Аманда Кросс - Убийство по Джеймсу Джойсу Страница 19

— Брэдфорд однажды рассказывал мне, — сказала Кейт, — что здесь практически нет воровства именно по причине всеобщей осведомленности об имеющемся у каждого ружье, а также о том, что каждый умеет им пользоваться и непременно воспользуется.

— Поэтому, — подхватила Грейс, — скорее получается, что каждый мог схватить ружье и из чистого раздражения застрелить Мэри Брэдфорд, вместо того чтобы вкладывать пулю в чужое, не так ли? Я хочу сказать, действительно ли это преступление кажется вам деревенским? Я больше склоняюсь к мысли, что его совершил человек с метафорическим мышлением.

— Вы хотите сказать, с джойсовским? — уточнила Лина.

— В любом случае — с литературным.

— Не могу согласиться, — возразила Кейт. — Мне представляется, что некий сельский тип, ненавидевший Мэри Брэдфорд, обнаружил возможность от нее избавиться и использовал этот шанс. Тот факт, что таким образом он навлечет кучу неприятностей на городских сумасшедших, добавил подобному методу привлекательности. Вон машина идет.

Все трое сошли на обочину, а автомобиль замедлил ход лишь настолько, чтобы чересчур быстро гнавший машину неизменный подросток мужского пола успел выкрикнуть некое приглашение, окрашенное сарказмом. Вернувшись на дорогу, Грейс хмыкнула.

— В каком-нибудь произведении детективной литературы в этом автомобиле сидели бы не завывающие юнцы, а авантюрист. Вы читаете детективные рассказы?

— Обязательно, — кивнула Кейт. — И про двойных агентов. Я обнаружила, что они либо ведут двойную деятельность, либо играют в бридж, ходят на яхтах или гоняют на лыжах. А почему вы спросили?

— Любопытно, — изрекла Грейс, — насколько в действительности эти истории не похожи на жизнь. Дело в том, что в них слишком много всего происходит. Я уж не говорю обо всех этих книжках Яна Флеминга. Даже милые английские детективные рассказики, которые Оден отнес к типу «труп в доме приходского священника», изобилуют событиями. У нас сейчас тоже произошло убийство, но мы делаем только одно — разумеется, рассуждаем о нем и все вместе идем по дороге — три странных леди в теннисных туфлях — взглянуть, как муж жертвы доит коров.

— Я понимаю, о чем вы говорите, — сказала Кейт. — Английский детектив начинается с того, что кто-то читает в «Таймс» объявление, которые эксцентричные англичане привыкли публиковать на первой странице, где сказано: «Питер, если хочешь узнать обо мне, пойди повидаться с Генри. Колин». Питер бежит повидаться с Генри, который оказывается восьмидесятилетней старухой нянькой, а потом вы узнаете, что он оказался запертым, точно в ловушке, в некоем доме за «железным занавесом» и выбирается оттуда, раз за разом вбивая в кирпичную стенку какую-то железяку. Если бы кто-то меня запер в доме, что, безусловно, в высшей степени невероятно, я сидела бы там, пока меня не спасли бы, или, скорее, умерла с голоду.

— Все равно это очень хорошая книжка.

— Конечно, хорошая. Есть еще одна, я читала ее недавно, про тридцатипятилетнюю старую деву, которая отправилась в отпуск в Европу, используя свой автомобиль для переправки во Францию какой-то контрабанды, оказалась в конце концов запертой в камере с неким великолепным французом и ухватилась за эту возможность, чтобы узнать наконец, что означает спать с мужчиной, покуда преступники сбрасывали в океан трупы.

— Это тоже хорошая книжка.

— Превосходная. Но по-моему, дело в том, что с людьми, прожившими тридцать пять лет и более без каких-либо происшествий, ничего уже не происходит.

— Вы правы, — согласилась Грейс. — Если б меня в тридцатипятилетнем возрасте заперли в камере с французом, сколь бы великолепным он ни был, я в конце концов стала бы обсуждать с ним некоторые трудные для понимания аспекты средневековой культуры, если он образован, а если не образован, позволила бы ему рассказывать мне о риске, которому подвергается французская экономика, или о галльской военной отваге. Либо ты принадлежишь к тому сорту, с которым случаются приключения, либо нет. И подозреваю, что принадлежащие к этому сорту только переживают всевозможные приключения, но не слишком много думают или читают.

— Несомненно, едва ли кому-то из нас доведется попасть в запертую камеру вместе с великолепным французом, — заметила Лина.

— А если бы довелось, мы бы так огорчались при мысли о сбрасываемых в океан трупах, что даже не думали бы ни о каких приключениях.

— Я бы думала, — сказала Лина.

— Весь смысл детективных романов в том, — подытожила Грейс, — что ужасно приятно читать, как другие люди делают вещи, которых тебе самому никогда делать не доведется.

— Мы принадлежим к тому сорту, который читает детективные романы и составляет меморандум, — улыбнулась Кейт.

Они подошли к коровнику. Брэдфорд доил коров; ему помогал фермер, живший ниже по дороге.

— Вы хотите сказать, они доят коров машинами? — спросила Лина, оглядываясь.

— Они все делают машинами, — сказала Грейс. — Уж это-то мне известно.

— А коровам нравится стоять, когда у них так зажаты головы? — спросила Лина, после того как пришедшие с визитом леди подобающим образом представились и вместе с Кейт принесли свои соболезнования.

— Нравится, потому что их кормят в таком положении, — объяснил Брэдфорд, — но по новой теории лучше держать их в коровнике с открытыми загонами и помещением для доения без стойла. Вот, смотрите. — Он дотянулся поверх коровьих голов и открыл в потолке откидную дверцу. Сверху с сеновала свалился сноп. Брэдфорд развязал его и принялся раскладывать сено перед коровами.

— Мистер Брэдфорд, — сказала Кейт, — не можем ли мы чем-нибудь вам помочь с детьми? Мы с удовольствием возьмем их к себе поужинать и переночевать с нами, если это хоть как-то поможет.

— Спасибо, — ответил Брэдфорд. — Это очень любезно. Но из деревни пришла юная леди, друг семьи, которая обо всем позаботится.

— Ну, — настаивала Кейт, — дайте мне знать, если мы что-нибудь сможем сделать.

Все три леди понаблюдали, как Брэдфорд кормит телят порошковым молоком, разведенным водой, снимает по очереди с коров доильные аппараты, насыпает каждой определенное количество зерна и опытным ухом прислушивается к работе машин на своей молочной фабрике. Там стоял большой бак из нержавеющей стали, в котором, как им сообщил Брэдфорд, молоко за три минуты охлаждается с температуры коровьего тела, составляющей около ста градусов, до отметки ниже шестидесяти[31]. Трижды в неделю молочная цистерна перекачивает молоко прямо из бака и увозит.

— Поразительно, — сказала Грейс. — А весь верх коровника заполнен сеном?

— Скоро будет заполнен запасом на зиму, — подтвердил Брэдфорд. — То сено, которое мы сейчас скармливаем коровам, последнее с прошлого лета. Там уже больше четырех тысяч снопов, а будет еще больше. Хотите посмотреть на работу подъемника? — спросил он.

— Что ж, — согласилась Грейс Нол, — раз уж вы так добры.

— Пожалуйста, не утруждайтесь, — одновременно предупредила Кейт.

— Никакого труда. — Брэдфорд с видимым удовольствием уделял время разъяснениям. — Сноповязалка, — рассказывал он, — забрасывает снопы в фургон. Мы берем каждый сноп из фургона, кладем на подъемник, и он их поднимает наверх. Вот смотрите. — Он запустил машину, и подъемник потащил сноп вверх на второй этаж коровника. Брэдфорд забрался на чердак раньше снопа, схватил его с подъемника и бросил на сеновал. — Поднимайтесь и посмотрите, — пригласил он.

Три леди с разной степенью озабоченности взглянули на перпендикулярную лестницу, ведущую на чердак. Лина и Кейт без особенных колебаний полезли наверх. Грейс Нол осталась внизу.

— Я больше не принимаю приглашений на посещение как подвалов, так и чердаков. Осмотритесь и расскажете мне, — сказала она.

Кейт и Лина были поражены размерами второго этажа коровника. Там не было видно никаких стоек или опор, только открытое пространство и тысячи вязанок сена.

— Какая прекрасная постройка, — сказала Кейт Брэдфорду.

— Я ее сам спланировал. Мэри думала, я свихнулся, но я говорю, есть возможность спланировать абсолютно открытый сеновал. Бедная Мэри, — сказал он, вдруг вспомнив.

Все трое уныло полезли вниз.

— Один человек, — заключила Грейс, когда они снова шли по дороге, — способен управлять фермой при условии, что он гений по части механизации, архитектор, агроном и ветеринар в одном лице.

— Какое необычайное количество сена, — сказала Лина.

— В целом, — проговорила Кейт, — если б пришлось иметь дело с французом, по-моему, камера предпочтительнее. Не так раздражает дыхательные пути и с меньшей вероятностью вызовет акрофобию[32].

На дороге их поджидал Рид.

— Где вы были? — спросил он. — Вы не должны без разрешения покидать место преступления.