Влада Ольховская - Коллекционер ночных бабочек Страница 19

Темные стены, дым свечей и их слабое пламя, пьедестал из камня. На нем – очередная его жертва. Молодая девушка, как и раньше. Не знаю, сколько ей лет… Кажется, что столько, сколько и мне. Она смотрит на меня с мольбой, но я ничем не могу помочь ей. Да и никто не может… Кровь, которая сочится из уголков ее губ, – всего лишь знак финала. Самое худшее уже случилось, остальное – агония.

И хорошо, что эта девушка, привязанная к пьедесталу, не может поднять голову, увидеть, что осталось от ее тела. Столько крови… кажется, вся грудная клетка разворочена. Белое на красном – это кости. Я не представляю, как она еще жива.

Объяснить это можно только силами чудовища, сотворившего это с ней. Демон, который преследует меня, раз за разом возвращая сюда… Ему не нравится просто убивать своих жертв. Он мучает их часами – и часами заставляет меня смотреть.

– Отпусти ее, – зачем-то шепчу я.

Во мне еще осталась определенная наивность. Раньше я просила его отчаянней – умоляла на коленях, рыдала, только бы он отпустил их. Но он никогда не слушал. Не послушает и теперь. Об этом говорит его улыбка. Я не знаю, кому он улыбается – мне или ей. Я вижу, как он опускает лапу вниз – в нее, в распоротое тело. И через секунду то, что делало ее живой, окажется в его когтях…

Когда-нибудь я тоже умру здесь».

– Нехило! – присвистнул Сальери. – Прямо какой-то юный маркиз де Сад!

– Маркиз де Сад описывал сексуальные развлечения, связанные с причинением боли, – уточнила Вика. – А здесь просто какие-то байки про то, как монстр тетке кишки выпустил…

– Такое ощущение, что тебя этот опус не впечатлил!

– Не особо. Многие подростки интересуются темной литературой или музыкой. Это нормально.

– Да, но она не просто интересовалась, она это еще и писала!

Найти профили Карины Самариной в социальных сетях оказалось проще простого. В отличие от некоторых девочка не стремилась таиться, вся ее жизнь была на виду: любую информацию она делала общедоступной.

Ожидая возвращения Марка, Вика занялась изучением всего этого. Данных было много, и пока она просматривала их по диагонали. Если судить только по этим страницам, Карина была самой обычной девушкой семнадцати лет. Причем довольно приличной. На всех фотографиях она была одета не слишком сексуально, губки бантиком на камеру не делала, косметикой тоже пользовалась умеренно.

Да и жизнь у нее была нормальная. Она училась в хорошей гимназии, жаловалась на учителей и домашние задания, участвовала в концертах. Иными словами, ничего подозрительно.

Ссылку на блог – личный электронный дневник Карины – поисковик сразу не выдал. Ее Вика совершенно случайно нашла в профиле на очередном социальном сайте. Но именно блог оказался самым любопытным виртуальным имуществом погибшей.

О себе Карина не писала. Вместо этого она размещала на электронных страницах короткие рассказы – скорее, даже зарисовки. Все они были связаны с подземельями, адом и раем, и еще демоном, который не давал ей покоя.

– То он кого-то имеет во все дыры, то жрет, – ворчала Вика, просматривая рассказы. – Да уж, у девочки явно не все дома были…

– Вспоминаем, какая судьба ее постигла, Викита! Вопрос: почему это с ней происходило? Что за байки про демона?

– Навскидку и не скажешь. Может, каких-нибудь мультиков пересмотрела – вроде аниме, где есть демоны и пожертвованные им девы.

– В семнадцать лет? – не поверил Сальери. – Мультики?

– Еще и не такое бывает, ты до недавних пор Италию был готов продать за компьютерную игру! Смотри, ее блог был популярен… Относительно, конечно, но друзей хватает, почти тысяча!

– Какое это имеет значение?

– Такое, что поясняет, для чего она писала это. Смотри, как она отвечает на комментарии…

Если сами рассказы о похождениях озабоченного демона еще могли насторожить, то комментарии, оставленные Кариной, показывали, что по-настоящему ее ничто не беспокоит. Девушка уверенно шутила с читателями, оставляла забавные картинки и казалась абсолютно довольной тем, что ее творчество привлекает столько внимания.

– Странно, что на других ее страницах ничего подобного нет, – отметил мужчина. – Там одни сплошные котики и песенки мальчиков неопределенной ориентации!

– Ничего странного. Другая целевая аудитория! – пояснила Вика. – В социальных сетях – люди, которые знают ее в реальной жизни. Одноклассники, возможно, даже учителя. А в этом блоге – посторонние, те, для кого значение имеет только ее писанина. Можно воспринимать это как двойную жизнь. В одной она приличная ученица, во второй – автор готических рассказиков.

– А ты не преувеличиваешь, кара? Какая жизнь может быть в Интернете?

– У подростков – не менее важная, чем реальная.

Вика давно уже заметила, что Ева слушает их. Правда, без видимого интереса, да и желания присоединиться к обсуждению она не выказала. Но и это уже что-то! Если бы рассказ Карины показался ей признаком сумасшествия, она бы молчать не стала.

– Если так, то у нее три жизни, – нахмурился Сальери. – Школьницы, автора и проститутки, потому как я застал ее далеко не за написанием рассказа!

– Такое возможно… Смущает то, что если она была склонна к проституции, причем не за деньги, а за идею, ведь денег у ее папочки хватает… это должно было промелькнуть в ее рассказах. А тут скорее насилие, чем секс!

Вика покосилась в сторону Евы, ожидая, что та хоть что-то скажет. Но девочка молчала.

– Секс тоже есть в некоторых рассказах, – указал Сальери. – По крайней мере, намек на него!

– Намека мало. И для проституции, и для самоубийства. Эх, не складывается что-то…

– И что делать?

– Подождать, пока вернется Марк. Может, он узнал что-то новое!

Глава 6

Рассказывая о встрече с семейством Самариных, Марк чувствовал некое замешательство. С одной стороны, он просто передавал события, с другой – боялся навязать собственное мнение. Но вообще без мнения тут не обойтись, уж очень ситуация странная!

Объявление о пропаже Карины исчезло со всех сайтов. Но тот, кто не знал о ее печальной судьбе, мог бы подумать, что девушка нашлась. Казалось бы, громкое дело: погибла дочь известного предпринимателя, да еще как! Однако эта новость нигде не появилась, словно и не было ее. И Карины тоже не было…

– Думаю, похороны пройдут тихо, – предположил Марк. – Может, даже за пределами города… Не понимаю!

– А что тут не понимать?! – Сальери был гораздо менее сдержан в эмоциях. – Получается, ему есть что скрывать! Поэтому он и слушал тебя с каменной мордой! Он ее убил!

– Она сама себя убила…

– Значит, довел до самоубийства! Не важно, результат один! Это же очевидно! Все его поведение указывает на это! Нужно арестовать его!

– Иди и арестовывай, – мрачно посоветовал Марк. – Борец с преступностью, блин…

– Я не борец с преступностью, но я не могу пройти мимо такой очевидной несправедливости! Эти ее рассказы, которые нашла Вика, наверняка были криком о помощи, который никто не понял! Потому что все вокруг стали такими же циниками, как ты! Так хоть о своей душе подумай!

– Сальери, ты когда в проповедники заделался? – изумилась Вика.

– Это не проповедь, а призыв к действию! Марк, у тебя же есть знакомая в полиции! Привлеки ее! Нужно что-то сделать! Вдруг этот Самарин еще до кого-то доберется?!

О том, чтобы приставать с такими просьбами к Рине, и речи не шло. Следователь и так его переносила с трудом и терпела лишь тогда, когда он мог сообщить нечто реально ценное. А тут не тот случай! Она никогда не поверит, что обычный бизнесмен вдруг переквалифицировался в маньяка, который издевался над собственной дочерью и довел ее до суицида!

Даже Марк в это не верил. Да, у Самарина была странная реакция, но Марк чувствовал, что причиной стало нечто иное, неизвестное им, а не непосредственное участие в убийстве!

Вика, сама того не зная, поддержала его версию:

– Сандро, отложи на секунду топор войны, потом поиграешься. Вспомни, как проявлять адекватность.

– Да ну тебя! Я же серьезно, нельзя это так оставлять!

– А тебе в голову не приходило, что Самарин может быть спокоен не потому, что он изнасиловал собственную дочь?! Мне почему-то кажется, что это действие спокойствия не добавляет!

– Почему же еще?

– Я так думаю, он знает, кто убил Карину – условно говоря, убил, конечно. Это не значит, что он отнесся ко всему спокойно. Просто не хотел показывать свои эмоции Марку.

А ведь в этом есть логика! Вероятно, Самарину действительно было известно имя человека, желавшего причинить вред его дочери. И уж наверняка он не собирался «понять и простить»! У него имеются и ресурсы, и желание отомстить.

Но месть – штука, которая обычно выходит за рамки закона. Поэтому свои действия Самарин хотел скрыть. А для этого нужно, чтобы незнакомый ему человек не видел эмоций, не видел ярости и горя. Тогда, если каким-то образом полиция узнает о Марке и решит допросить его, он подтвердит, что Федор Михайлович был невозмутим и хладнокровен.