Кэтрин Нэвилл - Авантюристка Страница 19

Я наблюдала, как он наполняет мой бокал.

— Значит, ты просто настроился на нашу длину волны. Пожалуй, для меня это слишком опасно — сидеть за одним столом с Нострадамусом. Дорогой, ты не способен читать мои мысли, и не сможешь делать этого и впредь. Неужели ты надеешься, что я, сидя в ресторане в самом сердце Манхэттена, стану всерьёз обсуждать проблемы телепатии?

— Чудесно! Давай обсудим проблемы ограбления банков, судя по всему, эта тема пришлась тебе по душе.

Я огляделась осторожно, надеясь, что нас никто не слушал. Мне никак нельзя было расслабляться в присутствии Тора. И хватает же ему совести ставить меня в неловкое положение! К тому же все это слишком было похоже на то, что он-таки читал мои мысли и умело этим пользовался.

— Давай обсудим меню, — предложила я.

— А я уже сделал заказ, — сообщил он, крутя бутылку во льду. — Я всегда говорил, что детям нельзя позволять…

— Мне уже тридцать два, и я — вице-президент банка и довольно часто выбираю блюда сама.

Я не могла понять, что в поведении Тора вызывало раздражение. В очередной раз я убедилась — как только увидела его, поднимающегося мне навстречу, — что именно он был причиной моего отъезда из Нью-Йорка десять лет назад, а вовсе не заманчивое предложение Всемирного банка. Как в своё время мой дедушка, Тор тоже был самозабвенным скульптором, вечно пребывающим в поисках достойного его гения комка глины, ведь он сам мне в этом когда-то признался, правда? Так разве моя вина в том, что я сама желала стать творцом, со своей собственной судьбой?

Тор, получив эту небольшую отповедь, принялся рассматривать меня с выражением, которое я не в состоянии была объяснить.

— Понятно, — загадочно произнёс он. — Вижу, ты стала взрослой женщиной. — И он на мгновение задумался. — Итак, я вижу, что необходимо изменить первоначальный план.

Какой план? Вопрос так и вертелся на языке, но челюсти мои сковало, словно я только что разжевала лимон. С трудом я поддерживала светскую болтовню на протяжении всего ужина, стараясь не выдать своих смятенных чувств. Наконец принесли клубнику, чудо для этого времени года, покрытую толстым слоем крема по-девонширски.

Под конец трапезы на Тора напала странная сдержанность. Я буквально лопалась от нетерпения, но старательно работала над собой до конца ужина — и упрямо отвернулась, когда Тор попытался накормить меня клубникой с ложечки.

— Меня не нужно кормить силком, я не ребёнок…

— Мы уже условились об этом, — вежливо согласился он, разливая кофе из серебряного кофейника. — Ну что ж, поскольку у нас с тобою деловая встреча, почему бы тебе не ознакомить меня со своим планом?

Я извлекла из сумки пухлую пачку бумаг и про-тянула ему. Он просматривал одну за другой разрозненные карточки, отпечатанные для меня Чарльзом. Его пальцы пробежались по строчкам, в которых была проставлена степень риска в соотстветствии с количеством долларов.

— Боже правый, кто же для тебя все это напечатал — динозавр? — пробурчал он, покосившись на меня.

И извлёк из нагрудного кармана миниатюрную машинку, — меньше, чем портативный калькулятор, — один из карманных микрокомпьютеров, штампованных под прессом, не поступивших ещё в продажу. Нажимая на едва заметные клавиши, он низко склонился над экраном, считывая результаты.

Пока он был занят, выписывая какие-то данные на бумагу и переводя взгляд то на мои карточки, то на компьютер, я махнула подлетевшему официанту и заказала карамельный крем с как следует прожжённым сахаром.

Тор бросил на меня быстрый осуждающий взгляд.

— А мне казалось, что ты не в состоянии будешь проглотить ни кусочка, — заметил он.

— Быть непостоянной — одна из немногих прерогатив женщины, — возразила я.

А когда принесли десерт, он, не отрывая взгляда от карточек, умудрился подцепить ложкой кусочек крема и отправить его в рот, после чего недоуменно скривился.

— Я всегда втайне забавлялся, наблюдая за твоим желанием все устроить по-своему, — признался он. И постучал карандашом по стопке лежавших перед ним карточек. — Согласно всем этим выкладкам, ты имела возможность заниматься воровством на протяжении двух месяцев — не больше. Причём максимально большая сумма хищений — порядка всего-навсего десяти миллионов. — И он принялся за кофе.

— Полагаю, ты, конечно, знаешь способ, как сделать это лучше меня? — иронически осведомилась я.

— Моя милая юная леди, — с улыбкой отвечал Тор. — Знал ли Штраус, как сочинять вальсы? Похоже, из твоей головки выветрилось все, что ты когда-то выучила под покровительством маэстро.

Наклонившись вперёд так, что его лицо приблизилось вплотную к моему, он заглянул мне в глаза:

— Я могу украсть миллиард долларов за две недели. Вокруг нас порхал официант, освежая наш кофе и смахивая со скатерти крошки метёлочкой. Тор потребовал счёт и все оплатил сам, в то время как меня распирали эмоции.

— Ты обещал мне помочь, а не устраивать дурацких состязаний! — прошипела я, когда наконец официант удалился. — Ты сказал, что если я познакомлю тебя со своим планом, ты сможешь его усовершенствовать, и только ради этого я приехала сюда!

— Так я и усовершенствовал его, — ответил он, улыбаясь, словно Чеширский кот. — У твоего плана куча недостатков. Вот я и составил свой, так сказать, усовершенствованную модель. Ты понимаешь, я всегда был убеждён, что гораздо легче было бы украсть действительно огромную сумму, вовсе не пользуясь компьютером!

— Ну уж нет, не надо меня втягивать в эти дела, — заявила я, собирая со стола свои карточки. — Если ты полагаешь, что я настолько ненормальная, чтобы красть миллиард долларов без употребления компьютера, значит, ты сам свихнулся.

— Да перестань болтать глупости, — сказал он, взяв меня за руку. — Конечно, я ничего подобного не полагаю и не думаю предложить тебе нечто подобное! Я веду речь лишь о себе!

Я застыла, не в силах оторваться от его лица: его потемневшие глаза блестели, ноздри раздувались, как у боевого коня при звуке трубы. Я понимала, что это предупреждение, — мне ведь был слишком хорошо знаком этот мрачный взгляд — и позже я здорово поплатилась за свою беспечность. Ну что поделаешь, если в тот момент я не в силах была совладать с охватившим меня любопытством?!

— Как это понять — о тебе? — заинтригованно спросила я.

— Я бы хотел предложить тебе маленькое пари, — отвечал он. — Каждый из нас украдёт какое-то количество денег: ты, пользуясь компьютером, и я, не пользуясь им. Образно говоря, я буду этаким кузнецом Джоном Генри со своим верным молотом, а ты — злым гением, вселившимся в сердце машины. Вечное соревнование человека с механизмом, соревнование души со сталью!

— Весьма поэтично, — заметила я. — Вот только тема чересчур грубая.

— Джон Генри выиграет пари, я это предсказываю, — торжественно провозгласил Тор.

— И попутно он может расстаться с жизнью, — напомнила я.

— Нам всем суждено умереть, кому раньше, кому позже, — принялся рассуждать Тор. — Лучше уж иметь одну большую смерть, чем множество мелких — ты не согласна?

— Я не собираюсь нынче вечером играть в лотерею со смертельным исходом только потому, что вообще смертна, — возразила я. — То, что началось как небольшой разбой с целью проверки банковской системы безопасности, не заслужило подобных жертв. Ты пообещал помочь мне, теперь выходит, что ты собираешься спровоцировать международный финансовый скандал. Мил-лиард долларов? Мне кажется, у тебя просто поехала крыша.

— Ты что же думаешь, что только вы, банкиры, вынуждены работать со всяким отребьем? — серьёзно спросил он. — Я достаточно долго проработал в ВЭС[8], занимаясь его внешними связями в промышленности, торговле и секретной разведке. И могу рассказать о царящих там порядках такое, что у тебя кровь в жилах застынет. И лучшая помощь, которую я способен тебе оказать, моя милая подопечная, это расширить твои горизонты.

Он поднялся и предложил мне руку.

— Куда мы направляемся? — поинтересовалась я, когда мы оделись и двинулись к дверям.

— Взглянуть на мои гравюры, — ответил он загадочно. — Похоже, мою девочку необходимо вначале соблазнить, чтобы потом склонить к действиям.

Оказавшись в такси, мчавшем нас по городу, Тор обернулся ко мне.

— Я хочу продемонстрировать тебе свою часть пари, — сказал он, — чтобы ты убедилась, насколько моё предложение серьёзно.

— Ты же знаешь, что я собираюсь вернуть деньги назад, — сказала я. — Я даже пальцем к ним не прикоснусь, просто переведу их туда, где они окажутся недоступными в течение какого-то времени. Все, чего я хочу, — так только увидеть их физиономии, когда они поймут, что не смогут отыскать эти деньги. И даже если я соглашусь заключить с тобою это смешное пари, что тебе с него?

— Что «мне с него», как ты только что очаровательно наметила, — практически то же, что и тебе с него, если не больше. Я хочу не только увидеть сильно изменившиеся физиономии, но и заставить их сменить образ действий.