Колин Маккалоу - Блудный сын Страница 19

— Давина — вот о ком из этого дома надо разузнать. Самоуверенная костлявая сучка!

Эйб не допустил ошибки и не стал выяснять причину такой ненависти к Давине Танбалл; и если его невероятно чувствительный нюх подсказывал верно, что дело в манере одеваться, то тем более следовало промолчать. Потому он ограничился общими словами.

— Югославское прошлое? — спросил он.

— Нет, карьера модели в Нью — Йорке. Там плохо пахнет. Я чувствую, Эйб, какие — то аферы. К тому же она слегка ненормальная, — серьезно заметила Делия. — Она говорила мне такие вещи, которые никто в здравом уме без присутствия адвоката говорить не будет, а когда я напомнила ей о правах Миранды, она меня просто проигнорировала. Что бы ты ни собирался делать, удостоверься, что при ее допросе присутствуют двое свидетелей. Она может попросту обвинить в изнасиловании любого, а Уда подтвердит ее слова.

— Она действительно так глупа?

— О да, глупа, как Оппенгеймер. Вот почему я считаю ее ненормальной. Она очень странно мыслит и при этом уверена в нашей убежденности в том, что все женщины мыслят так же.

Из кабинета Эйба Делия отправилась в свой, который прежде принадлежал лейтенанту Кори Маршаллу, теперь старшему лейтенанту, подчиняющемуся непосредственно капитану Фернандо Васкесу. Помещение пустовало меньше половины дня — Делия сразу заняла его, объявив, что ей нужно место, где можно было бы разложить огромное количество бумаг. Кармайн тогда напомнил, как она устроила его личное переселение в один из кабинетов Мики Маккоскера, чтобы ей стало свободнее, но только зря сотрясал воздух. Ведь то место все равно оставалось за Кармайном, и Делия раскладывала там свои бумаги из его милостивого согласия, а ей требовалось собственное пространство…

Сильвестри уступил, после чего его племянница выклянчила новую мебель. В подобной же манере она узурпировала звание второго после Кармайна человека в команде; если Кармайн отсутствовал, Ник, Базз и Донни ждали приказов от нее. Как это произошло — оставалось полнейшей загадкой, и только один Кармайн знал, насколько сильна в ней кровь комиссара. Только засомневайся, и Делия тотчас возьмет все на себя.

«Дело интересное, — думала Делия, вешая амуницию тигриного окраса и подходя к длинному узкому столу, на котором уже расположились четыре больших листа бумаги: планы рассадки гостей за столами во время банкета ИЧ. — Стол Чабба, первый из стоящих на полу, привлекает внимание больше остальных», — решила она, подкатываясь на своем кресле к бумагам. Четыре представителя правления Чабба и их супруги, три Парсонса с женами, судья Дуглас Уилбур Твайтес с Дотти и декан Роберт Хаймен с Нэнси. Представители правления заняли один конец стола, Парсонсы — другой, Хаймен сидел рядом с последними, Твайтес — рядом с первыми. Так как колледж Хаймена, Парацельс, субсидировали Парсонсы, было разумно усадить Роберта рядом с ними. И неудивительно, что Дуглас пребывал в таком отвратительном настроении: член правления, Уильям Холдер, сидящий рядом, когда — то сделал отбивную из тогда еще окружного прокурора Твайтеса, сняв с подсудимого все подозрения. И все бы ничего, да только Холдер каждый раз напоминал о том разгроме теперь уже Его Чести Твайтесу, хотя тот и склонен был обвинять в поражении присяжных, а не выстроенную защиту Холдера.

За столом Издательства Чабба Делия отметила двух членов Джентльменского Патруля из Кэрью: холеный Дейв Фейнман сопровождал главного редактора Фулвию Фридкин, а обходительный Грегори Педель — тон пришел с арт — директором, Эстер Грей. «Издательство, — размышляла Делия, — привлекает женщин, так как может предложить им высокие посты, что практически невозможно в другом бизнесе. Супруги Хантер сидели за главным столом наверху, но все трое Танбаллов с женами расположились за столом издательства. А значит, они непосредственно и занимаются печатью всех изданий ИЧ — как интересно!

Хорошо: кофе с Дотти Твайтес, болтовня с Нэнси Хаймен, долгая беседа с Эстер Грей и… Эйб не будет возражать, если я возьму на себя Эмили Танбалл? Эти два дела переплелись, и нужна опытная женщина, чтобы открыть клапан и дать Эмили выпустить наружу всю свою злобу. Потом еще надо посмотреть, как обстоят дела с исследованием содержимого мусорных корзин…»

В кабинет вошел Кармайн.

— О! — воскликнула Делия. — Шеф, можно я займусь столом издательства, пожалуйста? Там столько женщин, ну а ты бы разбирался с мужчинами.

Кармайн немного похудел и выглядел, на взгляд своей самой преданной поклонницы, чрезвычайно хорошо. С наступлением холодов Делия ожидала, что к нему вернется походка ревматика, преследовавшая его прошлой зимой, но он до сих пор двигался, как гибкий подросток. Какой привлекательный мужчина! Будучи его платонической воздыхательницей, Делия ценила Кармайна таким, какой он есть: мужчина сорока восьми лет, крупный, как бык, но подтянутый, с лицом римского императора — властный пронзительный взгляд янтарных глаз, казалось, смотрел прямо в душу.

Подумать только, он мог бы стать школьным учителем, ведь в Чаббе специализировался в английском и математике; однако, обратившись к своей самой большой любви — полицейской работе, неспешно занялся получением степени магистра. Особенно Кармайна интересовала тема возросшего в городах насилия и влияние этих изменений на литературные метафоры; в пример он приводил происшествия, происходившие в школе Раймонда Чендлера. Исследование вышло неплохим, но недостаточно емким и важным, чтобы стать основой для докторской, да и звание магистра Кармайна побудили получить отнюдь не амбиции. Все дело было в скуке холостяцкой жизни.

— Отлично выглядишь, — сказала Делия, прежде чем он успел ответить на вопрос. — Никакого артрита.

— Дездемона сделала для меня огромные капсулы с куркумой. Ты знаешь, что из куркумы делают карри? Дездемона где — то вычитала, что куркума хорошо помогает от ревматизма. И была права — что — то в этом есть. Этой зимой никаких болей. — Кармайн подошел и взглянул на план стола издательства. — Да, Диле. Этот — точно твой. Эйб сказал мне, что миссис Давина Танбалл сама на себя наговорила.

Он присел на краешек стола.

— Я напомнила ей о правах Миранды, босс, но она меня проигнорировала. Думаю, тебе следует самому встретиться с ней. Что — то тут не так. Весь этот вздор, будто наш покойник пытался ее изнасиловать… Только не встречайтесь с ней без свидетелей. Ее слабоумная прислуга подтвердит любую ложь, сказанную Давиной.

— Если здесь имеет место болезнь Фагге[23], Делия, то Уда не просто слабоумная. Умственное расстройство является составной частью синдрома. И нельзя быть наполовину кретином, — возразил Кармайн.

— Не согласна! — решительно вступила Делия. — Я уже видела такое прежде у страдающих кретинизмом людей и предпочитаю верить своим глазам. Иногда больным удается сохранить здравый разум, и Уда — одна из них. Возможно, болезнь затронула ее только наполовину, не знаю, но Уда столь же сообразительна, как и Давина.

Кармайн встал.

— Иди домой, Делия. Сейчас все еще воскресенье, и Здание Плюща не будет готово принять тебя до завтра. Давина Танбалл может подождать, как и все остальные.

— Гус Феннелл связал Давину и Джона Холла с легендой о Федре.

— Молодая жена стареющего Тесея, которая влюбилась в его сына от королевы амазонок, — с улыбкой сказал Кармайн.

Домом Делии служили апартаменты с видом на море в Миллстоуне, на самом восточном краю округа Холломен; Миллстоунская бухта представляла собой дугообразную выемку по ту сторону полуострова Басквош и была одним из наиболее дорогих мест для жилья. Своей недавней покупкой квартиры Делия оказалась обязанной крошечному наследству от сестры отца — именно оно сыграло решающую роль в финансовом плане. Квартира, вероятно, не отвечала всеобщему представлению о красоте, но была стопроцентно во вкусе Делии, начиная от оформления в желтых, небесно — голубых и ржаво — красных цветах и кончая дюжиной салфеток, вышитых маргаритками, антикварными безделушками и очень удобной мебелью; у нее даже имелось мягкое кресло и стол — стул[24] специально для Дездемоны.

Сняв верхнюю одежду, Делия взяла бокал хереса и подошла к зеркальному окну, занимавшему большую часть стены гостиной, полюбоваться зимним пейзажем. На каменистом побережье виднелись причудливые глыбы льда — осколки придрейфовавших с арктическим течением махин; соленая вода же, несмотря на низкую температуру, не замерзала, а деревья красовались своим кружевным серым остовом. Снега было мало — меньше, чем льда, потому что за два дня до Рождества на Холломен обрушился настоящий ледяной шторм, украсивший карнизы и ветки деревьев сосульками, свисающими и до сих пор. Лонг — Айленд виднелся, но едва — едва. Небо затянули свинцовые снежные тучи, погода ухудшалась. Восхитительно! Делия любила свой вид на побережье в любую погоду и молилась, как и остальные жители Миллстоуна, чтобы в этот год их посетил сильнейший шторм и вернул на побережье песок. Песок был смыт двенадцать лет назад в ходе какого — то цикла: местные янки клялись, что он вскоре вернется.