Этот тип просто сломался при одной мысли о том, что молодая супруга могла ему изменять или хоть в чем-то обманывать его. Хотя еще вчера он демонстрировал свой предельный цинизм, не скрывал, что пользуется интимными услугами своей замужней помощницы прямо в служебном кабинете.

Чем более человек циничен, тем крепче он убежден в том, что обладает особым правом на подобную позицию. Цинизм опасен именно тем, что возводит непорядочность в ранг добродетели. Конечно, законченный дурак просто не может быть циником. Но по-настоящему умными бывают люди, которые сторонятся цинизма.

Через несколько минут Концевич сам перезвонил и сообщил, что следователь готов выдать Дронго все распечатки контактов с телефонов Тамары, хотя считает эту затею абсолютно ненужной и бесполезной.

– Знаете, что он сказал? – спросил Концевич. – Говорит, что частный эксперт просто дурит мне голову, имитирует бурную деятельность. Они тщательно проверили все поступившие и исходящие звонки, всех абонентов, с которыми переписывалась или говорила моя жена, теперь уже, наверное, бывшая. Они отработали все версии и ничего не нашли.

– Пусть этот профессионал считает меня прохиндеем, но выдаст распечатки, – попросил Дронго.

– Я уже послал водителя. Следователь выдаст ему копии этих распечаток, – сообщил Сергей Викторович. – Знаете почему? Сперва он говорил гадости про эксперта, которого я нанял, потом спросил, кто же это. Я назвал ему вашу кличку. Вот тогда следователь и согласился.

– Очень любезно с его стороны, – сказал Дронго.

Еще через несколько минут перезвонил Вейдеманис, который сообщил, что фотограф Мозговой назвал Тамару эгоисткой, абсолютно циничной особой и даже не захотел говорить о ней. Дронго выслушал это сообщение достаточно спокойно. Он уже был готов к подобным высказываниям после встреч с Товмасяном и Мироновым.

– Позвони водителю Концевича, – попросил Дронго. – Забери у него распечатку телефонных разговоров Тамары, которую ему выдаст следователь. Потом приезжай ко мне домой. Посмотрим, что они там нашли. – Дронго убрал телефон в карман и поехал к себе.

«В отличие от вчерашнего дня сегодняшний начался неудачно и продолжается точно так же. Хотя нет, почему же? – подумал Дронго. – Мне удалось многое узнать об этой особе, составить ее психологический портрет, вывести психотип. Это тоже немало. Наконец скоро я получу распечатки контактов с ее телефонов. Наивно предполагать, что следователи не проверили каждый номер, значащийся в списке. Но меня интересует нечто иное. Мне нужна распечатка СМС-сообщений, которые она посылала в тот день неизвестному человеку, перед тем как войти в салон. Карен говорил о ее четырех телефонах, а муж считал, что у Тамары их было три. Значит, вполне вероятно, что у нее имелся и другой, тот самый четвертый, зарегистрированный на чужое имя, с которого она и отправляла эти сообщения. Если таковых не будет на первых трех аппаратах».

Дома Дронго уселся за стол в кабинете и продолжил составление своеобразного психологического портрета исчезнувшей женщины. Предельная циничность, неразборчивость в средствах, применяемых ради достижения цели, достаточно свободный взгляд на интимные отношения, сложный характер. Набор получался не очень приятным.

А рядом с ней был абсолютный циник, который считал, что ему дано право вести себя таким вот образом, рассуждать о чем угодно, абсолютно презирая мнения всех остальных людей. Позиции циников всегда уязвимы именно тем, что подобные взгляды могут быть обращены и на них самих, чего они не всегда понимают и принимают.

Таков и Сергей Концевич. Он откровенно презирает людей, окружающих его. Этот бизнесмен способен встречаться с другой женщиной, еще не найдя исчезнувшую супругу. Он запросто пользуется благосклонностью собственных сотрудниц.

Для самого Дронго подобное поведение было пределом, переходить который порядочные люди, по его твердому убеждению, не имели права. Спать со своими подчиненными, приставать к супругам друзей, обманывать доверие наивных девушек!.. Весь этот набор прожженных циников был для него абсолютно неприемлем. Это не значило, что он был самым верным мужем и не позволял себе увлечений. Но Дронго никогда не посмел бы ухаживать за женой своего друга или вступать в отношения с женщинами, которые так или иначе материально зависели от него. Это было абсолютное табу.

Для Концевича подобных запретов вообще не существовало. Теперь цинизм собственной супруги очень больно ударил по его самолюбию и гордости. Он осознал, насколько уязвимой и ущербной была его позиция.

Дронго просидел за столом около часа. Потом наконец-то приехал Эдгар Вейдеманис, который привез распечатку телефонных разговоров и сообщений со всех трех номеров, которые были зарегистрированы на Тамару Концевич.

Дронго обратил внимание, что утром перед исчезновением она не посылала никому никаких сообщений. Сама же Тамара получила СМС из магазинов модной одежды, которые традиционно высылали своим клиентам новости о распродажах и скидках.

– В разговоре с нами Карен вспоминал, что она набирала сообщение, сидя за его спиной, – задумчиво произнес Дронго.

– Верно, – кивнул Вейдеманис. – Я тоже обратил на это внимание. Но вот распечатки ее разговоров и сообщений со всех трех телефонов. Все они почти одновременно замолчали в тот день. Никаких сообщений она не посылала.

– Вижу, – мрачно ответил Дронго. – Значит, у нее был еще один телефон, с которого она передавала сообщение.

– Зарегистрированный на чужое имя, – продолжил Эдгар. – А так как узнать его практически невозможно, то это просто дохлый номер. Мы тянем пустышку.

Дронго нахмурился, подошел к телефону, набрал номер приемной концерна Сергея Викторовича и услышал знакомый женский голос.

– Добрый день, Олеся, – вежливо поздоровался он.

– Вы все-таки сумели выяснить, как сбежала супруга нашего босса, – сразу выпалила женщина. – Признаюсь, что я была не права. Вы оказались гораздо более крутым профессионалом, чем я думала.