Эва Хансен - Цвет боли: черный Страница 19

– Вы можете задержать на несколько часов, – почти застонала Бритт.

– А что потом? Извиняться перед беременной женщиной и объясняться с толпой журналистов? Слушайте, вы бы проявляли такую активность, когда на нее работали. Пришли бы в полицию и рассказали о своих подозрениях.

– Я не подозревала Анну Свенссон.

– Но Ларса Юханссона-то подозревали?

– Нет.

– Да ну? И когда была убита Бригитта, тоже не подозревали? И когда искали Паулу сами? Пришли бы в полицию, а не занимались самодеятельностью, Марта осталась бы жива. И двое полицейских, дети которых, между прочим, теперь сироты.

Я молчала, потому что он прав, полностью прав. И то, что я сама пострадала от Анны, меня не оправдывает.

Вангер закончил свой обед, положил за него деньги, наклонился ко мне:

– Теперь не вмешивайтесь не в свое дело, пусть им займутся те, кто должен заниматься, и так быстро, как требуется. Пожалуйста.

Я только мрачно кивнула. Бритт промолчала.

Словесная выволочка, устроенная нам Вангером, произвела впечатление, мы оставили свои расследовательские поползновения, правда, только на время. Но в том не наша вина.

* * *

Даг Вангер явно был раздражен. У подруги Ларса Юханссона появилась еще более беспокойная подруга-американка, твердо уверенная, что без ее помощи (читай: вмешательства) полиция Стокгольма ни за что не справится. Инспектор терпеть не мог вот таких самоуверенных, конечно, иногда они могут разузнать куда больше, чем профессиональные детективы, это как в картах, новичкам везет, но чаще непрофессионалы сильно осложняли жизнь, вместо дела приходилось выручать их из разных передряг. К тому же Вангер предпочитал получать сведения сам, тогда он мог этим сведениям доверять.

Подружки Юханссона в участнице какой-то передачи, идущей онлайн, узнали Анну-Паулу. Да, в том материале, что они принесли Вангеру, что-то было, и рассуждения о записанном левой рукой адресе логичны, этого отрицать нельзя, но женщина беременна, на большом сроке… Адрес он взял, обещал проверить и позвонить, но ничего этого делать не собирался. Вернее, намеревался только позвонить домовладельцу, но не больше. А подругам сказал, что передал дело группе по траффикингу просто потому, что это первым пришло в голову. Если проверять все подозрительные адреса в Стокгольме, не то что работать, умереть некогда будет.

А еще Анна Свенссон явно связана со снафф-видео, как может быть к этому причастна беременная женщина? Но говорить неугомонным подругам об этом нельзя, не то придется их самих сажать под замок, чтобы во что-нибудь не влипли.

– Ты где был? Бергман просил заглянуть к нему, когда придешь, – сообщил дежурный на входе.

– Ладно, загляну.

Обращать внимание на прилипчивых энтузиасток Даг не собирался. Встретиться с ними согласился, только чтобы угомонились, а второй раз потому, что не хотелось возвращаться на работу.

– Ну, как прошла проверка? – Вангер протянул Микаэлю газету, купленную в автомате у входа. – Привет, Фрида, – кивнул он девушке, что-то показывавшей Бергману.

– Не было, начальство решило не создавать нам и себе лишних проблем. Даг, подожди минутку, мы уже завершаем. Начальство требует сводки по раскрытию преступлений. Ничто так не действует на нервы, как начальственный пыл по понедельникам и в начале года.

Даг присел к столу и некоторое время наблюдал за Фридой, ловко подсовывающей один за другим листы Бергману. Вдруг его взгляд упал на страничку, лежавшую на столе. Адрес, написанный на ней, показался знакомым. Даг открыл свой блокнот, сверил с записью. Так и есть!

– Фрида, что это за адрес?

– А? Это по жалобе соседей на то, что в квартире постоянно меняются жильцы и водят необычных гостей, по привычке дали мне. Я сейчас передам в отдел…

– Подожди. Что вообще говорят о жильцах?

– Уверяют, что живут только женщины, а потому боятся, что дело пахнет притоном. Хотя мужчины там не появляются совсем.

– Верно подозревают. Знаете, что это за адрес? Его же мне дали подружки Ларса Юханссона с уверениями, что по этому адресу проживает Анна Свенссон, то бишь Паула Якобс, и заманивает туда красивых иммигранток, то есть занимается траффикингом.

– Ничего себе! А у них откуда сведения? – Бергман развернулся к Вангеру всем корпусом. Неужели тот самый господин Случай, когда вместе сходятся совершенно разные обрывки информации, чтобы пролить свет на ситуацию?

Следующие полчаса Даг демонстрировал записи, полученные от дилетанток, и приводил их доводы.

– Черт! А ведь они правы, Даг. Что-то не так в поведении этой будущей мамаши. Надо установить наблюдение, только осторожно.

– Но нельзя не отреагировать на жалобу соседей, – усомнилась Фрида. – Если не отдавать в отдел, то нужно идти самой.

– Хорошо, сходи к бдительным соседям, поговори, попытайся понять, что именно происходит и что они видели. Только не спугните. – Бергман открыл карту, сокрушенно покачал головой: – Хороший адрес нашли, не понаблюдаешь, все на виду. Узнай-ка у дорожной службы, они ничего не планируют ремонтировать?

– Только бы эти две любительницы сыска не сунули свои носы, не то все испортят.

– Позвони и скажи, чтобы не лезли. Если им сказать, чтобы не проболтались Юханссону, можно вызвать подозрения. Вот навязались на нашу голову! Фрида, ты тоже попытайся обойтись успокоительным звонком. Наше появление там может помешать.

Фрида, набирая номер жаловавшейся женщины, хмыкнула:

– Как всем дилетантам, им обязательно повезет.

– Только бы это везение не вышло боком нам, – вздохнул Вангер.

Трубку на том конце провода сняли быстро, видно, дама ожидала звонка.

– Мария Олайсон? Здравствуйте, я инспектор Фрида Волер. Вы жаловались на поведение соседей, насколько это серьезно и нужна ли вам помощь?

– Да, конечно! То, что мы живем не в Эстермальме, вовсе не значит, что у нас не должно быть порядка! Надоела бесконечная смена соседей, они, видите ли, помогают иммигранткам! Но кто поможет нам?

Фрида включила громкую связь, при последних словах Вангер сокрушенно развел руками: похоже, по этому адресу действительно живут общественницы. Но разговор следовало закончить.

– Соседи шумные, они нарушают тишину или создают какие-то другие проблемы? Кстати, вы живете рядом?

– Я живу в квартире напротив. Проблемы? Входишь в дом и никогда не знаешь, кто эта очередная красотка – соседка или чужая. И что это за помощь, если иммигрантки дольше месяца в квартире не живут? То и дело новенькие. Разве можно за месяц выучить шведский и найти работу? Что-то тут не так.

Инспекторы переглянулись, а ведь она права, что-то не так.

– Настолько часто меняются?

– Да, поживут месяц, потом новые, и все красотки. Мне они не мешают, я просто не хочу, чтобы в нашем доме жили чужие.

– Постоянно?

– Что – постоянно? – ворчливо переспросила бдительная пенсионерка.

– Постоянно эти гости?

– Нет, иногда подолгу вообще никого, даже хозяев квартиры. – Фриде показалось, что при этом дама на том конце провода обиженно поджала губы.

– А вы пробовали поговорить с соседями, которые приглашают таких гостей?

– Пробовала. Послали подальше, сказали, что это их право, если я хочу, то тоже могу приглашать к себе иммигрантов.

– А в самой квартире одни и те же жильцы или тоже разные?

– Разные. Раньше была одна молодая женщина, теперь вот другая, беременная, как с ней ругаться? Но мне уже надоело, я поругаюсь и с беременной.

– Не стоит. Я сегодня к вам зайду, и мы решим, как поступить. Если вы, конечно, не против.

– А вы кто? – в голосе Марии Олайсон уже появились нотки тревоги.

Фрида снова представилась и назвала полностью свою должность.

– Я проверю.

– Конечно. Вы чего-то боитесь?

– Знаете, в последнее время стало опасно доверять даже полицейским.

– Может быть, вы смогли бы подойти в наш отдел, а уже потом мы пройдем к вам в дом?

Этот вариант Олайсон понравился куда больше. Она записала адрес и номер кабинета Фриды и обещала прибыть немедленно.

Мария Олайсон оказалась пожилой дамой из тех, кто от нечего делать обожает присматривать за соседями. Она вошла в кабинет уверенным шагом с явным намерением рассказать подноготную всего района за последние четверть века. Но сделать этого не успела, потому что застыла, уставившись на фотографию Бригитты, которую Фрида намеренно оставила на видном месте. Хитрость сработала.

– Кто это? – палец фру Олайсон ткнул в изображение.

– Вам знакомо это лицо? – вопросом на вопрос ответила Фрида.