Дональд Уэстлейк - Кто-то мне должен деньги Страница 19

— Мне неважно, кто хочет видеть Чета, его нельзя поднимать.

— Заткнись, леди,— не выдержал Ральф.— Я уже тобой сыт по горло.

— Да все в порядке, Эбби,— сказал я, барахтаясь, чтобы выбраться из защитного кольца.— Я уже нормально себя чувствую, я могу встать. Если только не двигаться слишком быстро, то все будет хорошо, я уверен.

И я сел.

Эбби дотронулась до моего плеча. Она выглядела озабоченной.

— Ты думаешь, Чет? Но доктор сказал…

— Оставь его в покое, леди,— перебил ее Ральф.— Он знает что делает.

Она ответила ему убийственным взглядом, но на этот раз ничего не сказала.

Я спросил:

— Где моя одежда?

— Она была вся залита кровью,— объяснила Эбби.— Я сбегала и отнесла ее в химчистку сегодня утром.

Ральф подошел к кладовке, открыл ее и стал вытаскивать все, что попадалось под руку.

— А вот эти шмотки? — спросил он и швырнул всю кучу мне на кровать.

— Это не мое. Это принадлежало Томми.

— Все равно ты можешь это надеть.

Хотел ли я надевать вещи убитого человека? Я посмотрел на Ральфа, чувствуя себя совершенно беспомощным, и ничего не сказал. А он тем временем подошел к комоду и начал выдвигать ящики. Швырнул мне белье, носки и сказал:

— Ну вот. Теперь одевайся.

— У Томми была совсем другая фигура,— возразил наконец я.

— А ты не застегивайся на все пуговицы,— посоветовал он.

Я взглянул на одежду, на Ральфа, снова на одежду, на Эбби, снова на одежду. Похоже, у меня не было выбора.

Эбби спросила:

— Чет, ты уверен, что ты это выдержишь?

Я не был уверен, но ответил:

— Конечно. Я прекрасно себя чувствую.

— Вставай, леди,— приказал Ральф.— Дай ему подняться.

Эбби неохотно встала. Она обеспокоенно взглянула на меня и сказала:

— Я отвернусь.

Что она и сделала, после чего скрестила на груди руки и мрачно заявила, обращаясь к Ральфу:

— Если с ним что-нибудь случится, вся ответственность ляжет на вас.

— Конечно, леди.

Я откинул одеяло, удивившись тому, какое оно тяжелое. Опустил ноги на пол, встал и сразу упал. У меня совершенно исчезло чувство равновесия, и почему-то я вообще не владел своим телом. Я просто опрокинулся, как утенок в тире.

Эбби, разумеется, услышала, как я хлопнулся на пол. Она резко обернулась и выкрикнула мое имя, но я гораздо лучше расслышал полушепот Бенни:

— Он притворяется, Ральф. Давай ему врежем.

— Со мной все в порядке,— сказал я.— Я могу встать.

Я уперся руками, голова и плечи приподнялись, но затем мои руки подломились, и я приземлился на собственный нос, сделав «рыбку».

— Черт тебя возьми,— пробурчал Ральф.

— Он же не может! — вскричала Эбби.— Он ранен, разве вы не видите? Вам что, нравится смотреть, как он падает на пол?

— Мне нравится,— согласился Бенни.— Я бы хотел посмотреть, как он падает из окна.

— Заткнись, Бенни,— оборвал его Ральф.— О'кей, леди, мы его больше не тронем. Но говорить-то он может, так?

— Я могу говорить,— сообщил я полу.

— Вот и хорошо. Давай, Бенни.

Чьи-то руки обхватили меня, подняли, пол отдалился, и меня бросили на кровать, как тюк с бельем. Кровать спружинила, я подскочил разок и остался лежать. Одеялом меня, должно быть, накрыла Эбби.

Ральф сказал:

— Гляди за ними, Бенни, но ничего не делай.

Бенни что-то проворчал.

Я в этот момент переворачивался на спину, что оказалось медленным и болезненным процессом. Я успел перевернуться как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ральф выходит за дверь. Бенни хмуро на меня смотрел.

Эбби спросила:

— Ты голодный?

— Да,— ответил я.— Я очень голодный.

— Я принесу тебе что-нибудь.— Она встала с кровати и направилась к двери.

Бенни загородил ей дорогу.

— Куда это ты идешь?

— На кухню,— ответила она холодно.

Я вмешался:

— Не беспокойся. Зато я никуда не ухожу.

Он уставился на меня.

— Лучше и не пытайся.

Затем, обращаясь к Эбби, сказал:

— А за тобой я пригляжу.

Она не удостоила его ответом, молча вышла из комнаты, а Бенни пошел за ней.

С минуту я мрачно размышлял в одиночестве, а потом заметил телефон на столике у кровати.

Позвонить в полицию? Я вспомнил, что Эбби говорила про легавых, но, поразмыслив, решил, что рискнуть все-таки стоит. Терять мне было уже нечего.

Я протянул руку, снял трубку и услышал:

— … мог сказать нам… Секундочку, босс.

— Хорошо.

Трубка того аппарата, что стоял на кухне, негромко стукнула о стол. Очень осторожно я опустил трубку на рычаг, лег, укрылся до подбородка, сложил руки на груди, устремил взгляд в потолок и постарался принять совершенно невинный вид.

В комнату вошел Ральф. На лице его было написано отвращение. Даже не взглянув на меня, он обошел кровать, дотянулся до телефонной розетки возле столика и вырвал шнур. Затем выпрямился, покосился на меня и заметил:

— У тебя мозгов совсем нет.

Я был сконфужен.

Он покачал головой, повернулся и вышел.

Минут через пять пришла Эбби с подносом. За ней следовал Бенни. Он опустился на стул в дальнем углу, а Эбби поставила поднос на край кровати, затем помогла мне сесть, подсунула под спину подушки и переставила поднос мне на колени.

Прозрачный куриный бульон. Хлеб с маслом, два кусочка. Чай с лимоном. Блюдечко ванильного мороженого.

Я съел все, что было передо мной, а Эбби сидела на краю кровати и с одобрением наблюдала.

Один раз, оторвавшись ненадолго от еды, я спросил:

— Сколько времени я проспал? Сегодня ведь четверг?

— Да. Ты проспал весь день. В какой-то момент я боялась, что ты умираешь: ты лежал и совсем не шевелился.

— Отец, наверное, беспокоится,— сказал я.— Я всегда звоню ему, когда…

— Я позвонила ему и сообщила, что с тобой все в порядке. Я не могла ему сказать, где ты находишься, вдруг кто-то станет давить на него, ну я и дала ему понять, что ты вроде как ночи проводишь со мной. Так что он не волнуется за тебя.

Бенни, по всей видимости, не прислушивался к нашему разговору. Я взглянул на нее.

— Ночи провожу, а?

Эбби шлепнула меня по колену, накрытому одеялом.

— Ты еще слишком слаб, чтобы думать о таких вещах,— сказала она и улыбнулась.

— Я скоро поправлюсь,— пообещал я, и тут подошел Ральф.

Эбби повернулась к нему.

— Что дальше?

— Ждем,— ответил он.

— Чего?

— Сола.

— Он придет сюда? Соломон Наполи? — спросил я.

— Ага,— сказал Ральф.— Он хочет с тобой поговорить.

К тому времени, когда позвонили в дверь, почти час спустя, я чувствовал себя так, словно моя голова уже начала разваливаться на куски. Эбби сидела рядом со мной на кровати. Услышав звонок, я часто заморгал и схватил ее за руку, и мы нервно улыбнулись друг другу, что, как предполагалось, должно было нас приободрить.

В прихожей зазвучали голоса, потом вошел Ральф, а следом за ним еще трое.

Несмотря на все мое волнение, я сразу же понял, кто из них Соломон Наполи. Двое других были просто бандитами, те же Бенни и Ральф, только получше одетые. А тот, который шел между ними, и был Соломоном Наполи.

Я невольно засмотрелся на него. Ростом он достигал не более полутора метров, и его голова едва доставала до плеча любому из тех парней, что прикрывали его с флангов. Он был одет в строгий костюм, будто собрался в оперу на премьеру. Но особенно поразила меня его голова, которая казалась слишком большой по сравнению с телом, но не настолько, чтобы выглядеть несоразмерно, а как раз в той мере, чтобы придавать ему импозантный, властный, внушительный вид. Необыкновенно благородная голова с густой шапкой волос, тяжеловатая челюсть, великолепные белые искусственные зубы, прямой, уверенный взгляд, приятный легкий загар. Ему было, пожалуй, около сорока. В целом он производил впечатление человека, постоянно поддерживающего себя в форме с помощью игры в мяч и вообще привыкшего относиться к себе с уважением.

И к тому же он улыбался! Он вошел, улыбаясь, как политический деятель, открывающий предвыборную кампанию, его зубы сверкали, в глазах светился живой интерес ко всему, что они видели, а походка была упруга и тверда. Его телохранители остановились в дверях, а он прошел к кровати и протянул руку, звонким голосом обращаясь к Эбби:

— Мисс Маккей! Как поживаете? Я был очень высокого мнения о вашем брате. Какое горе, какое горе.

Сквозь свое собственное оцепенение я заметил, что Эбби тоже была зачарована. Ее ладонь выскользнула из моей, она медленно встала, пожала его протянутую руку и неуверенно произнесла:

— Э… благодарю вас. Спасибо.

Он отключил ее, подключил меня. Мной полностью владело ощущение, что он проделывает именно это. Продолжая держать Эбби за руку, он взглянул мимо нее на меня, и его улыбка и взгляд полностью парализовали мою волю.