Дик Фрэнсис - Твердая рука Страница 19

— Поручителя?

— Оливер говорит, что, к сожалению, ее скорее всего осудят. Но если суд примет во внимание, что она действовала под влиянием Никласа Эша, Дженни может рассчитывать на сочувствие, и наказание будет условным.

— Даже если его не найдут?

— Да. Но, разумеется, если его отыщут, осудят и признают виновным, Дженни вполне могут оправдать. И я на это надеюсь.

Я затаил дыхание, а потом сказал:

— В таком случае нам нужно его найти.

— Но как?

— В понедельник я чуть ли не полдня просматривал ящик с открытками, да и сегодня утром тоже. Они от людей, которые отправили деньги и заказали воск.

Этих открыток скопилось чуть ли не восемнадцать тысяч.

— И чем они могут помочь?

— Я стал рассортировывать их по алфавиту и составлять список. — Он скептически поморщился, но я продолжил:

— Любопытно, что все фамилии начинаются с букв "Л", "М", "Н" и "О". А от "А" до "К" никого нет. И от "П" до "Я" тоже.

— Я не понимаю...

— Это может быть часть списка клиентов, — пояснил я. — Вроде каталога. Или даже для Фонда милосердия. Там должны быть тысячи списков, но вот этот оказался нужным, а значит, я имел дело не с документом о регистрации собак.

— Ты рассуждаешь вполне разумно, — сухо откликнулся он.

— Я подумал, что мне стоит переписать их всех по порядку, а потом выяснить, есть ли на аукционах Кристи или, допустим, Сотби, как-никак они связаны с антикварной мебелью, сходный список клиентов. Я понимаю, что это долгое дело, но попробовать стоит.

— Я могу тебе помочь, — предложил он.

— Уж больно нудная работенка.

— Она — моя дочь.

— Ладно. Я не против.

Я разделался с эскалопом, откинулся в кресле и выпил холодное белое вино, которое заказал Чарльз.

Он предупредил, что переночует в своем клубе, а утром явится ко мне на квартиру и займется разбором открыток. Я дал ему запасные ключи на случай, если я в это время выйду за газетами или сигаретами. Он закурил сигару и посмотрел на меня сквозь кольца дыма.

— Что тебе наговорила Дженни, когда вы остались вдвоем после воскресного ленча?

Я окинул его беглым взглядом.

— Ничего особенного.

— Она весь день была подавлена. И даже поругалась с Тоби. — Он улыбнулся.

— Тоби заспорил, а Дженни сказала ему: «Во всяком случае, Сид никогда не ныл».

— Он помолчал. — Я решил, что она нагрубила тебе, а после почувствовала себя виноватой.

— Этого не видно. Скорее она боится, что Эша смогут найти.

— Своевременное опасение.

Из «Кавендиша» я отправился в штаб-квартиру Жокейского Клуба на Портмен-сквер. Утром мне позвонил Лукас Вейнрайт, и мы договорились там встретиться. Мое поручение могло считаться сугубо частным, однако он как официальное лицо предпочел беседовать со мной в своем служебном кабинете. Я выяснил, что отставной суперинтендант Эдди Кейт уехал в Йоркшир проверять тесты на наркотики, а на прочих сотрудников мой визит не должен был произвести никакого впечатления.

— Я достал для тебя все документы, — сказал Лукас. — Отчеты Эдди о синдикатах и справки о махинациях, которые он одобрял.

— Тогда я начну действовать, — заявил я. — Вы позволите мне взять их с собой или хотите, чтобы я ознакомился с ними здесь?

— Здесь, если тебя не затруднит, — предложил он. — Я не желаю привлекать внимание секретарши. Она сразу поймет, что кто-то забрал их или решил ксерокопировать. Ведь она работает и на Эдди. Я знаю, что она его просто обожает. И непременно доложит ему. Лучше перепиши все, что тебе надо.

— Ладно, — согласился я.

Он усадил меня у себя в кабинете, предоставив в мое распоряжение один из столов и удобное кресло. Я целый час, если не больше, читал документы и делал выписки. Он сидел за другим столом, что-то строчил и шуршал бумагой, но в конце концов я догадался, что он ничем не занят, а только делает вид. Нельзя сказать, чтобы Лукас ждал, когда я кончу, но он заметно нервничал.

Я оторвался от работы и взглянул на него.

— Что-нибудь произошло? — поинтересовался я.

— ...произошло?

— Вас что-то тревожит? Лукас заколебался.

— Ты уже сделал то, что хотел? — проговорил он, кивнув на мои записки.

— Я едва дошел до половины, — пояснил я. — Можно мне поработать еще час?

— Да, но... Ладно. Буду с тобой откровенен. Ты должен об этом знать.

— О чем именно?

Обычно Лукас, даже торопясь, держался вежливо. Я успел изучить его характерный для моряков стиль рассуждений. Тут мне помогло длительное общение с моим тестем-адмиралом. Но теперь Лукас выказывал явные признаки беспокойства.

Морских офицеров неизменно задевали за живое столкновения между военными кораблями и служащими портов, женщины, появляющиеся на судне, когда вся команда в сборе и свободна от обязанностей, а также бесчестные поступки высокопоставленных джентльменов. Первые две причины я сразу отверг. Интересно, сработает ли третья?

— Кое-какие факты я от тебя утаил, — произнес он.

— Продолжайте.

— Я посылал еще одного человека проверить синдикаты. Это было довольно давно. Полгода назад. — Лукас принялся бесцельно перебирать вырезки из газет и больше не глядел в мою сторону. — А Эдди взялся за них уже потом.

— И каким оказался результат?

— А. Да. — Он откашлялся. — Мы так и не получили отчет этого человека, его фамилия Мэсон. На него напали на улице прежде, чем он смог что-то мне рассказать.

— Напали на улице... А что это было за нападение? — осведомился я. — И кто на него набросился?

Лукас покачал головой.

— Неизвестно, кто на него напал. Его нашел лежащим на тротуаре какой-то прохожий и вызвал полицию.

— Ну... а вы спросили его самого, этого Мэсона? — Однако, задав вопрос, я уже догадался, каким точно иди приблизительно будет ответ. — Он так и не выздоровел, — с горечью проговорил Лукас. — Похоже, что его здорово искалечили.

Повредили голову, да и все тело. У него тяжелейшая мозговая травма. Он до сих пор в больнице. И останется там на всю жизнь. Он... стал слабоумным и ослеп.

Я закусил кончик ручки, которой делал заметки.

— Его ограбили? — спросил я.

— У него исчез бумажник. Но часы остались. — Лицо Вейнрайта помрачнело.

— Значит, с ним просто свели счеты?

— Да... за исключением того, что полиция сочла это преднамеренным покушением из-за следов пуль на его ботинках.

Он откинулся в кресле, словно сбросил с себя непосильный груз. Честь в кругу джентльменов...

Честь удовлетворена.

— Ладно, — сказал я. — Какие синдикаты он проверял?

— Первые два из тех, что я поручил тебе.

— И вы думаете, что люди оттуда — фиктивные члены — решили себя обезопасить?

— Такое могло быть, — с грустью согласился он.

— Что мне нужно выяснить, — я тщательно подыскивал слова, — возможный подкуп Эдди Кейта или причину покушения на Мэсона?

Он откликнулся после паузы.

— Наверное, и то м другое.

Долгое время мы молчали. Наконец я произнес:

— Вы понимаете, что, посылая мне записки на скачках, или встречаясь со мной в чайной, или приводя меня к себе, вы достаточно откровенно показываете, будто я работаю на вас?

— Допустить можно все, что угодно.

— Вплоть до той минуты, когда я подойду к дверям синдикатов, — мрачно заметил я.

— Я вполне понимаю, — отозвался он, — что после сказанного мной тебе захотелось...

Я разделял его чувства и тоже прекрасно понимал, что не желаю совать голову в петлю. Но я был прав, когда ответил Дженни: никто не думает, что это случится именно с ним. И ты всегда ошибался, возразила мне она.

Я вздохнул.

— Лучше расскажите мне еще немного о Мэсоне. Куда он отправился и кого видел. Мне интересно ваше мнение.

— Я ничего не могу добавить. Он действовал как положено и выполнял указания, а потом мы услышали, что на него напали. Полиция не смогла проследить его маршрут и выяснить, где он был перед этим, а все члены синдикатов клялись, что и в глаза его не видели. Дело, конечно, не закрыто, но прошло уже полгода, и особых шансов найти преступников у полиции нет.

Мы еще немного поговорили, а потом я целый час переписывал документы. Я вышел из Жокейского Клуба примерно без четверти шесть, собираясь вернуться к себе домой, но так и не смог туда добраться.

Глава 7

Я поехал на такси, расплатился и вышел неподалеку от подъезда, но не прямо у него, потому что место перед входом было занято черной машиной, вставшей на двойной желтой линии — границе парковки.

Я не успел как следует разглядеть машину и, несомненно, совершил ошибку.

Когда я приблизился, дверца автомобиля открылась, и я оказался в опасности, о которой даже не подозревал.

Меня схватили двое мужчин в темных костюмах. Один ударил по голове чем-то тяжелым, а второй связал руки толстой веревкой. Они втащили меня на заднее сиденье, и там кто-то из них завязал мне глаза черным платком.