Дмитрий Вересов - Крик ворона Страница 19

Таня приложила ухо к гладкому металлу, такому блестящему на фоне заляпанного грязью днища. Вроде не тикает. Может, и не мина вовсе, а что-нибудь совсем безобидное? Ага, и Ларик, добрая душа, сделал подарок и из скромности не пожелал афишировать… Очень правдоподобно! Жучок-маячок, чтобы лучше знать о ее передвижениях и, возможно, разговорах, которые она ведет в машине? А почему тогда не в салоне? Ключи-то у него есть. Нет, как ни крути, а вариант остается один – устранить ее вознамерился Лариоша. Кстати, точно ли сам принял решение? Не с подачи ли Шерова? Мотив? Мавр сделал свое дело…

Здравствуй, паранойя! Верить, конечно, нельзя никому, но и у недоверия есть свои границы, а то и рехнуться недолго.

Таня погасила фонарь, вылезла из ямы, откатила машину в личный бокс, сняла спецовку и, наскоро ополоснув руки и лицо, направилась к телефону-автомату. Есть один человек, который определенно разбирается во всей этой террористической пиротехнике и столь же определенно не откажется ей помочь.

Фахри мгновенно втек в ситуацию и был на месте, как обещал, через сорок минут. Машину со всей навороченной механикой палестинец знал как облупленную. Не раз, пользуясь возможностями, которые предоставляет загранпаспорт, он подрабатывал, перегоняя из Европы иномарки. Для ооповца и аспиранта по бумагам это был приличный заработок, но прибегал он к этому в крайности, как поняла Таня, дабы лишний раз не светиться.

Работал он споро и молча, дав указание Тане стоять на стреме. Наконец, потный и раскрасневшийся, вышел к ней, вытирая лицо и руки носовым платком. Кинул ей: «Можешь уходить», – и шмыгнул сам вон, быстро нырнув под заграждение, скрылся из вида, унося в кожаной сумке смертоносную машинку. Что ж, эта машинка будет использована по назначению. Так она решила, и Фахри согласился…

Таня зажмурилась и улыбнулась – нравственная симметрия и эстетическая завершенность предстоящей акции были безукоризненны.

– Перебор у тебя получился, явный перебор, – задумчиво проговорил Шеров.

– У нас, – тихо поправила Таня.

– Только не надо меряться ответственностью, ладно? На обоих с избытком хватит. Дело ведь не в том, кто что сотворил, а в том, кто какие следы оставил. Взорванная машина на Московском шоссе, два трупа…

– Жуть! – Таня поежилась. – Кто ж знал, что Серега имел привычку с собой боеприпасы возить?

– Ты так ставишь вопрос? – Взгляд Шерова был колюч. – Что ж, версия имеет право на существование. Однако в сочетании с трупом на Моховой…

– Но этот-то не криминальный! Помер дедок от обширного инфаркта.

– Да, но какое совпадение! Умирает известный коллекционер, в тот же день погибает единственная наследница, за день до этого зверски избит Секретаренко – доверенное лицо коллекционера, бесследно исчезает некая Лада, вхожая в его дом и, между прочим, введенная туда покойной Муриной. От верных людей доподлинно известно, что сильно разыскивают эту Ладу…

– Пусть разыскивают. Я-то здесь при чем? Я в Одессе отдыхала.

– Под Одессой, в местечке с поэтическим названием Куяльник… Но если кто вздумает поглубже копнуть, треснет эта легенда по всем швам. Я, видишь ли, остерегаюсь выказывать особый интерес и не знаю, что конкретно им известно. Хватились ли нашей Мадонны, – слава Богу, сделка уже состоялась, – вышли ли на ту хатку, в которой ты жила, сняли ли отпечатки в квартире Мурина? А если сняли да и установили их идентичность с твоими?

– Мои-то у них откуда? – спросила Таня, уже зная ответ.

– От верблюда. Про юношеские свои похождения с Генералом забыла?

– Что ж ты в свое время не позаботился, чтобы их не стало? Я ведь тебе нужна была чистенькая.

– Из дела их изъяли, я проследил. Но в картотеку могли попасть, кто знает?

– А ты не знаешь? – Таня в упор посмотрела на Шерова.

Он отвел взгляд. Таня усмехнулась, стараясь не выдать внутренней дрожи.

– Сработала я чисто, и ты это знаешь. Ладу не найдут никогда, и пальчиков моих ни в какой картотеке нет. Скажи уж прямо – бздишь?

Шеров отвернулся, метнул в речку плоский голыш. Тот пару раз отскочил от поверхности и ушел в воду.

– Неуютно, – сказал он, глядя на круги, оставленные камнем. – Ты, Таня, становишься в моем хозяйстве ценностью, увы, отрицательной. Держать тебя при себе становится опасно. Перспективного исполнителя лишился, теперь вот шофера. Кто следующий?

– Надо понимать, ты на меня не только Серегу, но и Ларика вешаешь? Я, что ли, виновата, что они оба, как сговорившись, сами себя грохнули?

– Один гранату себе в салон положил, а второй прилепил к собственному днищу мину и нажал кнопочку? Удивительные способы самоубийства, ты не находишь?

Таня пожала плечами.

– Есть многое на свете, друг Горацио… Что ж, считай, что наше собеседование завершилось при полном взаимопонимании. Объяснять тебе, пожалуй, ничего не буду – прозвучит как попытка оправдаться. Только не в чем мне оправдываться, так было надо. Хочешь верь, хочешь – не верь. Впрочем, ты уже и так все решил.

– Решил… Решение далось мне нелегко. Но оставить все как есть – слишком большой риск.

– Понимаю и принимаю. Только уж выполни напоследок три моих просьбы, как-никак я тебе верой-правдой служила.

– Говори.

– Поклянись, что мужа моего, Павла, отпустишь с миром, когда он тебе уже не нужен будет.

– Да отпущу, конечно. Он и не поймет, что к чему.

– Но ты поклянись!

– Ну, клянусь, – усмехнувшись, сказал Шеров. – Чтоб мне с балкона упасть.

– Квартиру мою и долю, что от картины мне причитается, Аде отдашь. Скажешь, пусть сохранит дочке моей на совершеннолетие, только чтобы та не знала, что это ей от матери родной наследство…

– Та-ак… – с неподдельным удивлением протянул Шеров. – Вообще-то у меня несколько другие виды имелись, но если желаешь… Третья просьба?

– Третья? Позволь мне сегодня напиться до бесчувствия.

– Это еще зачем? – озабоченно спросил Шеров.

– Чтобы не почувствовала. Я же не враг тебе…

– Погоди, погоди, чтобы чего не почувствовала?

– Ну, как твои орлы меня резать будут. Или душить. Там я уже погостила, и ничего плохого в том не нашла. Но боли не хочу, мук не хочу, «обширный инфаркт» не устраивает…

Шеров обалдело посмотрел на нее и расхохотался.

– Сидела, значит, тут на солнышке и на заклание готовилась? Ну, Таня-Танюша, глупышка ты моя!

Он подвинулся к ней, обнял за плечи. Она не шелохнулась.

– Второй раз меня в злодеи записываешь, – продолжал Шеров. – Смотри, обижусь.

– А ты у нас агнец невинный! – Таня всхлипнула и, уронив голову на грудь Шерову, разрыдалась.

– Ну-ну… – Он провел ладонью по рыжим кудрям. – Все хорошо, все хорошо будет.

– Но я… Как же я теперь? Ты же решил… А что ты решил?

Она выпрямилась, посмотрела ему в глаза.

– Я решил выдать тебя замуж и отправить за бугор, – буднично сказал Шеров. – Пора тебе выходить на международный уровень.

Таня моргнула.

– Ты что, Шеров, совсем офонарел? Что я там делать буду?

– Найдешь. При твоих-то способностях…

– Лучше уж отпустил бы ты меня на все четыре.

– А вот этого не могу, не обессудь. Спокойно вздохну, лишь когда ты будешь далеко. Причем делать это надо по-быстрому, пока на твой след не встали плотно. Есть у меня один вариант…

– А скажи-ка мне, Шеров, ты ведь этот вариант еще до… до Сереги и Ларика продумал? Еще когда меня на дело подписывал? Жопу свою прикрывал, признайся?

Шеров молча поднялся.

– Пойдем, Танечка. Нас ждут.

В первый момент у нее аж дух перехватило, до того красив был молодой человек, при их появлении поспешно вскочивший с кресла. Большие светло-карие глаза в обрамлении густых черных ресниц, прямой точеный нос, копна жестких, чуть вьющихся черных волос. Строгий темно-серый костюм в широкую полоску подчеркивает широкие плечи и неправдоподобно тонкую талию. Пухлые губы распрямились в улыбке, блеснули ровные зубы. Ну прямо греческий бог Аполлон. Таня мгновенно поняла, что это и есть заграничный жених и что он ей крайне несимпатичен. Со второго кресла не спеша поднялся Архимед.

– Вадим, Танечка, мы уж заждались, хотели за вами на реку идти, – сказал он. – Вот, знакомьтесь, это и есть тот самый Аполлон, о котором я тебе, Вадим, говорил. Мой дальний родственник из Лондона. По-русски, кстати, ни черта не понимает, так что в выражениях можно не стесняться.

Дальний родственник, прищурясь, разглядывал Таню. Та в долгу не осталась, даже подмигнула.

– Что Аполлон, я и сама вижу. А зовут-то как?

– Аполлон и зовут. Аполло по-ихнему, – пояснил Архимед.

Услышав свое имя, красавчик слегка наклонил голову, произнеся при этом:

– Аполло Дарлинг.

Таня рассмеялась. Шеров с недоумением покосился на нее. Аполло скромно потупился. Архимед сделал непроницаемое лицо.

– Что смешного? – спросил, наконец, Шеров.