Б. Седов - Отступник Страница 19

Сейчас его можно было бы осуждать за стукачество или восхищаться, как умело он организовал свою жизнь. Но на самом деле он никого сознательно не закладывал – а если кто и пострадал от него, то лишь потому, что только так, малой кровью, можно было погасить конфликт, грозящий большими неприятностями. Да и не организовывал комсомолец Саша своей личной жизни, не организовывал ничего, кроме комсомольских мероприятий. А в жизни так гладко у него все получалось лишь потому, что он инстинктивно огибал все острые углы.

Первое подношение Михайлов принял, чтобы не обидеть сокурсника, благодарившего за доброе дело, первую взятку дал, чтобы упростить решение сложного вопроса. Не для себя – для коллектива. И его совесть была чиста, как у младенца.

Распределили молодого специалиста по холодильным установкам в Томск, где в незапамятные времена жили его родители и в котором у него давно уж не осталось родных или близких. Но так было спокойнее всего – не в глушь, где можно было быстро зачахнуть, не в столицу, где могут сразу затоптать, а в приличный провинциальный город – с перспективой.

На мясокомбинате его избрали комсоргом холодильного цеха. Через год – освобожденным секретарем комсомольской организации предприятия. Еще семь месяцев спустя – вторым секретарем горкома ВЛКСМ. Его ленинградский покровитель перебрался тем временем в Москву, вознесясь на заоблачные высоты.

Перемены, начавшиеся в стране, застали Михайлова в должности второго секретаря областного комитета партии.

Это было весьма кстати – у него уже имелись прочные связи в высшем руководстве партии и собственная молодая, преданная команда. А с другой стороны, он еще не успел совершить ничего такого, что позволило бы демократам казнить его в политическом смысле.

Почуяв, куда дует ветер, Александр Николаевич прилюдно порвал партбилет. Этот демарш принес ему известность на всю страну, хоть и кратковременную. А демократам он продемонстрировал готовность молодого и энергичного партийного функционера играть в новые политические игры…

Рано утром – в десять часов – в Орловке, на скромной служебной даче депутата Госдумы, заместителя председателя Комитета по природным ресурсам и землепользованию Александра Николаевича Михайлова раздался телефонный звонок.

– Александр Николаевич?

– Да, слушаю вас.

– Вас беспокоит Толстоухов Терентий Гаврилович.

– Здравствуйте. Меня Сергей Сергеевич предупредил…

– Вот и славненько. Значит вы в курсе. И, насколько мне известно, можете и готовы нам помочь.

– Да. Хотя есть нюансы.

– Обсудим, обсудим. Но все ж таки не по телефону.

– Где и когда?

– А вы подъезжайте часам к двум к себе в банк…

Вот же сука, подумалось Михайлову, просто, без выкрутасов, ответить нельзя. Обязательно нужно намекнуть, что те, кому надо, в курсе. Рыльце, мол, в пушку у господина депутата, потому как секретный карманный банк у него имеется, хоть и числятся его хозяевами подставные лица.

– И?

– Решайте свои финансовые проблемы и садитесь в мою машину. Шофер подбросит. Там недалеко – так что надолго я вас от государственных дел не отвлеку.

– Договорились.

Депутат положил трубку и нажал кнопку селекто-ра, предупреждая помощника, что к полудню ему потребуется лимузин.

Саня Щербаков, словно в замедленном кино, наблюдал, как черный лимузин втянул свое длинное туловище в распахнутые ворота особнячка. Обогнавшие Саню алкаши наконец почесали свои немытые, благоухающие французской парфюмерией подмышки. В их руках теперь, откуда ни возьмись, оказались пистолеты с длинными стволами и какими-то странными утолщениями на конце.

Глушители – понял Саня.

А еще он понял, что его добрый ангел на этот раз бессовестно надул его. Мало того, что зачем-то свел нос к носу с типом, которому, по всей видимости, предназначались деньги из кейса, так еще и в переделку с перестрелкой втягивает. Охранники на крыльце, наблюдая за подъехавшим боссом, пока, правда, не реагировали на опасность, но начни они палить – пули как раз в сторону Щербакова полетят.

Не раздумывая ни секунды, Саня скакнул в подворотню, рядом с которой его застал столбняк. Но его ноги, будто с корнями вырванные из асфальта, были еще не совсем послушны хозяину. Левая зацепилась за тянувшийся вдоль ремонтируемого тротуара провод, а правая – с размаху угодила прямо в оставленное кем-то прямо на дороге ведро с остатками побелки.

Опрокинутое ведро, грохоча, подпрыгивая и разбрасывая во все стороны белые брызги, покатилось вниз под горку вслед за киллерами.

Те отреагировали мгновенно: шарахнулись в разные стороны и открыли беспорядочную стрельбу. Но какой бы беспорядочной она ни казалась со стороны, одна из пуль продырявила грохочущее ведро, а другая отбила кусочек стены в том месте, где секунду назад находился улепетывающий во всю прыть проходными дворами Саня Щербаков. В белом ботинке. Отделавшийся и на этот раз легким испугом.

Между тем к палящим горе-террористам присоединилась прозевавшая нападение охрана. И собственный промах охранники теперь стремились компенсировать количеством израсходованных боеприпасов.

Да только оценить этот их подвиг было уже некому.

Как только раздался первый выстрел, депутат Михайлов не стал геройствовать и пытаться добежать до ступеней крыльца собственного «Томкомбанка», а захлопнул бронированную дверь лимузина и крикнул:

– Гони!

Огромный автомобиль резко дал задний ход, вылетел за ворота – прямо навстречу опасности. Но братки, поняв, что покушение провалилось, сообразили не шмалять зазря по пуленепробиваемым стеклам, а просто бросили стволы и ретировались со скоростью не меньшей, чем та, которую до этого продемонстрировал Саня Щербаков.

Доблестная охрана прекратила стрельбу, когда депутат был уже на полпути к Госдуме.

Прохожих на улице за все это время так и не случилось. И только на третьем этаже одного из домов поблизости от места перестрелки шальная пуля нашла свою жертву. Под разбитым окном с аккуратной дырочкой во лбу лежала сухонькая старушка. Внуки ее теперь будут счастливы – наконец-то освободилась квартира в старом фонде.

Вот к чему приводит ненужное любопытство…

– Ну, что скажешь? Может, профуканные баксы нашел? – съязвил Зубило, взглянув на входящего Серегу, но тут же осекся.

Помахивая приметным кожаным кейсом с застежками желтого металла, слегка нетрезвый и немного расслабленный Серега шел к столу Сысоева уверенным размашистым шагом. И Зубилу вдруг представилось, что сейчас его безалаберный подчиненный, поставив клонированный «дипломат» на толстый дубовый стол, щелкнет замками и вывалит пропавшие сто тысяч американских денег.

Серега подошел к столу и поставил на него кейс.

Тихий щелчок развалил пополам черный параллелепипед – и Толян увидел уже знакомый комплект нижнего белья, набор для бритья фирмы «Жиллет», две ненадеванные сорочки и легкие домашние тапочки. Такое же содержимое предыдущего кейса сам Зубило совсем недавно демонстрировал Борису Тимофеевичу Вертякову.

– Что это, Бэрримор?

– Овсянка, сэр, – подхватил шутку Серега, которому уже нечего было терять.

Первый из отведенных ему трех дней жизни подходил к концу. И сейчас, перед лицом смерти от страшной лихорадки Эбонита, Серега впервые в жизни ощутил настоящую свободу. И почувствовал себя человеком, а не «шестеркой».

– Все правильно, это наш скрип, Анатолий. Тот самый. Правый замок заедает…

– Откуда? – требовательно спросил Зубило.

– Работаем помаленьку, – неопределенно пожал плечами Серега, бессознательно пытаясь разозлить начальника и вывести на откровенность.

Попытку можно было засчитать, потому как Зубило действительно начинал нервничать.

– Ты давай не крути, темнила! – нахмурив брови, Зубило впервые повысил голос.

– А я и не кручу, – Серега по-прежнему оставался спокойным. – В аэропорту два твоих орла «подкладчика» надыбали, но тот успел уйти.

– Как? Кто? Когда?…

– Не гони так быстро. Все сразу знать хочешь? – Серега, улыбаясь, продолжал таскать тигра за усы. – Сегодня наш обидчик улетел в Москву. Зяма с Мешком его увидели, да поздно. Он успел, бросив кейс, убежать на посадку.

– Убью сосунков! – Зубило, похоже, был доведен до кондиции. – С нашими бабульками улетел? Где эти два урода?

– Да ладно тебе. Ребята не виноваты. Баклан наш тертым калачом оказался. Появился в последнюю минуту регистрации – и тут же в отстойник…

– Но позвонить-то эти придурки могли?

– А ты бы самолет завернул, – согласился Серега, насмешничая.

Зубило недобро посмотрел на него.

– Кислому бы сообщил, – нагло посоветовал начальнику Серега, – а уж он бы организовал в Москве встречу…