Марина Серова - Забавы высших сил Страница 19

Москвина, будто ожидавшая меня все это время возле нее, моментально открыла. Передо мной предстала девушка лет двадцати пяти, в розовом махровом халате, пухленькая, черноволосая, похожая на казашку. Ростом она едва ли доходила мне до плеча и подслеповато глядела на меня близко посаженными темными глазками.

– Добрый вечер. Я – Иванова, – еще раз представилась я, переступая через порог.

– Ой, да. Здрасте. Проходите. – И она отступила назад, пропуская меня в широченный коридор.

– Куда? – поинтересовалась я, как в зеркало, глядя в паркет. – Мне надо разуться?

Как бы ни были чисты полы в чужих квартирах, я не люблю расставаться со своей обувью. Только в нашей стране эти дурацкие причуды. Понимаю, если бы приперлась сюда в резиновых сапогах со слоем грязи на них, но мы же не в Скотовке.

– Ой, сейчас тапочки вам дам. Или, если хотите, бахилы?

– Лучше бахилы, – выбрала я из двух зол меньшее, удивляясь ее смекалке. Наверняка подворовывает их в своей больнице. Пожалуй, ее IQ будет немного выше пяти баллов. Мне бы и в голову такое не пришло.

Лида достала из ящика полированной тумбочки голубой целлофановый комочек, ловко расправила его и подала мне пару бесформенных мешочков с резинками. Надевая их поверх туфель, я тут же проколола один из них каблуком-шпилькой. Лида опять ойкнула и хихикнула в кулачок:

– Подождите, я другие дам.

– Боюсь, их постигнет та же участь, – предположила я вслух и, теряя терпение, пошла прямиком на кухню.

Москвина, шелестя по лаковому паркету мягкими, под цвет халата тапочками, засеменила за мной.

Просторная светлая кухня блистала чистотой не хуже, чем паркет. Большое пластиковое окно украшала идеальной белизны тюлевая занавесочка с рюшами. Мебель тоже была белая. И чайник, стоявший на плите, сиял белизной. Мне показалось, что я очутилась в операционной палате. Бахилы на моих ногах тут смотрелись весьма гармонично. Не опасаясь запачкаться, я без приглашения уселась на пластиковый белый же стул и положила локти на стол.

– Хотите чаю? – услышала я желаемое.

– Лучше кофе, если есть.

– Ой, вот кофе не держу. От него зубы темнеют. И вредно для здоровья. Давление повышает, на слизистую оболочку желудка плохо влияет, – начала перечислять Лидия негативные стороны моего любимого напитка.

– Между прочим, в кофе меньше кофеина, чем в чае. Я гипотоник, и потому мне он приносит пользу, а не вред. Что касаемо зубов, просто их надо чаще чистить, – широко улыбнулась я, демонстрируя всезнайке свои, как выразилась Марина Каравайцева, идеальные. – Про отрицательное действие кофе на желудок мне ничего не известно, но, может, я пью его совсем немного. Максимум пять, шесть чашечек в день.

– Ой, да вы что! – искренне испугалась за меня Лидочка. – Вы совершенно посадите себе сердечную мышцу!

– Да? Об этом я как-то не подумала. Тогда давайте чай.

– Вот и хорошо, – похвалила она меня, кажется, произнеся первую фразу без вступительного «ой».

Заботливая медсестра включила довольно бесшумную вытяжку, затем сняла с плиты чайник, вылила из него остатки воды в раковину, наполнила новой водой из кувшина с фильтром, зажгла газ и поставила кипятить. Я вспомнила, как предложила Анастасии Валентиновне воду прямо из-под крана, чтобы немного ее успокоить. Что же она обо мне подумала в тот момент?

После этого Лида, повернувшись ко мне спиной, принялась тереть тряпочкой буфет, раковину и даже зажженную плиту. Что она хотела вытереть, я так и не поняла. Но я поняла одно: Москвина помешана на чистоте и здоровье. Такие прилежные хозяюшки могут свести с ума кого угодно. Не представляю, как Аркадий мог с ней сойтись. Да еще после Каравайцевой! Да будь я мужиком, Москвина стала бы моей подружкой лишь тогда, когда б осталась на земле единственной особью женского пола. Да и то вряд ли.

Пока закипал чайник, я решила задать ей некоторые интересующие меня вопросы. Обращаться пришлось к ее спине:

– Лида, а как долго вы общались с Аркадием?

– Ой, у нас получилось три месяца с небольшим. – Теперь ее «ой» прозвучало, как тяжкий вздох. – Собирались пожениться к декабрю. А тут вот…

– А у вас были доверительные отношения? Я имею в виду, делился ли он с вами какими-то мыслями, желаниями. Рассказывал что-нибудь по секрету. Разговоры о его друзьях. Мне нужно все в подробностях, – прервала я ее воздыхания.

– Ой, ну не знаю. Так сразу и не вспомнишь, – растягивая слова, ответила Москвина, так и продолжая стоять ко мне толстым задом и тереть буфет.

– Послушайте, Лидия, может, вы все-таки оторветесь от вашего важного занятия! – не выдержала я и повысила голос.

– Ой, да. Извините. – Чистоплотная хозяюшка наконец обернулась. – Я сейчас.

Включив кран над раковиной, она тщательно прополоскала тряпочку, старательно ее отжала и повесила на специальный крючочек для просушки. К этому времени начал закипать чайник, возвестив о своей готовности свистком. Лидочка достала из верхнего буфета две фарфоровые, естественно, белые, чашки с блюдцами. Вынула из ящика нижнего буфета накрахмаленное полотенчико и стала их протирать. Я уже горько пожалела о просьбе выпить чай. Это было невыносимо!

Представляю, какая изматывающая генеральная уборка предстоит ей после нашего чаепития. А потому, когда Лидочка предложила открыть пачку печенья, я ответила категорическим отказом. Не хватало еще, чтобы во время нашей беседы она включила пылесос.

Не прошло и тридцати минут с момента моего визита, как мы уже сидели за столом. Сахар в чай, как вы догадываетесь, я тоже не рискнула положить. Мне еще раз пришлось повторить свой вопрос, но уже глядя в раскосые глазки Лидочки.

– Ой, ну как делился? Секретов не рассказывал никаких, про друзей особо тоже. А что друзья? Один Леха Спесивцев. Да я его видела только три раза. Аркаша иногда у меня оставался с ночевкой, вот он и приходил к нему. Мне этот Леша вообще не понравился, – покачала головой Москвина и хлебнула с ложечки чай.

– Почему?

– Ой, он такой грязный.

В принципе, другого ответа я и не ждала. Она начинала меня реально выбешивать.

– Так, понятно. А когда Аркадий вернулся из «Волжской дали», вы случайно не заметили в нем каких-то перемен?

– О-о-ой, из «Да-а-али»? А-а-а-а, – умудрилась она растянуть эту фразу секунд на тридцать. – Ой, а вы знаете, да! Он какой-то возбудимый стал. Я еще тогда сказала ему, что почему-то отдых ему не пошел на пользу. Обычно люди после отпуска выглядят отдохнувшими и посвежевшими, а вот он, наоборот, стал очень напряженным и легковозбудимым, с рассеянным вниманием, нервозным, – сыпала Москвина медицинскими терминами – это был явно ее конек. – У него даже аппетит ухудшился. Так что все наоборот вышло.

– Вы это точно заметили?

– Ой, ну конечно. Я вот к его приезду пирожков напекла с луком и яйцами, а он их очень любит… Ой, любил. Стала угощать, а он откусил кусочек и отложил. Я спрашиваю: не нравится, что ли? А он куда-то в пустоту смотрит и как будто меня не слышит. Думает все о чем-то, думает. А потом вдруг говорит мне: «А знаешь, Лидуня, – он меня Лидуней звал. – А знаешь, говорит, Лидуня, мы скоро с тобой разбогатеем. Поедем куда-нибудь за границу отдыхать, машину куплю». Я его спрашиваю: с чего ты так думаешь? А он говорит: «Лотерейных билетов накупил. Спортлото». А сам смеется.

– Он вам их не показывал?

– Кого?

– Лотерейные билеты.

– А, спортлото? Нет, не показывал. Ой, а вы думаете, Аркаша обманул меня?

Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Теперь мне становилось понятно, почему он принял Лидочку как свою будущую жену. Такие дуры верят каждому слову, пекут пирожки с луком и яйцами и моют полы каждый день. Вообще, как я заметила, Лидочка Москвина была девушкой без эмоций. За все время разговора она даже не прослезилась при упоминании Аркадия. Видимо, такие жены тоже кому-то нужны. Да еще и медсестра. Всегда окажет необходимую медицинскую помощь. Но надо заметить, что эта дура сейчас донесла до меня довольно важную информацию. Уже не от первого человека я слышу, что Костромской хотел быстро разбогатеть, не прикладывая к тому никаких усилий. Матери он пожаловался, что надоело вкалывать за копейки. Встречаясь с Мариной Каравайцевой, мечтал о кейсе с миллионом долларов, а Лидии Москвиной уже прямым текстом обещал скорое богатство. Выходит, Аркадий поставил себе определенную цель и упорно к ней приближался. Что же сулит человеку такое быстрое обогащение, если он работает обычным менеджером на прогорающей мебельной фабрике? Первое, что приходит в голову, – это наркотики. Курьер может за одну ходку заработать довольно большую сумму, в зависимости от количества и качества наркотических веществ сумма возрастает. Но, насколько я знаю, своего транспортного средства он не имел и дальше «Волжской дали» никуда не ездил.